— Прекрасная идея! — воодушевилась Герти. — Действительно стоит подумать о прослушке в женском учебном классе католической церкви.
Ида Белль кивнула:
— С тобой полезно дружить, Фортуна.
Я пялилась на них в смятении:
— Я не… то есть… не имела… неважно. Просто не говорите мне об этом.
— Итак, — продолжила Герти, — утром мне позвонила Беатрис Полсон.
— А это кто?
— Наша шпионка, — просветила Ида Белль. — Может, уже включишь мозг? Я выпила недостаточно кофе, чтобы выдавать тебе исторические справки.
Герти нахмурилась:
— Она вряд ли может знать то, о чем впервые слышит. На это никто не способен. Беатрис — наш крот в ЖБ. Она вдова и в прошлом году получила право вступить в ОГД, и мы ее завербовали.
Голова начала побаливать.
— А вы уверены, что это безопасно? Беатрис ведь была членом другого клуба долгое время, верно? Вдруг она скармливает вам дезу?
— Она чиста, — отмахнулась Герти. — После ухода Сельмы, во главе ЖБ встала Селия, и мы знали, что Беатрис не упустит свой шанс.
— Селия Арсено? — уточнила я. — Солдат католикобаптистской бананопудинговой войны?
— Она самая.
— Пока я здесь, мне придется все время брать в церковь кроссовки, да?
— Скорее всего.
Ида Белль помахала пустой чашкой, и я вскочила, чтобы налить ей еще кофе.
— Если вы двое закончили повторно изобретать колесо, может, уже продолжим? Мне надо поскорее снять бигуди, иначе я всю неделю проведу в образе французского пуделя.
Герти склонилась к нам и понизила голос:
— Беатрис узнала все о Летнем фестивале.
— Какого черта ты шепчешь? — прикрикнула Ида Белль. — Я не способна так напрягаться после двух чашек кофе.
Герти вздохнула:
— Мэр Фонтлерой принял их предложение провести детский конкурс красоты.
Ида Белль будто лимон сжевала — так ее перекосило.
— Неудивительно, учитывая, что идиот Фонтлерой бывший зять Селии, но как же бесит… Моя идея с тиром куда веселее.
— Чертовски верно, — поддакнула я.
— Очевидно, идиот Фонтлерой решил, что тир не подходит для семейного досуга, — заметила Герти.
— Так организуйте все сами, — предложила я, если честно, не понимая, что в данной ситуации такого чрезвычайного. — Ясно, что от конкурса красоты вас тошнит, но почему бы просто не заниматься своим делом и не забить на остальное?
Герти округлила глаза:
— Но на Летнем фестивале может быть только одно главное событие.
— Дайте-ка угадаю… — Я вздохнула. — Более одного главного события — противозаконно?
В Греховодье имелся целый свод абсурдных правил.
Герти кивнула:
— Конечно. Время от времени нам удается добиваться своего, так как Фонтлерой желает казаться беспристрастным, даже таковым не являясь, но на сей раз победа за конкурентами.
— Интересно почему, — пробормотала Ида Белль. — Я же знаю, что Фонтлерой не любит Селию еще сильнее, чем мы. К тому же ЖБ в прошлом году проводили свой конкурс шитья. Сейчас наш черед.
— А вот теперь мы подошли к самому плохому… Потому-то я вас так срочно и созвала. В город возвращается Пэнси Арсено.
Ида Белль уставилась на подругу:
— Дело дрянь.
Я нахмурилась. Имя показалось знакомым, и это странно, учитывая, что я здесь меньше недели и пересекалась лишь с горсткой людей. Но тут в голове что-то щелкнуло, и я резко втянула воздух.
— Королева красоты, укатившая в Голливуд в поисках славы? Она дочь Селии?
— Единственная и неповторимая, — кивнула Герти. — Пэнси сказала Селии, мол, хочет сделать небольшой перерыв в своем напряженном актерском графике, но я пошерстила Интернет-базу кинофильмов и знаю, что это чушь собачья. Скорее, красотка ползет к мамочке, чтобы вытянуть из нее деньжат.
Я мысленно пролистнула бессодержательную страничку Пэнси на «Фейсбуке», на которую наткнулась, когда искала информацию о жителях Греховодья.
— Ну хорошо. Я могу понять, почему ее возвращение вас так напрягает. Но в чем чрезвычайность ситуации?
— В том, что мы должны быть задействованы в главном событии наравне с ЖБ, — объявила Герти. — Мы не отойдем в сторонку только потому, что не в восторге от выбранной тематики.
Ида Белль согласно закивала:
— А так как ты наша новая союзница и, предположительно, тоже бывшая королева красоты, все будут ожидать от тебя активного участия.
Вот же хрень! Эта долбаная легенда вновь мне аукнулась. Так и до язвы недалеко. Когда за мою голову назначили награду в миллион долларов, а утечка в ЦРУ не позволила укрыться по своим каналам, директор Морроу решил, что наилучший выход для меня — притвориться его племянницей Сэнди-Сью, библиотекаршей и бывшей королевой красоты.
Она собиралась на все лето приехать в Грехеводье, штат Луизиана, дабы разобраться с имуществом своей покойной тетушки Мардж, но в итоге настоящая Сэнди-Сью отправилась в Европу, а я теперь — без особого успеха — выдавала себя за нее в самом странном городе на Земле. Морроу и понятия не имел, со сколькими проблемами можно столкнуться в захолустье, где народу живет меньше, чем в моей высотке в Вашингтоне.
Ида Белль внимательно меня оглядела:
— Полагаю, волосы ты нарастила не из-за неудачного окрашивания?
— Нет. Я коротко стригусь. Так удобнее, учитывая специфику работы в условиях пустыни.
Она покачала головой:
— У тебя хоть брашинг есть? Плойкой пользоваться умеешь? А тушью?
Я выпучила глаза:
— Я даже не уверена, что знаю, что это такое.
— Дело дрянь, — повторила Ида Белль.
— Она научится, — влезла Герти. — У нас в запасе несколько дней, а в интернете полно информации.
Я покачала головой:
— За пару дней вы в меня все девчачьи штуки не вобьете. К тому же на конкурсе придется работать с детьми, а в этом я полный профан. Слишком много переменных. Мне проще просто убить Пэнси.
— Она права, — кивнула Ида Белль.
Герти посмотрела вверх, словно ожидая помощи от Бога.
— Нельзя убивать человека только за то, что он бесполезный и раздражающий.
Ида Белль фыркнула:
— Ой, только не говори, что ни разу не испытывала такого желания, пока учила ее в школе.
— Ну, может, раз или два…
Ида Белль вскинула брови.
— Ладно-ладно! — Герти всплеснула руками. — Девчонка была настоящим исчадием ада, и с тех пор, как она уехала, я молилась каждую ночь, чтобы ее поглотило землетрясение, если мысль о возвращении в Греховодье хотя бы возникнет в этой дурной головушке. Но это все неважно. Главное, что через два дня Пэнси возьмется за подноготную Фортуны похлеще, чем налоговая за финансы Аль Капоне, и если мы ничего не предпримем, ее легенда полетит к чертям.
