Их глаза, все так же неотрывно глядевшие друг в друга, вели свой собственный разговор. Его улыбка постепенно угасала, а Морана, покачав головой, завела руку назад в отражении зеркала и впервые ощутила, как его щетина коснулась ее ладони.
Это стало для него последней каплей. Второй рукой он задрал ее платье над ягодицами и наклонил ее вперед, давая себе пространство для движения и все это время не разрывая зрительного контакта. Морана почувствовала, как он коснулся ее пальцами между ног, проверяя, мокрая ли она. Она текла от возбуждения.
– Здорова?
Морана ощутила всю значимость этого простого вопроса, произнесенного хриплым шепотом. Она знала, что это все изменит, знала, что они станут еще на шаг ближе друг к другу. Она молча кивнула. Тристан Кейн кивком обозначил свой ответ.
Все так же не проронив ни слова, она почувствовала сзади его головку. Привстала на цыпочки, чтобы быть на одном уровне, и отставила бедра, чтобы облегчить ему доступ. Убрав руку, он обхватил ее колено и приподнял. Морана поставила ногу на край комода, а второй осталась стоять на носочках с его поддержкой. Второй рукой он все так же держал ее за горло и неотрывно смотрел ей в глаза. Морана осознала, что впервые будет видеть его по-настоящему, когда он окажется внутри, а он впервые войдет в нее без преград.
Предвкушение нарастало, сердце громко стучало в ушах. Морана кожей ощущала, где они соприкасались, как и каждый его вдох.
А потом Тристан Кейн внезапно вошел в нее.
У Мораны вырвался громкий крик, комод ударился о стену. Она приоткрыла рот, тяжело дыша, а ее внутренние мышцы с удовлетворением приняли его внутрь. От того, что по всей комнате была установлена прослушка, а их обоих это не волновало; от того, что по одному только стуку комода о стену всем в доме станет ясно, что здесь происходит, у Мораны по спине пробежала дрожь.
Они неотрывно смотрели друг другу в глаза, и между ними промелькнуло понимание. Тристан Кейн прижал ее к себе, проникая все глубже и посылая жар по ее телу. Он вышел почти полностью, и ее стенки задрожали от ощущения пустоты, а затем вонзился снова еще сильнее. Комод еще громче ударился о стену. Морана застонала, ее дыхание участилось, его – стало более резким. Ее мышцы сжались вокруг него, словно тиски. Тристан Кейн отпустил ее колено и принялся потирать пульсирующий клитор.
Она закрыла глаза под натиском ощущений.
– Имя, – прорычал он. Морана приоткрыла глаза и в замешательстве поймала его взгляд. – Назови мое имя.
Ее сердце замерло. Она громко сглотнула, остро ощущая, как он пульсирует в ней. Он сжал ее горло пальцами, такими большими, что почти обхватил его целиком. Чувство опасности и защищенности слились в пьянящую смесь.
– Мистер Кейн, – прошептала она, не сводя с него глаз.
Он зажал чувствительную кожу на ее шее зубами и слегка потянул.
– Имя.
– Тристан Кейн, – тихо произнесла она.
Он ущипнул ее клитор, заставив непроизвольно дернуть бедрами.
– Тристан, – вздохнула она, крепко вцепившись руками в комод.
Он повел бедрами, чуть не лишив ее сознания этим внезапным движением, и задел волшебную точку внутри нее.
– Это имя ты будешь выкрикивать еще долго, мисс Виталио. Запомни его.
– Тогда прекрати болтать и трахни меня, мистер Кейн, – бросила вызов она.
Он подчинился. Начал трахать ее в прямом смысле слова.
Зеркало в комоде затряслось так сильно, что начало дребезжать. Стук дерева, пробивавшего брешь в стене, раздавался в такт его толчкам. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза в отражении дрожащего зеркала, пока он входил и выходил из нее, то и дело вращая бедрами. Ее мышцы сжимались в ответ, а трение посылало волну жара по всему ее телу. Кожу покрыла испарина, судорожные вздохи превращались в громкие стоны и тихие вскрики, которые она больше не могла сдерживать.
– Тристан, – тяжело дыша, выпалила Морана, подстегивая его, двигая бедрами ему навстречу, наблюдая за ним. Было очень эротично видеть его и себя такими, когда они оба одеты, но в то же время так обнажены.
