он довольно сексуально.
Я все повторяю себе, что Рейлан не так уж и красив и определенно не мой типаж. Меня не интересуют наемники во фланелевых рубашках, которых хлебом не корми, дай посмеяться надо мной, словно бесящему старшему брату. Мне нравятся мужчины, обладающие чувством собственного достоинства и обходительные со мной. Такие, которых я смогу воспринимать всерьез.
Однако, несмотря на эти прописные истины, мой взгляд снова возвращается к Рейлану и к тому, как его футболка начинает липнуть к широким плечам, пропитываясь потом.
Я отворачиваюсь и увеличиваю темп до 9,0.
Рейлан не отстает, ухмыляясь мне, несмотря на свое тяжелое дыхание и капельки пота, стекающие по лицу.
– Решила меня погонять, да? – говорит он.
– Ты можешь остановиться в любой момент, – отвечаю я, стараясь не выдать учащенное дыхание.
– Черта с два, – рычит он.
От этого рыка у меня по спине бегут мурашки.
Чтобы их прогнать, я увеличиваю темп до 10,0.
Теперь мы бежим на полную. У меня длинные ноги, но и у Рейлана тоже. Я выносливая, но он, судя по всему, тоже. Мы больше не разговариваем, а смотрим прямо и машем руками в такт, оба нелепо не намеренные сдаваться.
Я не знаю, почему вообще начала эту гонку или почему мы оба так настроены в ней выиграть. Я намерена доказать Рейлану, что он не сможет меня победить, и он, похоже, настроен на то же. Мы бежим яростно, упрямо, неистово.
Я увеличиваю темп до 10,5.
– Ты на Олимпиаду собралась? – с трудом переводя дыхание, спрашивает Рейлан.
– Можешь сдаться в любой момент, – говорю я.
Он лишь смеется.
Я испытываю странную смесь из раздражения и восхищения. Я чертовски хочу его победить – не знаю, почему это так важно для меня, но это так. Но в то же время тайная крохотная часть меня не хочет, чтобы парень сдавался. Я знаю себя – я всегда жду, когда люди проявят свою слабость. Не справятся. И тогда я буду их презирать. Крохотная часть меня хочет, чтобы Рейлан заставил себя уважать.
Я вижу, что он устал. Раскрасневшийся и весь мокрый, парень с трудом переводит дыхание. Я тоже – возможно, даже в большей степени. Теперь это уже состязание воли. Наш мозг двигает нас вперед, несмотря на усталость.
Молча бросив на меня лукавый взгляд, Рейлан увеличивает темп до 11,0. Я пытаюсь сделать то же, едва удерживая ритм, чтобы дотянуться до кнопки.
– Меня можно называть по-разному, – говорит Рейлан, – но точно не слабаком.
Мои легкие горят, и ноги тоже. Я никогда не бежала так долго на такой скорости. Я чувствую, как начинают дрожать коленки.
Внезапно пол и потолок меняются местами, а земля уходит из-под ног.
– Риона, какого черта! – кричит Рейлан.
Он спрыгивает с дорожки и подхватывает меня прежде, чем я успеваю упасть на пол.
Я слышу, как беговые дорожки продолжают работать на максимальной скорости, но в глазах пляшут лишь белые точки. Рейлан хватает свою бутылку и выплескивает холодную воду мне на лицо.
– Ты с ума сошла? – говорит он.
– Отстань, – отталкиваю я его. – Я в порядке.
Не знаю, почему я злюсь на парня. Возможно, из-за того, что проиграла. Может, из-за того, что только что чуть не потеряла сознание.
– Что, блин, с тобой не так? – говорит Рейлан.
– Ты сам со мной соревновался, – огрызаюсь я.
Моя голова раскалывается, и меня одновременно бросает то в жар, то в холод. Я чувствую, как по груди стекает пот, хоть я больше и не бегу.
– Ты скорее убьешься, чем позволишь мне победить? – спрашивает Рейлан, на этот раз без улыбки. Он кажется довольно сердитым.
– Просто оставь меня в покое, – говорю я, поднимаясь. Я собиралась уйти прочь, но мои ноги меня не держат, и я чуть не падаю снова.
Рейлан подхватывает меня.
– Успокойся и восстанови дыхание.
Я понимаю, что это хороший совет, но меня бесит, что Рейлан думает, будто лучше моего знает, как надо.
– Не говори мне, что делать! – кричу я, вырывая свою руку.
Слава богу, что кроме нас в зале никого нет. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы кто-то видел, что я веду себя сейчас как последняя сука.
– Да что с тобой не так?! – восклицает Рейлан. – Я просто хочу помочь.
– Мне не нужна твоя помощь!
– Черта с два.
Парень не отпускает мою руку, и это злит меня еще больше. Я изо всех сил толкаю его в грудь, чувствуя, как он разгорячен после бега.
Рейлан снова притягивает меня к себе. Когда я опять пытаюсь его толкнуть, парень берет мое лицо и целует меня. Это грубый поцелуй, его темная щетина царапает мне лицо. Он целует меня жестко и жестоко, и я чувствую вкус пота на его губах.
Я отстраняюсь и даю ему пощечину.
– Не смей меня целовать, на хрен! – кричу я.
Голубые глаза Рейлана сверкают, и он совсем не похож на привычного добродушного себя. Теперь передо мной настоящий волк – его зубы оскалены, челюсть напряжена. Он хватает меня за хвост и целует снова, еще крепче.
Затем Рейлан отпускает меня, и мы расцепляемся, тяжело дыша и не сводя друг с друга глаз. Мое сердце бешено бьется о грудную клетку, словно я все еще на беговой дорожке. И я почти слышу, как его сердце делает то же. Мы оба понимаем, что перешли черту. Перепрыгнули ее двумя ногами.
Я не могу смотреть парню в глаза.
Я хватаю свою бутылку с водой и полотенце и иду к лифтам.
Рейлан следует за мной на расстоянии пяти футов.
Какое бы безумие сейчас ни произошло между нами, он не перестанет охранять меня. Ни на секунду.
Мы вместе заходим в лифт, где повисает неловкая тишина.
Я обдумываю десяток вещей, которые мне стоило бы сказать. Но я не могу решить, должна ли я извиниться или накричать на него еще сильнее.
Поэтому я просто молчу.
Мы спускаемся на двадцать восьмой этаж и заходим в мою квартиру. Затем я иду прямиком в свою комнату, а Рейлан остается в гостиной, чтобы в одиночестве спать на диване.
Понятия не имею, какого черта нашло на меня вчера.
Я в жизни не делал ничего подобного. Меня воспитали джентльменом и уж точно не учили хватать девушек и целовать их, как лесной разбойник.
Возможно, дело в адреналине от гонки. Или в нашей постоянной близости последние восемь дней. Или в том, что Рионе каким-то
