– Нет, еще не успели, – ответила домоправительница безапелляционным тоном, каким привыкла отдавать распоряжения своим подчиненным на кухне. Затем она протянула Броуди руку и добавила: – Добро пожаловать домой.
– Спасибо. – Броуди, казалось, слегка смутился. – Нет ли тут местечка, где мы могли бы спокойно поговорить?
– В буфетной сейчас пусто, – без колебаний ответила Мария, – пойдемте туда.
С этими словами она повернулась и повела посетителей через гигантскую кухню к застекленной буфетной, где стояли многочисленные шкафы с тарелками, супницами и прочей столовой утварью. На большой стойке из полированного черного гранита были выставлены серебряные блюда с маленькими пирожными, которые официанты должны были подать к столу чуть позже, на десерт.
Войдя в буфетную, Мария повернулась и, сложив руки на груди, воззрилась на визитеров. Лицо женщины ничего не выражало, но во всей ее позе было нечто оборонительное. «Ни дать ни взять медведица-мама приготовилась защищать своего медвежонка», – усмехнулась про себя Тори. Впрочем, ничего удивительного. Любой, кто хоть однажды видел, как общаются между собой Мария и Эллиот, сразу понял бы, что между ними существует особая внутренняя связь.
К собственному удивлению, Тори заговорила первой. Возможно, женское чутье подсказало ей, что Броуди не силен в разговорах такого рода – когда необходимо выяснить нечто сугубо личное, не предназначенное для посторонних.
– Мария, не согласились бы вы помочь Эллиоту и Броуди? Все, что произошло в последние дни, стало для них настоящим потрясением. Ведь ни один из них даже не подозревал о существовании другого.
Тут в разговор вступил Броуди:
– Эллиот уже начал знакомить меня с местными достопримечательностями. Он только что водил меня на ваше знаменитое плато и показал «Хоукс лэндинг» с высоты птичьего полета. И рассказывал о том, почему ваши владения названы именно так.
«Хорошо, – подумала Тори, – молодец Броуди. Пусть Мария поймет, что братья стремятся лучше узнать друг друга. Они не должны выглядеть в глазах остальных врагами».
– О чем вы хотите узнать? – произнесла Мария. Было заметно, что напряжение немного отпустило ее.
– О моей матери. Почему она забрала меня, но оставила Эллиота?
– Понятия не имею, – призналась пожилая женщина. – В один прекрасный день Джан вдруг заявился домой с младенцем. Это был Эллиот. Он сказал, что ребенок – его, и заявил, что мать от него отказалась.
– А что он сказал обо мне?
– Ничего, – вздохнула Мария. – Он ни словом не обмолвился, что детей было двое.
«Как странно, – подумала Тори. – Значит, эта женщина, Линда, никогда здесь не жила?..»
– Сколько тогда было Эллиоту? – спросил Броуди.
– Всего несколько дней. Он только что родился.
– Они поженились и тут же развелись? – продолжал спрашивать Броуди.
Последовала короткая пауза, а затем Мария ответила вопросом на вопрос:
– А почему вы думаете, что они вообще были женаты?
– Мне сказали об этом Бардзини.
Мария ничего не ответила, но по лицу ее ясно можно было прочесть, о чем она думает: Джине Бардзини с ее выводком нельзя верить ни в чем. Они будут клясться в чем угодно, если только это отвечает их интересам.
– Почему же Джан не женился на матери своих сыновей? – спросила Тори.
– Если бы он это сделал, жена получила бы законное право на часть владений «Хоукс лэндинг». А Джан скорее умер бы, чем уступил кому-то хоть пядь своих земель. Заметьте, ведь он даже своей сестре завещал смехотворно малую долю виноградников.
Воцарилось долгое молчание, нарушаемое лишь звоном посуды из кухни. Наконец Броуди заговорил:
– Насколько мне известно, именно вы нашли Джана мертвым, и случилось это около часа ночи?
Неожиданная смена темы, казалось, смутила и несколько встревожила Марию. Она молча кивнула, настороженно глядя на Броуди.
– Вам тогда ничего не показалось подозрительным?
– Нет. Я сразу поняла, что произошел несчастный случай.
– Почему вы так уверены в этом?
