Феделя выпрямились, когда они последовали за нами по коридору.
— Федель, с домами все в порядке? — спросила я его, идя медленнее, чем нужно, но я не спешила добраться до места назначения.
— Да, мэм, так и есть. Большая часть нашего оборудования и технологий была перенесена в подвал, а людей перевезли прошлой ночью. Однако они хотят держаться подальше от ирландцев.
— Я бы тоже хотела, — пробормотала я.
Когда я узнала, за кого выйду замуж много лет назад, я медленно, но верно купила, подкупила и отобрала «охраняемые правительством» земли достаточно далеко от поместья Каллахан, чтобы дать моим людям место для их семей. Дома не были чем-то близким к поместью Каллахан или моему здешнему дому, но это были милые, обычные семейные строения, которые обычно можно найти в пригороде Чикаго. Мы начали возведение жилищ три года назад, и я поручила Антонио и Феделю выполнить эту задачу.
— Ты готова? — спросил меня Орландо.
Фиорелло, правая рука моего отца с тех пор, как он был подростком, стоял у двери, ожидая, пока мы ответим, прежде чем открыть. Он был единственным, за исключением повара и медсестры, кого мой отец хотел оставить с ним здесь. Давным-давно Валеро пытали Фиорелло за компромат на моего отца, из-за чего у него остался шрам, который теперь украшал его лицо. Он с трудом выбрался наружу и вернулся, попросив только врача и большой бокал красного вина. Я знала, что с моим отцом все будет в порядке.
Кивнув, я подала знак Фиорелло открыть дверь. Рядом со мной медсестра Орландо заняла свое место у его инвалидного кресла. В тот момент, когда дверь открылась, то я встретилась с четырьмя парами глаз, уставившихся на меня, каждая была прекраснее предыдущей. Оглядев троих, я обратила внимание на Лиама, чьи зеленые глаза были прикованы к моим ногам. Его взгляд немного задержался на синяке на моей лодыжке, прежде чем блуждать по остальной части моего тела, встречаясь с моим. Его губы были изогнуты в хмурой гримасе, но в глазах светилась похоть.
— Мэм, — Монте подошел ко мне, протягивая мне iPad. Должно быть, он поместил сюда всю информацию о Райане Россе. Я взяла его у него, прежде чем направиться к моей новой Фамилье или teaghlach, как это называлось по-ирландски.
— Доброе утро, я не опоздала? — спросила я как можно доброжелательнее и веселее.
— Нет, мэм, просто думаю, что вы прекрасны этим утром, — ответил Деклан, пытаясь взять мою руку, чтобы поцеловать ее, но я отстранилась.
Его двоюродный брат, похоже, не понял этого, потому что Нил раскрыл руки, как будто собирался меня обнять.
— Прибереги свои модные слова, она выглядит чертовски сексуально. Все просто.
— Позвольте мне прояснить это для вас обоих. Прикоснись ко мне, и я свяжу вас ремнями, а затем выну все до последней косточки из ваших тел. Понятно? — спросила я с улыбкой. Протянутые объятия Нила исчезли, а Деклан убрал руку в карман.
— Прекрасно, — добавила я.
— Глупые ирландские грубияны, — тихо прошипел Федель по-итальянски.
— Senza rispetto13, — тихо сказал Монте.
— Хватит, вы, дураки. Мы собираемся опоздать. Твоя мать говорит, что за пределами поместья творится хаос. Пошли, — сказал им Седрик, прежде чем подмигнуть мне. Старый извращенец.
Они пошли к своим машинам, оставив меня наедине с Лиамом и его новенькой черной Ауди. Он ничего не сказал, открыв для меня дверь, а затем закрыл ее, когда я села. Он также ничего не сказал, когда занял свое место рядом со мной, и мне это было не нужно. На самом деле, у меня была работа, которую необходимо было сделать.
Согласно файлам на моем планшете, Эмори Валеро вышел из тюрьмы. Секрет, который Валеро пытались скрыть от мира, пока они не выпустили дикаря для своего личного использования. Очевидно, из того, что Райан рассказал Монте и Феделю, они хотели, чтобы Эмори в Бразилии попытался украсть мой гребаный кокаин. Они, должно быть, были под гребаным кокаином, если думали, что это сработает. Но это было то, что делали Валеро, это было то, в чем они были хороши… Гребаные воры. В течение многих лет они крали у моей семьи все, что могли. Лидер, отец Эмори, Вэнс, был почти изгнан из Италии моим отцом. Однако вместо того, чтобы исчезнуть, он обратился к черному рынку. Если что-то стоило хоть пенни, Вэнс крал это и покупал себе еще людей. Если бы я могла, то повесила бы его за яйца.
— Что это такое? — зеленые глаза Лиама сузились, когда он попытался прочитать зашифрованные файлы, в то время как водитель впереди делал вид, что его вообще нет в машине.
Не твое дело, ты, гребаный ирландский мудак.
— Работа, — ответила я вместо этого, изо всех сил стараясь не высказывать свое мнение. Я знала, что нужно послушать Орландо, но выражение гнева и отвращения в глазах Лиама заставило меня захотеть выстрелить ему в член.
Он попытался взять себя в руки.
— Сегодня тебе следует расслабиться. Это день для семьи.
— Спасибо, но я в порядке, — я улыбнулась. — Я спала как гребаный младенец.
Потому что я сломала шезлонг, к которому ты, блядь, приковал меня, как собаку, ты, сучья задница, долбаный член.
Он свирепо посмотрел на меня.
— На самом деле, я тоже. Кровать была не из тех, к которым я привык, но я не стал бы жаловаться.
Если только ты не получишь то, что хочешь. А потом ты просто плачешь, как новорожденный младенец, которого шлепнули по заднице.
Я улыбнулась, прежде чем снова посмотреть на информацию передо мной.
— Ты должна знать, что моя мать не любит ругаться, особенно когда это касается женщин. Для нее женщины, которым приходится ругаться, бесклассовые, безмозглые и грязные, — он растягивал каждое слово, когда я скрестила ноги, мои красивые сексуальные ноги. Он не мог отвести взгляд.
Я ухмыльнулась.
— Что ты, блядь, говоришь? Не волнуйся, Каллахан, я не собираюсь все портить. На самом деле, я буду стараться изо всех сил, чтобы не ругаться в присутствии мамы Каллахан.
Его глаза вспыхнули.
— Останови машину, — сказал он водителю, который нажал на тормоза.
