Дай-то бог, чтобы Макнаб оказался прав насчет ищеек из ОЭС, способных взять любой след. Она не сомневалась, что следы заметаются в этот самый момент, пока адвокаты копаются в своем стоге сена. Что бы это ни означало.
Но даже если ОЭС ее подведет, у нее есть собственная ищейка. Очень хитрая и ловкая.
С этими мыслями Ева въехала в ворота дома.
Поскольку мысли ее витали далеко, Соммерсету удалось захватить Еву врасплох, когда она вошла в дом.
— Вам требуются бланки заявления о перемене адреса?
— А? Что? — Усилием воли Ева заставила себя вернуться в настоящее и тут же пожалела об этом. В настоящем был он — костлявый, облаченный в черное живой кошмар, достававший ее до печенок. — Слушайте, а вы не могли бы обитать где-нибудь в другом месте? Я слыхала об одном доме на Двенадцатой авеню. Там требуются привидения.
Он поджал губы, хотя Ева не понимала, как можно еще больше поджать губы — если это вообще можно было назвать губами, — и без того вечно сжатые в неуловимую тонкую линию.
— Я полагал, поскольку вы, по всей видимости, здесь больше не живете, вам понадобятся соответствующие бланки.
Ева сняла пальто и демонстративно бросила его на столбик перил.
— Да, давай сюда бланки, я их заполню. — Она начала подниматься по лестнице. — Как пишется «Соммерсет»? Сколько «м»?
Она оставила его в вестибюле. Рорк, наверно, дома, Решила Ева, но сначала она отойдет подальше от этих всеслышащих ушей и только потом попытается это уточнить.
Велик был соблазн пройти прямо в спальню, растянуться на кровати и полежать минут двадцать, но дело не давало ей покоя, и она поднялась этажом выше: прямо к себе в кабинет.
Рорк был там. Он разливал вино.
— Долгий у вас был день, лейтенант. Я тут подумал и решил, что бокал вина придется кстати.
— Не помешает. — Неужели она такая предсказуемая? А может, он экстрасенс? — Давно ты дома?
— Пару часов.
Ева, нахмурившись, взглянула на часы.
— Я не думала, что уже так поздно. Извини. Наверно, надо было позвонить домой, предупредить.
— Не помешало бы. — Но он подошел к ней и передал бокал. Другой рукой он взял ее за подбородок и внимательно заглянул в лицо, а потом коснулся губами ее губ. — Долгий и трудный день?
— Бывали дни полегче и покороче.
— И, судя по всему, ты собираешься его продолжить. Красное мясо?
— И почему в этом доме изъясняются какими-то загадками?
Рорк улыбнулся и провел кончиком пальца по маленькой ямочке у нее на подбородке.
— Никаких загадок. Тебе не помешает бифштекс с кровью. Да, конечно, есть пиццу за письменным столом было бы проще, а тут будут нужны ножи и вилки. Считай это наказанием за то, что не позвонила домой и не предупредила.
— Ладно, это по-честному.
— Мы поужинаем наверху, в зимнем саду. — Не слушая никаких возражений, Рорк просто подхватил ее под руку и повел к лифту. — Это поможет тебе прояснить мысли.
Наверное, он был прав. И в мире Рорка это было обычным делом — заказать настоящий ужин со всей сервировкой, пить за ужином вино при свечах, в роскошной обстановке, с зажженным камином и городскими огнями, весело мигающими за черным стеклом.
Иногда Ева спрашивала себя, уж не страдает ли она от последствий культурного шока.
— Очень мило, — выдавила она из себя, пытаясь поймать соответствующее настроение.
— Расскажи мне о жертве.
— Жертвах. Это может подождать.
— Ты же не можешь о них не думать. Нам обоим станет легче, если ты расскажешь.
— А разве ты не хочешь поболтать за ужином о политике, о погоде, о последних новостях в мире знаменитостей?
Рорк улыбнулся, откинулся на спинку стула и отсалютовал ей своим бокалом.
Ева рассказала ему все по порядку, описала оба убийства, время, метод, обстановку.
— Вот я слушала, как они разговаривают друг с другом… И меня это просто садануло. Между ними что-то было. Это было не что-то поверхностное, это уходило глубже, ты меня понимаешь? Гораздо глубже первой влюбленности с ее воркованием и телячьими нежностями.
— У них был потенциал, было будущее… Это не просто убийство одного или даже двух человек. Это уничтожение целой жизни, которую они могли создать вместе.
— Да, наверно, дело в этом. — Ева долго молчала, отвернувшись к черному стеклу, за которым мигали огоньки большого города, предлагавшего все самое хорошее и самое плохое. — Меня это бесит.
— Тоже мне новость. Убийцы редко вызывают у тебя иные чувства, кроме злости.
— Да это само собой. Нет, я хочу сказать, они меня бесят. Убитые. О чем они только думали, черт бы их собрал?! — Бессильная досада прозвучала в голосе Евы, загорелась в ее глазах. — Почему они не пошли в полицию? Они мертвы не только потому, что кто-то захотел, чтобы они были мертвы, но и потому, что они играли в какую-то игру, хотя заведомо не могли в ней выиграть.
— Многие из нас не бегут в полицию по любому поводу.
— Кое-кто из вас бежит от полиции, — сухо заметила Ева. — Она врезала новый замок всего за два дня до убийства. Значит, чего-то все-таки опасалась. Взяла с собой в спальню нож: если я правильно оценила обстановку на месте, она принесла его специально. Значит, она была напугана. Но… — Ева яростно вонзила вилку в бифштекс. — В то же время она ни слова не сказала об опасности своей сестре, хотя та собиралась приехать переночевать у нее. Могла бы, по крайней мере, жениха позвать на эту ночь, но нет, и этого она не сделала!
«А ты за них страдаешь, — подумал Рорк, — потому что убийство можно было предотвратить, если бы она вовремя обратилась к кому-то вроде тебя».
— Она ощущала свою независимость и была убеждена в том, что сама сумеет справиться с ситуацией.
Ева покачала головой:
— Нет, тут другое. Типичное заблуждение: «Это не может случиться со мной». Оно толкает людей на прогулки в опасных районах города или заставляет экономить на приличной охранной системе. Насилие — это то, что происходит с другим, с соседом. И знаешь, что еще? — добавила она, взмахнув вилкой. — Они увлеклись. Им это понравилось. «Вот это да! Вы только посмотрите, что мы накопали. Мы это обнародуем, мы будем давать интервью. Мы станем знаменитыми».
— Обыкновенные люди, обыкновенная жизнь, и вдруг происходит что-то вырывающее их из повседневности. Кстати, эта аудиторская фирма имеет превосходную репутацию.
— Но ты не их клиент. Я это проверила. Главным образом потому, что получилась бы грандиозная заваруха, если бы ты оказался их клиентом.
— Было время, когда я об этом задумывался. Но Слоун показался мне слишком чопорным и негибким.
— Разве финансисты не все такие?
— Стыдись! — со смехом укорил ее Рорк. — Какое банальное представление! Есть на свете люди, дорогая Ева, которые умеют искусно управляться с цифрами, с финансами и делают это с удовольствием, но в то же время их никак нельзя назвать чопорными или негибкими.
