Ева уловила нотки напряжения в голосе мужа. Впрочем, она не сомневалась, что никто другой не различит в его голосе ничего, кроме легкого ирландского акцента.
Гул оживленных женских голосов обволакивал Еву. Будущие мамаши, переговариваясь друг с другом, набрасывались на витаминное угощение или устремлялись к туалетам. Стараясь не прислушиваться к разговорам, Ева сосредоточилась на лице Рорка.
Если это лицо не заставит женщину позабыть обо всем на свете, значит, она безнадежна. Рорк был бледнее обычного, но эта бледность лишь подчеркивала синеву его глаз. Его темные волосы обрамляли лицо, как роскошная рама. Роскошный портрет в роскошной раме, словно специально созданный, чтобы ускорять биение женских сердец. А его рот! Даже в ее нынешнем плачевном состоянии Еве нестерпимо хотелось коснуться его губами.
А его тело еще сильнее разжигало фантазию: крепкое, крупное, стройное, мускулистое, облаченное в идеально сидящий, сшитый на заказ деловой костюм.
Рорк не только был одним из богатейших людей, он и выглядел соответственно.
А в эту минуту, когда Рорк, подхватив Еву под руку, выводил ее на свободу, он был для нее самым настоящим героем. Ева на ходу подхватила свое пальто.
— Ну что, отрываемся?
— Они хотят спросить какую-то свою знакомую, не согласится ли она пойти с нами, — ответил Рорк, увлекая Еву к выходу. — Я им сказал, что мы возьмем машину и подгоним ее ко входу. Сэкономим им несколько шагов.
— Ты — чудо! Настоящий рыцарь на белом коне. Если я когда-нибудь приду в себя, не выпущу тебя живым из постели.
— Надеюсь, Ева, ты меня пощадишь. Хватит с нас этого кошмара…
— Как вспомню эту жуткую картину, когда показалось это существо…
— Прекрати! — Рорк втянул ее в лифт и поспешно нажал кнопку парковочной стоянки. — Если ты меня любишь, не напоминай. — Он прислонился к стенке лифта. — Я всегда трепетно относился к женщинам, ты же знаешь.
Ева сморщила нос.
— Действительно, ты многих из них поимел. Но ты прав, — поспешно добавила Ева, когда он бросил на нее недоуменный взгляд, — ты трепетно относишься к женщинам.
— И мое уважение к ним теперь неизмеримо выросло. Как они только могут это вытерпеть?!
— Ты только что сам видел как. Ты видел Мэвис? — Ева покачала головой, выходя из лифта. — У нее глаза расширились, и вовсе не от страха. Ей не терпится самой все это испробовать.
— По-моему, Леонардо немного струхнул.
— Да, ему становится дурно при виде крови. А там была кровь и еще что-то…
— Все, хватит. Я же сказал: ни слова об этом. Погода в конце января стояла паршивая, поэтому
Рорк взял один из внедорожников. Это была большая, мощная черная машина. Ева прислонилась к пассажирской дверце, прежде чем Рорк успел ее открыть.
— Слушай, умник, скоро нам с тобой предстоит столкнуться с этим напрямую.
— Я не хочу.
Вот теперь она засмеялась. Ей не раз приходилось видеть, как он с куда большим самообладанием смотрит в лицо смерти.
— То, что мы там видели, это ведь было так… Предварительный показ. Нам придется остаться с ней в одной комнате, пока она будет выталкивать свое сокровище. Нам придется быть там, считать до десяти, напоминать ей, чтобы дышала или думала о приятном.
И так далее.
— Мы могли бы уехать из города, из страны. Нет, мы могли бы оказаться вне планеты! Вот это было бы лучше всего. Нас могли бы вызвать в космическую экспедицию, чтобы мы спасли мир от какого-нибудь вселенского злодея.
— О, если бы! Вот это был бы курорт! Но ты знаешь, и я знаю, что мы оба будем здесь. И это будет очень скоро. Бомба у нее внутри тикает, не переставая.
Рорк вздохнул, наклонился и прижался лбом к ее лбу.
— Господи, сжалься над нами! Ева, пусть Он сжалится над нами!
— Будь у Господа хоть капля жалости к нам, он заселил бы этот мир своими силами, без посредника. Вернее, без посредницы. В смысле — без женщины. Давай выпьем. Нет, поправка: давай напьемся.
Ресторанчик был скромный и шумный: как раз то, что им было нужно. Вернее, то, что акушерка прописала. Мэвис потягивала какой-то пунш с экзотическими фруктами, почти такой же яркий, как она сама. Концы ее буйных серебристых кудряшек были окрашены в тот же сапфировый цвет, что и ресницы. Ее глаза в этот вечер были неземного зеленого цвета. «Наверное, — подумала Ева, — под цвет неоново-яркого свитера, обтягивающего ее груди и живот». Многочисленные колечки и еще какие-то бирюльки были в ее ушах, расыпая снопы искр при каждом движении головы. Сапфировые брючки обтягивали ее как вторая кожа.
Рядом с ней сидел Леонардо — любовь всей ее жизни. Телосложением он напоминал баобаб, а по профессии был дизайнером одежды, поэтому ни Мэвис, ни он сам никогда не испытывали затруднений со сногсшибательными нарядами. На этот раз на нем тоже был свитер со сложным геометрическим рисунком разнообразной расцветки на золотистом фоне. Каким-то непостижимым для Евы образом этот свитер идеально сочетался с его могучей фигурой и бронзовой кожей.
Подруга, которую они пригласили, была в том же положении, что и Мэвис, пожалуй, даже больше, чем сама Мэвис, хотя у Евы это не укладывалось в голове. Только в отличие от Мэвис, предпочитавшей одеваться в стиле «Марс атакует», наряд Тэнди Уиллоуби, блондинки с нежно-розовым румянцем на щеках, курносым носиком и небесно-голубыми глазами, в этот вечер составлял скромный черный пуловер с треугольным вырезом, в котором виднелась белая футболка.
По дороге в ресторан Мэвис их познакомила, сказав, что Тэнди жила в Лондоне, а в Нью-Йорке она всего несколько месяцев.
— Я так рада, что ты все-таки пришла! Тэнди сегодня пропустила занятия, — пояснила Мэвис уже в ресторане, поглощая заказанные Рорком закуски. — Заглянула только к концу, чтобы отдать акушерке купоны в «Белый аист». Это совершенно обалденный магазин для самых маленьких и их мамочек. Тэнди там работает.
— Это прелестный магазин, — подтвердила Тэнди. — Но я собиралась зайти только на минутку. Я и не ожидала, что буду приглашена на ужин. — Она улыбнулась Рорку. — Это так мило с вашей стороны, вы оба так добры, — смущенно добавила она, повернувшись к Еве. — Мэвис и Леонардо так много о вас рассказывали. Вы, наверно, так рады.
— Вы о чем? — удивилась Ева.
— Что вы помогаете Мэвис, ходите с ней на занятия.
— А-а, да. Да, конечно. Мы… У нас…
— …просто слов нет, — закончил за нее Рорк. — Где вы жили в Лондоне?
— Вообще-то я родом из Девона. Я переехала в Лондон с отцом, когда была подростком, а сейчас вот я в Нью-Йорке. Вот такая я непоседа! Но теперь-то мне придется какое-то время посидеть на месте. — Тэнди мечтательно погладила свой внушительный живот. — А вы работаете в полиции, это потрясающе. Мэвис, по-моему, ты мне никогда не рассказывала, как познакомилась с Евой.