– Громче, – процедил он сквозь сжатые зубы.
Морану пробила дрожь.
– Тристан, – простонала она громче, впервые без преград чувствуя его член и все пульсирующие на нем вены.
Он начал сильнее тереть ее клитор, быстрее двигать бедрами. Колени Мораны ударялись о деревянную поверхность комода, пока она пыталась устоять на носочках одной ноги и на колене второй. Рукой Тристан Кейн держал ее за горло, не давая ни нагнуться, ни опуститься. Он держал не слишком крепко, но достаточно уверенно, чтобы в это мгновение Морана ощущала себя полностью окутанной им, полностью в его власти. Но она тоже завладевала им, с каждым толчком удерживая его внутри. Постепенно пламя в ее теле сконцентрировалось в пылающем лоне, все тело задрожало, и у нее закружилась голова от переизбытка ощущений.
А потом он укусил ее за шею. Очень сильно укусил.
И Морана с криком достигла разрядки, колени подкосились, равновесие утратилось, а внутренние мышцы сократились, как никогда прежде. Сердце билось так быстро и громко, что она улавливала его стук во всем теле. Чувствуя, как влага сочится по бедрам, Морана поймала в отражении взгляд его потрясающих голубых глаз, пока он наблюдал, как она кончает, запечатлевая все в памяти.
Внезапно он вышел из нее, нагнул над комодом, и Морана увидела, как он водит по возбужденному члену сжатой в кулак ладонью. Его лицо исказилось от мучительного удовольствия, и он кончил ей на спину, забрызгав платье. Морана зачарованно наблюдала, все еще приходя в себя от собственного удовольствия и слушая рычание, вырвавшееся из его груди, когда он двигал рукой еще несколько мгновений, выжимая все до последней капли, а затем выдохнул.
Тристан Кейн снова открыл глаза и встретился с ней взглядом. Убрал член в штаны и застегнул молнию. Морана неспешно выпрямилась, проследив за тем, как он впервые потянулся к ее груди. Не для того, чтобы прикоснуться, нет. Он так и не притронулся к ней, хотя ее соски напряглись и изнывали от голода, который могли утолить только его пальцы. Он так этого и не сделал. А только лишь взялся обеими руками за ворот ее платья и одним махом разорвал на части. Комнату наполнил громкий звук рвущейся ткани. Он смотрел на нее долгое мгновение, не опуская взгляда до лифчика. Теперь она была полностью открыта перед ним в платье, которое держалось на одних только рукавах.
Молча Тристан Кейн нежно взялся за них и стянул платье на пол.
– Избавься от платья.
Прорычав этот приказ, он развернулся и вышел, а потом со щелчком закрыл за собой дверь.
Морана захлопала глазами. Все случилось так быстро, что она не успела ничего осмыслить. Что, черт возьми, только что произошло?
Она опустила взгляд на брошенное на пол зеленое платье, которое ей прислал Марони. Оно было порвано и покрыто высыхающими пятнами семени. И пока Морана смотрела на него, на ее губах расцвела ленивая улыбка. У нее вырвался смешок, ситуация внезапно стала казаться ей забавной. Подобрав платье, она подошла к мусорному ведру и выбросила его. Тихо напевая себе под нос, Морана пошла вымыть руки и посмотрела на себя в зеркало. Взгляд задержался на красной отметке сбоку на шее, где он оставил засос. Она осторожно коснулась отметины, и ее улыбка стала шире.
Быстро приняв душ, Морана переоделась в милую пижаму и запрыгнула в свою новую кровать, надежно спрятав нож под одну подушку, а вторую прижав к груди. Она обнимала ее, размышляя о том, что весь минувший день был похож на американские горки. Ее первый день в Тенебре. Несмотря на то что Морана оказалась во вражеском городе, в доме, полном враждебно настроенных незнакомцев, в ее сердце обосновался маленький пузырек счастья. Ее жизнь во многом стала лучше, чем несколько недель назад. Она нашла настоящую подругу в лице Амары и защитника в лице Данте. А еще среди всего безумия и хаоса Морана нашла Тристана.
Тристан.
Просто Тристан.
Она выдохнула, и ее сердце сжалось из-за того, какие огромные шаги они совершили.
