крестом. Я сориентировалась, как могла, вспомнила наше последнее пребывание здесь и нашла широкую тропу, ведущую от дороги к подножию церкви.
— Нам туда. — указала я рукой в темный проулок и двинулась первая.
Вадиму ничего не оставалось, как молча идти за мной. Шуршала листва, иногда попискивали птицы, кто-то убегал в траву, а один раз неожиданно громко всхрапнула корова. Судя по запаху, мы проходили мимо хлева. Меня начал одолевать страх, навеянный темнотой и ночными звуками, но я собрала волю в кулак и продолжала двигаться дальше. Вадим мужественно сопел сзади.
Тропа, как я помнила, вела не к самой церкви, но проходила достаточно близко. К церкви же от нее отходила узкая тропка, которая сейчас и вызывала у меня особое беспокойство. Протоптанная редкими любопытными, желающими осмотреть развалины церкви, она и днем-то была еле видна, что уж говорить о теперешней темноте. Но я была полна решимости дойти до центрального входа, вернее пролома, не смотря ни на что. Вадим подозрительно молчал. То ли смирился с необходимостью сопровождать меня, куда бы я не пошла, то ли думал про меня всякую фигню.
Под ногами неожиданно заскрипел битый кирпич и я поняла, что вышла как раз туда, куда и было нужно. Я остановилась, а Вадим налетел на меня сзади и тихо чертыхнулся.
— Предупреждать надо. — зашипел он.
— Извини, стоп-сигнал сломался. — прошипела я в ответ. — Ты не помнишь, нам нужно ждать возле входа в церковь или внутри нее?
— Не помню, а ты что записку не взяла?
— Взяла, но темно же. — с досадой сказала я.
— Так давай я тебе подсвечу зажигалкой. — предложил Вадим, и не успела я слова сказать, как он чиркнул возле моего носа кремнем.
Вспыхнул огонек, ослепил меня на секунду и тут же мимо моего уха что-то вжикнуло, ударилось в кирпичную стену и в нас брызнуло крошками кирпича.
— Ложись! — прохрипел Вадька, сграбастал меня и повалил прямо там, где мы стояли.
Я больно ударилась локтем, но мужественно не издала ни звука и тихо лежала, прижатая Вадькой. Прошло минуты три, но вокруг царило абсолютное безмолвие. Я пошевелилась и прошептала.
— Значит, нужно было ждать возле входа.
Вадька мою шутку не принял, приподнялся, прислушиваясь, а потом сел, потирая ушибленную коленку.
— В нас стреляли. — наконец сказал он.
— Да что ты говоришь? А как ты догадался? — саркастически спросила я.
— Все-таки я в армии служил. — продолжал упорно не понимать моих приколов Вадька.
— А такой дисциплины как светомаскировка в тылу врага у вас в армии не было? — вышла я из себя. — Ты же им меня буквально подсветил.
— Извини, не подумал. — потупился Вадька.
Все это мы шипели друг другу, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. Ничего подозрительного мы не услышали, но вставать и проверять как-то не хотелось. С другой стороны и ждать долго было не с руки. Мне в голову пришла замечательная идея. Я придвинулась к Вадьке и зашептала ему на ухо.
— Если в меня начали стрелять без предупреждения, значит хотят просто от меня избавиться. Но в записке написано, чтобы я привезла из дома всю наличность, значит деньги им нужны. Давай разыграем небольшую сценку. Встань на колени, вытяни вверх руку и чиркни зажигалкой. Если последует выстрел, я крикну, как будто в меня попали. Эти уроды придут забрать с моего бездыханного трупа деньги, а мы их тут встретим. Ну, как?
— Нашла дурака! — сказал Вадька. — Я встану, а они меня грохнут.
— Вадька, ты не должен бояться, ты же в армии служил. — попробовала я сыграть на чувствах ефрейтора запаса.
— Нашла дурака! — снова повторил сосед.
— А я тебе гитару верну, прямо завтра. — пошла я на откровенный подкуп.
— Ага, чтобы мне было чем в гробу развлечься. — не поддался Вадька.
— Ах, так! Тогда я сама. — я выдернула из его руки зажигалку и сделала вид, что собираюсь ее зажечь.
— Стой, дура! — метнулся ко мне Вадька и выхватил зажигалку.
— За дуру ответишь. — пообещала я. — Ну?
— Ладно, сейчас. — забурчал Вадька, занимая исходную позицию, то есть, вставая на колени и вытягивая вверх руку с зажигалкой.
Я окинула оценивающим взглядом его позу и осталась довольна.
— На счет три. — сказала я. — Раз, два, три.
Вадька крутанул колесико, пламя вырвалось из его кулака и через две секунды из стены брызнули осколки кирпича.
— А-а-а-а! — выдавила я из себя предсмертный крик, закончив его предсмертным же хрипом и для пущей достоверности, не жалея себя, грохнулась навзничь на битые кирпичи.
Все стихло, а мы с Вадькой затаили дыхание. Лежать было неудобно, но надо. Минуты шли одна за другой и вопрос теперь был в том, кто кого пересидит. Неожиданно совсем близко жутко завыла собака, как на покойника. Видимо этот вой и убедил киллера в меткости своего выстрела. До сих пор не понимаю, почему он не принял во внимание Вадьку. Зашелестела трава, захрустели кирпичи и на фоне ночного неба показалась сначала голова, а потом и плечи человека. Он шел крадучись, но не прятался. Когда человек подошел совсем близко, я неожиданно увидела, как с земли прямо ему в подбородок метнулась Вадькина нога и услышала характерный звук удара, прямо как в боевике. Человек булькнул горлом и свалился на землю, как мешок с картошкой. Послышалась возня и тихий Вадькин голос.
— Помоги, его нужно затащить внутрь.
Я не стала спрашивать, почему мой одноклассник принял такое решение, потому что с этой минуты начала его уважать за то, что он постоянно смотрит боевики и может применить все эти театральные приемчики на практике. Ухватив мужчину за то, что в темноте подвернулось под руку, я помогла Вадьке затащить его в пролом. Спрятавшись за стену и немного отдышавшись, Вадька снова вытащил зажигалку и осветил мужика. В неверном свете маленького огонька я сразу узнала того, кто лежал без сознания на куче всевозможного мусора. Из моего горла вырвался возмущенный крик.
— Тише ты. — одернул меня Вадим. — Узнала что ли?
— Еще бы не узнать, это тот самый «слесарь», который шарахнул меня по голове. — сказала я. — А ну-ка посвети еще разок, мне кое-что показалось.
Вадим снова чиркнул колесиком и я увидела, что у мужика забинтованы оба больших пальца на руках.
— Ну? — спросил Вадим, когда снова стало темно.
— И вдобавок это тот, кто душил меня подушкой в больнице, а еще именно он приходил за мной в квартиру капитана.
— Значит, тот, кто нам нужен. — подвел итог Вадька.
— А где его оружие? — спросила я.
— У меня. — успокоил Вадька. — Ну, будем приводить в чувство? Только сначала руки ему свяжем.