– Ну-у… Судя по всему, Джан подъехал слишком близко к краю бассейна. Он страдал бессонницей и часто выезжал по ночам из дома на своей каталке. Кстати, с ним уже случалось нечто подобное. Как-то раз он отправился к Альдо, наехал на какую-то кочку и свалился вместе с креслом.
– На дороге, которая ведет к коттеджу Альдо, действительно много кочек, но вокруг бассейна – совершенно ровный бетон, – заметила Тори.
Мария вздохнула.
– Наверное, дело в том, что было темно…
– Значит, вы не видели и не слышали ничего подозрительного? – повторил свой вопрос Броуди.
– Нет, ничего такого.
– А что заставило вас пойти к бассейну в такой поздний час?
– Я шла к Альдо. В бассейне была включена подсветка, и я заметила в нем тело Джана.
«Любопытно», – подумала Тори. Раньше ей и в голову не приходило, что между Марией и Альдо что-то есть, но теперь мысль об этом вовсе не показалась ей странной. Оба прожили в «Хоукс лэндинг» большую часть жизни; Мария никогда не была замужем, а Альдо развелся так давно, что никто уже не помнил, как выглядела его бывшая жена.
– Вы говорите, что в бассейне была включена подсветка. Почему же Джан не заметил ее и не отвернул в сторону? – поинтересовался Броуди.
Мария печально покачала головой.
– После инсульта Джан был наполовину парализован. Он, к примеру, не мог оглянуться или опустить голову, чтобы посмотреть вниз. Я думаю, он просто неверно оценил расстояние от своей каталки до бассейна. Кроме того, бассейн – новый…
– Что вы имеете в виду? – насторожился Броуди.
– Эллиот переделал его только в прошлом году. А ваш отец, конечно, привык к тому, который был тут со времен его детства.
Подумав, Броуди задал еще один вопрос:
– У вас тут существует какая-нибудь служба безопасности? Ну, охранники, собаки?..
– Джан ненавидел собак. Он никогда не разрешал Эллиоту завести щенка или какую-нибудь другую зверушку. – Мария замолчала, видимо, почувствовав, что ее слова звучат слишком горько, а потом снова заговорила, но уже более спокойно: – Единственная охранная система здесь защищает винодельню.
Тори не удержалась, чтобы не добавить:
– Все считали, что Джанкарло слишком скупой, чтобы тратить деньги на охрану.
Броуди быстро взглянул на нее и снова обратился к Марии:
– Что вы предприняли, когда обнаружили тело? Мария на секунду закрыла глаза.
– Джан лежал на дне бассейна, и было ясно, что он мертв. Я побежала за Альдо, и мы вдвоем вытащили тело на берег.
– Если вы были уверены в том, что он мертв, почему вы не оставили его в бассейне до приезда полиции?
Мария изумленно воззрилась на Броуди. Видимо, ее поразил скрытый намек, содержавшийся в его вопросе.
– А вдруг его все-таки можно было спасти? Мы не могли ждать двадцать минут до приезда шерифа!
9
– Я все-таки не понимаю, зачем Джина Бардзини солгала нам, сказав, что отец и мать были женаты, – недоуменно произнес Броуди, когда они с Тори покинули кухонное царство.
– А может, и не солгала? Может, Мария просто об этом не знает – или не хочет говорить?
– Ну, это вряд ли. Мария произвела на меня впечатление прямого и искреннего человека.
С этим Тори не могла спорить. Если Джина всегда казалась ей настоящей змеей, то Мария, наоборот, порядочной и честной женщиной. Возможно, домоправительница заблуждалась, но говорить заведомую неправду она не могла.
Они шли по длинному коридору, направляясь к залу приемов. Броуди задал Марии еще несколько вопросов относительно смерти Джана Хоука, но ей было нечего добавить к тому, что она им уже рассказала.
– Кстати, вы разговаривали с Фредом Уикерсоном, семейным адвокатом Хоуков? – поинтересовалась Тори. – Уж он-то наверняка знает всю правду относительно ваших родителей.
Броуди отрицательно мотнул головой:
– Мы с Эллиотом собирались, но пока не успели.
– Тогда давайте его поищем. Я уверена, что Фред все еще находится здесь.
