У папаши Бейка, высокого, худого, как скелет, интерес к гостям вообще отсутствовал, и только Ульрика суетилась вокруг стола и чашек с чаем, заваренным специально в честь английской гостьи. Даже доктор Свен Бейк, такой авторитетный и мужественный у себя в кабинете, под недремлющим оком матери и сестры стал другим. Ему явно хотелось сбежать сбежать от нянек и вообще от этой удушающей атмосферы.
Но в доме была и своя прелесть. Сквозь кружевные шторы Грейс видела качающиеся над гладью озера камыши, кружившиеся в воздухе золотые листья.
— Летом здесь очень здорово, — заметил Свен. — Народу, правда, многовато. Все едут поплавать и погрести.
— Больше всего мы любим зиму, — вмешалась Ульрика. Очень спокойно и уединенно. Остаются только местные жители. Вокруг снега, озеро замерзает, мы топим большой камин. Что может быть лучше, Свен?
— Лучшее время для работы, — кивнул тот.
— Брат пишет научные статьи, — гордо пояснила Ульрика. — Ему здесь никто не мешает.
Похоже, мать их не говорила по-английски, хотя судя по глазам за стеклами очков, все понимала. Грейс это поняла по её замечанию Ульрике и Свену, сделанному по-шведски. Старик у камина упорно молчал.
Вилле было как-то не по себе. Эбба тем временем рассказала о письме Виллы.
— Правда, Грейс, вам теперь полегчало? Уверена, вы думали, что Виллу похитили.
Ульрика рассмеялась.
— Кто, Свен, что ли?
— Что тут смешного? — сердито буркнул Свен.
— Ходили же слухи, что ты на ней собираешься жениться.
— Такие сплетни ходили о всяком, с кем её видели, ты прекрасно это знаешь. И здесь она была лишь раз, причем с компанией.
Он повернулся к Грейс.
Тогда тут были Синклеры, и Билл Джордан. Мы плавали и катались на лодке.
— Если о ком тогда и ходили слухи, то это о Билле Джордане, — решительно заявила Ульрика.
— Перестань…
Грейс повернулась к Свену.
— Вам тяжело было давать заключение о смерти друга?
— В жизни врачей бывает всякое, — вздохнул Свен. — Но я никогда не сомневался, что произошел несчастный случай.
Ульрика кивнула и что-то сказала матери по-шведски.
Та кивнула и испытующе уставилась на Грейс. Что они обсуждали? Наверное, в каждой одинокой женщине они видят опасность — ведь та может отнять у них сына и брата? Положим, слухи про него и Виллу она легко могла опровергнуть. Зря они беспокоятся, Вилла в такой унылой атмосфере и дня не выдержала бы.
На обратном пути Грейс сказала это Эббе, и та язвительно расхохоталась.
— Господи Боже, Грейс, неужели вы думаете, что у Виллы со Свеном могло быть что-то общее? Да никогда. Он никогда не оторвется от юбки матери или сестры. Свен человек очень умный и честолюбивый, мечтает прославиться. Ульрика тоже горит желанием, но потом станет об этом жалеть: ведь слава заберет его у них. На свете все непросто. Иногда мне хочется как следует встряхнуть Свена, чтобы он вырвался из пут своей семьи.
Грейс подумала, что у Виллы тоже могли быть такие намерения. Но такой человек не мог заинтересовать её надолго.
Свен, Аксель, Якоб, Густав… Густав — совсем другой.
Грейс никак не спалось. Наверху что-то шумело и скрипело, из библиотеки доносились голоса Эббы и Якоба. Грейс решила попросить что-нибудь почитать, но, подходя к дверям, услышала:
— Конечно, все устроит Густав. Кто же еще?
Увидев Грейс, Эбба вздрогнула. Ее лицо белело в бликах догоравшего огня в камине и оплывших свечей.
— Как тихо вы вошли! Что случилось?
— Я хотела взять что-нибудь почитать, если найдутся английские книги.
— Сколько угодно, поищите сами, — Эбба зевнула. — Я иду спать. А ты, Якоб? Да отложи т свои расчеты. Сколько мороки с таким имением, когда не хватает прислуги! Нет, Грейс, нам не позавидуешь.
Значит, в имении работает какой-то Густав? Или Эбба просто решила скрыть смысл подслушанных Грейс слов?
Синклеры едва волочили ноги, зато их дети с шумом мчались по ступенькам.
— Бедный Питер, он все ещё так слаб, — вздыхала Кэт.
Питер выглядел скучными и вялым, на желтой коже под глазами проступали темные круги.
— Он совсем не спал и работал допоздна, — не унималась Кэт. Питер прервал её.
— Так надо было, перестань, дело есть дело. Терпеть не могу валяться в постели с термометром. Охотится пойдем?
— Если ты в состоянии, — пожал плечами Якоб, а Эбба, целуя его, добавила:
— Сегодня устроим ленч пораньше, потом мужчины займутся своими делами. Свен с Ульрикой уже приехали.
День выдался пасмурным, низкое небо закрыли темные тучи. Эбба задернула шторы и зажгла свечи в канделябрах. Их пламя отражалось в вазах и бокалах на столе, таких тяжелых, что не выдерживали пальцы. Грейс подумала, что таким и убить можно, — но этого никто не собирался делать. Добрые друзья явно наслаждались встречей. Даже Ульрика развеселилась с Синклерами-младшими, накормила их и повела наверх играть.
— Не возражаешь, Эбба? — спросила она.
— Нисколько, — сказала та и пояснила Грейс: — Там старые маскарадные костюмы и ящики с барахлом семейства Якоба. Есть даже несколько старых военных мундиров. Александр любит переодеваться, верно, милый?
Мальчик довольно ухмыльнулся, а Джорджия заявила, что хочет взять домой шляпу со страусовыми перьями.
— Джорджия! — одернула Кэт.
— Да пусть берет, — лениво отмахнулась Эбба. — Я её все равно не ношу.
— Она не должна ничего просить.
— Она женщина, и желания у неё женские.
Мужчины улыбнулись, но Кэт упрямо свела брови. Грейс догадалась, что она не любит Эббу, не любит вынужденные визиты к ней. Впрочем, Кэт вообще мало что нравилось, и Грейс пожалела Питера. Тот едва притронулся к еде, зато бокал пустел не раз, и постепенно Питер раскраснелся, оживился и стал рваться на воздух.
— Через пару часов стемнеет. Давайте поживее.
— Питер! — Кэт смотрела на его опустевший бокал.
— Думаешь, я стану мазать после трех бокалов вина?
— Не только… — Кэт запнулась, Грейс поняла, — она снова вспомнила про Билла Джордана.
— Ради Бога, хватит! — взорвался Питер.
— Но у тебя температура. Потом свалишься с воспалением легких!
— Я за ним пригляжу, Кэт, — завил Свен с привычным врачебным апломбом.
— Если на улице слишком холодно, мы вернемся.
— Мы далеко от вашей дачи? — небрежно поинтересовалась Грейс. — Здесь всюду озера, так что у меня все перепуталось.
— Миль десять, верно, Питер?
Тот кивнул.
— Примерно. Мы закрыли дачу на зиму. Там все засыплет снегом.
— На всю зиму, — подтвердила Кэт.
У огня было так уютно, что Грейс уже клевала носом, даже Эбба вздремнула, откинув холеную голову на спинку кресла. Кэт вязала детский свитер, но вдруг опустила спицы, мысленно оказавшись вдруг где-то очень далеко. С чердака несся детский крик и смех Ульрики. Та что-то объясняла детям. Спокойный отдых кончился, когда дети ввалились в комнату.
