— Я — не любой. А потом, тебе не помешает узнать, что я — черный.
Лаки засмеялась.
— И что асе?
— Послушайте, леди, — голос его стал скучным, — мне не хочется, чтобы вы почувствовали себя неловко, когда наконец зажжется свет. Я вовсе не собираюсь ни к чему вас обязывать, — быстро добавил он.
— Ты, видно, считаешь, что раз ты черный, это должно меня остановить?
— Вовсе нет. Я сказал так для того, чтобы вы оставили меня в покое. Секс с незнакомками не отвечает моему представлению об удовольствии.
— Глупости! Ты даже не представляешь, чего ты лишаешься.
— Отлично представляю. И к тому же, с белыми женщинами я вообще не сплю. Лаки фыркнула.
— Боже, до чего самоуверенный. А почему же, позвольте вас спросить, мистер, вы не спите с белыми женщинами?
— Потому что всех их можно разделить на две категории.
— Это какие же?
— Вам и в самом деле хочется это знать?
— Стала бы я спрашивать.
— О'кей. Они либо находятся во власти мифа о гигантском черном пенисе, либо настолько кичатся своим свободомыслием, что становится тошно: смотрите на меня — да, я сплю с чернокожим! Какая дерзость, а?
Лаки рассмеялась.
— Мне знакомы оба этих типа. Но уверяю тебя, я к ним не отношусь.
— Еще бы.
Несколько минут они провели в тишине. Стивен сам себе удивлялся: и что это заставило его быть с нею, столь откровенным? Он сказал этой женщине более чем достаточно. Когда вспыхнет свет и они вновь вернутся к действительности, он будет сожалеть об этом.
— Я тоже делю мужчин на две категории, — нарушила молчание Лаки. — И когда я вижу человека, мне тут же становится ясно, к какой из них он принадлежит.
— Что же это за категории?
— Те, с кем я тут же легла бы в постель. И те, с кем я предпочла бы сначала познакомиться. Вторая категория намного малочисленное первой.
Стивен невесело рассмеялся.
— Уж не собираетесь ли вы поведать мне о своих проблемах? Прозвучало это так, будто сейчас вы станете рассказывать мне о своем тяжелом детстве.
— Моего отца не назовешь обычным человеком с улицы. И действительно мне уже давно приходится многое держать от него в секрете, в противном случае, ни о какой свободе действий и мечтать бы не пришлось.
— Почему? Кто он? Полицейский?
— Это неважно. — Выпрямившись, она топнула ногой об пол кабины. — Вот дерьмо! Когда же мы отсюда выберемся?
— Сядьте и успокойтесь. Нервничать сейчас бесполезно.
— Слушай-ка, уж если мне не удалось растормошить тебя, то почему бы мне хоть самой не взбодриться?
— Потому. Впереди долгая и душная ночь. Стоит поберечь свою энергию.
— А ведь ты прав.
Она вновь опустилась на корточки, принялась расстегивать молнию на сапожках. Сбросив их, она тут же вылезла и из джинсов.
— Вот так-то будет получше!
— Что такое?
— Разденься. Я уже.
— Мы ведь только что говорили…
— Секс здесь ни при чем, дурень. Так намного прохладнее.
Стивен задумался над предложением. Но что это будет за картина — когда их найдут здесь, вдвоем, практически голыми?
— Готова держать пари, что знаю, о чем ты сейчас думаешь, — с насмешкой сказала Лаки.
— О чем?
— Ты думаешь: как только я сниму брюки, она тут же набросится на меня. Она тут же овладеет моей девственной плотью и…
Стив не мог удержать невидимой в темноте улыбки.
— Ты сошла с ума.
— Ну еще бы. Всю жизнь была сумасшедшей. Целыми днями только и мечтаю о твоей плоти. Раздевайся. Клянусь, что и пальцем до тебя не дотронусь.
Ему вдруг захотелось ее увидеть. Но в кабинке стоял такой мрак, что даже общие очертания фигуры рассмотреть было невозможно. Она представлялась ему блондинкой, с чуть вздернутой грудью, с задорной улыбкой, открывавшей хорошие крупные зубы.
Ей вдруг стало интересно: а как он может выглядеть? Ученый вид, возможно, очки на носу. Этакий Алекс Хэйли, и уж явно не О. — Дж.Симпсон.
— Но ты же не подумал, что я говорила серьезно, когда предлагала потрахаться, правда? — с любопытством спросила она.
Стивен ответил не сразу. Он-то был уверен, что именно это она и имела в виду.
— Конечно нет.
Послышался ее негромкий порочный смех.
— Ну и зря. Ничто так не прочищает мозги, как хороший секс!
Задремавшего у себя в кабинете на кушетке Косту разбудил телефонный звонок. Не раскрывая глаз, он протянул в сторону руку и сбил на пол настольную лампу. Только сейчас до его сознания окончательно дошло, что находится он у себя в офисе. Поднявшись с кушетки, он сделал шаг к столу, взял трубку.
— Да?
— Коста?
— Да. Слушаю. Кто это?
— Это я, Дарио. Я уже думал, что не разыщу тебя. Звонил в твой клуб, потом домой, потом я решил, что вдруг ты еще не ушел из офиса… Господи, как асе я рад, что застал тебя!
Дарио. Коста нахмурился. Дарио давал о себе знать только тогда, когда ему было что-нибудь позарез нужно.
Как бы прочитав его мысль, Дарио продолжил:
— Коста, ты должен помочь мне. Я попал в переделку. Мне необходимо… кое от кого избавиться.
— Не говори ничего по телефону, — тут асе рявкнул в трубку Коста.
— Ты не так понял, — попытался объяснить Дарио, — нужно только вышвырнуть одного типа из моей квартиры, и все.
— Заткнись! — прошипел Коста, размышляя о том, как будет звучать их беседа со стороны, если телефон все же прослушивается. Каждую неделю его кабинет проверялся на наличие жучков экспертом… но трудно быть до конца уверенным.
Голос Дарио задрожал.
— Коста, мне нужна помощь. Сейчас. У меня в квартире маньяк, он пытается убить меня. Пока он заперт в спальне, но…
— Убирайся оттуда немедленно, — приказал Коста. — Переночуешь в отеле и свяжешься со мной завтра. Я прослежу за тем, чтобы… исправить ситуацию.
— Ты не понимаешь, — Дарио пребывал почти в истерике, — я не могу отсюда выбраться. Мои ключи у него. Я заперт.
Решение в голове Косты созрело мгновенно.
— Полицейские… — начал было он.
— Забудь об этом, — перебил его Дарио. — Отец не будет в восторге от огласки.
Картина прояснилась. Один из любовников Дарио решил его наказать.
— У меня есть один человек, — медленно проговорил Коста. — Оставайся рядом с телефоном.
— О Боже! — Голос в трубке дрожал от ужаса. — О Боже! Он… Он выбирается!.. Коста! Помоги мне — он… он… Господи!
Трубка в руке Косты смолкла.
Из разорванных мочек ушей капала кровь. С расширенными от страха глазами Кэрри попятилась в угол. Царившая вокруг суматоха усиливалась. Рот Кэрри наполнился горькой слюной, длинные черные волосы разметались по лицу. «Сейчас меня вырвет. Боже, я не выдержу, сейчас меня вырвет!»
Раздался звук разбитого стекла, и две женщины, пробегая мимо нее, кричали друг дружке:
