Когда же Джордан и Мэг стали подтрунивать над Кэт из-за того что ей выпала столь неприятная роль в их сценарии, она сверкнула озорным взглядом и протянула:
— Можете больше не беспокоиться об этом. Старина Трэвис хоть и пройдоха, но целуется чертовски здорово.
И теперь, когда на поляну спустились сумерки и Джордан раздала всем пирожки-гадания, ей вдруг захотелось, чтобы время остановилось, чтобы этот прекрасный вечер, да и все это потрясающее лето никогда не кончались.
«Но ведь это глупо», — убеждала она себя. Ее ждет совсем неплохое будущее. Если повезет, то будущим летом после окончания университета она начнет работать в рекламном агентстве на Мэдисон-авеню, у нее появится собственная квартира в Нью-Йорке и она обретет полную независимость от родителей.
— Читай первая, Джордан, и поскорее, а то уже темнеет, — поторопила Мэг, и на ее лице, освещенном отблесками костра, появилось нетерпеливое выражение.
Девушка взглянула на полоску бумаги, которую вытянула из пирожка, и нахмурилась.
— Это послание написано стихами, — медленно сказала она. — Что-то странное и непонятное.
— Ну, так что же? — подтолкнула Кэт.
— «Значение этого предсказания должно быть четким и ясным: береги всех, кого любишь, не отпускай от себя понапрасну». — Джордан наморщила нос. — Как это понимать? — удивленно спросила она. — Мне что-то стало жутковато. Теперь твоя очередь, Кэт.
Кэт вынула бумажку из-под хрустящей корочки и прочла вслух:
— «Ты любишь домашний уют и счастлива будешь в браке».
— Надеюсь, не с Трэвисом Вардом, — весело заметила Мэг.
— Ни за что! Он хорошо целуется, но вместо мозгов у него опилки. — Кэт допила пиво. — Теперь ты, Маргарет. Сейчас узнаем, что ждет тебя впереди…
— Ладно, поехали. — Мэг начала читать нараспев: — «Трусы умирают тысячу раз… — вдруг ее голос понизился и закончила она совсем тихо: — …а храбрецы лишь однажды».
Девушки переглянулись, на их лицах плясали отблески пламени.
— Самое дурацкое предсказание, какое я только когда-нибудь слышала, — быстро нашлась Кэт.
— Верно, дурацкое, — согласилась Джордан. — Никакого смысла…
Девушки вдруг заметили, что вокруг стало темно, словно кто-то внезапно потушил дневной свет. Вверх по скалам поползли густые тени, и даже пламя костра уменьшилось и замигало. Одна за другой заржали лошади. Мэг испуганно вскочила, и ее руки непроизвольно потянулись к шее, чтобы коснуться амулета, с которым она не расставалась.
— Пора возвращаться, — заявила Кэт и стала собирать пустые коробки и банки, а Джордан начала вытряхивать плед. Мэг все еще молча стояла как завороженная, глядя на горы.
— Мэг, это всего лишь глупый пирожок с гаданием. — Кэт дотронулась до плеча сестры. — Джордан ведь тоже попалась какая-то чушь. Скорее всего их написал какой-то шизик.
— Я понимаю, но…
— Надо сказать, что и место это какое-то жутковатое, — вполголоса произнесла Джордан. — Не знаю, может, из-за того, что в голову лезет легенда о вихрях и прочей мистике, которую связывают со здешними горами, но мне вдруг захотелось поскорее убраться отсюда.
— Мне тоже, — вздрогнула Мэг. Она бросила свою бумажку в тлеющий костер, а Джордан и Кэт тут же последовали ее примеру.
Когда Мэг забрасывала костер землей, она заметила, что резко похолодало.
— Мне даже захотелось почистить нашу конюшню «Б», — сказала она и попыталась засмеяться.
В полном молчании они отвязали лошадей и затоптали тлеющие угли. Когда на темно-багровом небе появились первые звезды, они уже во весь опор мчались к ранчо.
Однако, как бы они ни гнали лошадей, в каком бы направлении ни скакали, будущее уже поджидало их.
И все три всадницы галопом мчались прямо навстречу будущему, каждая — своему.
Атланта, август 1996 года
— Хватит тебе дрыхнуть, соня несчастная. Вставай и радуй мир своей красотой.
Голос Бернси царапал слух Мэг, словно наждак. Она застонала и накрылась подушкой.
— Еще минут десять.
— Никаких десяти минут. — Алиса Бернс вырвала у нее подушку и швырнула на пол, — Если хочешь спокойно поплавать в бассейне, пока он не набит визжащими детьми, надо подняться сейчас же.
— Неужели уже половина седьмого? Не может быть! — Мэг с трудом поднялась и мутными от сна глазами взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. — Боже, я спала всего пять часов — да и то первые четыре часа не в счет.
Она снова рухнула на постель, перекатилась на бок и натянула на голову одеяло, но старшая компаньонка безжалостно сорвала его и отбросила прочь.
— Мэг! У тебя будет жуткий вид, если ты не искупаешься. Ты сама просила меня разбудить тебя пораньше ради бассейна…
— Ладно, ладно, — сонно забормотала Мэг. — Мне вообще не требуется сон. Я автомат. Заведи пружину, и я буду улыбаться, есть цыплят, целовать детей, перерезать ленточки, раз…
— Ты знала, детка, во что ввязываешься, — одернула ее Алиса Бернс. Но ее глаза понимающе улыбались при виде того, как Мэг покорно встает с постели. — У меня большой опыт. Я прошла через все это, разъезжая в течение семи лет с разными «Мисс Америка», и все они ближе к августу начинали ныть. Давай-ка поторопись, машина приедет к девяти.
— Дай мне хоть две минуты на сборы.
— Хорошо — три.
Три минуты. Потом снова начнется гонка, устало подумала Мэг, закрыв дверь ванной комнаты и наклоняясь над белой раковиной. Впрочем, плавание поможет ей взбодриться, ведь предстоит долгий и напряженный день.
Мэг посмотрела на себя в запотевшее зеркало и зажмурилась от отвращения. Ужасный вид — это еще слабо сказано, подумала она, с такой рожей только людей пугать. Волосы светло-коричневого цвета уныло повисли сосульками. Тушь для ресниц — вчера она слишком устала и поленилась ее смыть — размазалась по щекам, и, конечно, после умывания под глазами все равно останутся синие круги.
Еще три недели продлится эта умопомрачительная пытка. Еще целых три недели ей придется переезжать из города в город; говорить, давать автографы, вести модные шоу-программы. И все это по четырнадцать часов в день. «А потом я смогу уступить эту жизнь на подмостках, в огнях рампы, какой-нибудь другой наивной дурочке, чтобы та провела следующий год своей жизни, колеся по стране, питаясь холодными цыплятами и улыбаясь, улыбаясь, улыбаясь, пока ей не покажется, что ее безукоризненно накрашенное лицо вот-вот треснет от этих улыбок».
— Бернси, скажи мне вот что, — крикнула Мэг появляясь в дверях ванной комнаты. — Где я, кто я такая и чем мне предстоит сегодня заниматься?
