желающих Я сам попытаюсь к ней подобраться.
– Ты не все знаешь. Мы враги.
– Вас связывает сын.
– Это неважно. Ей это неважно.
– Не говори, женщине не может быть неважно такое. Попытайся примириться с ней.
– Это невозможно. Папа, кто ее двигает?
Сергей Аркадьевич начинал раздражаться.
– Я ее буду двигать! Ты не понимаешь, если я не перехвачу инициативу вовремя, ее возьмут другие. Лучше иметь ее другом, чем врагом. Ты плохо знаешь свою Веру.
– Я ее обидел очень сильно. Она меня не простит.
– Может быть. Но никто не знает женского сердца. Попробуй вымолить у нее прощение, если так виноват.
Лев вытаращил глаза.
– Папа, я должен унижаться? Что-то вымаливать?
– Так ты ее любил или нет? Кто-то из нас из ума выжил?
– От любви до ненависти один шаг, ты знаешь.
– Знаю, в обратную сторону тоже один шаг, поверь мне.
– Я буду ей вредить, я не могу допустить, чтобы она стала сильнее нас.
– Лев, ты будешь тратить силы на борьбу с матерью твоего сына? Ты будешь стараться уничтожить свой род?
– А иначе она уничтожит меня!
– Она очень сильный противник. С ней нельзя бороться. С ней надо дружить.
– Папа, прошу тебя, дай мне то, что удалось узнать о ней.
Сергей Аркадьевич, глубоко вздохнул, запрокинув голову. И продолжил скороговоркой, опять раздражаясь.
– Да ничего о ней не удалось узнать! Ты сам больше других знаешь!
– А кто ее поддерживает?
– Да ты меня уже спрашивал! И вот что я тебе скажу: она сама очень крепкий боец, и ей поддержка не особенно нужна. Но, как ты понимаешь, так не бывает, чтобы за ней никого не было. Так вот: кто за ней, выяснить не удается. Ты понимаешь, что это значит? Она нам не по зубам, даже если бы мы стали бороться с ней. А раз не победить, значит бороться не нужно, нужно дружить. Представляешь, какие у тебя шансы? Она не замужем…
Разговор резко закончился. Лев просто быстро вышел из отцовского кабинета при этих словах. Оба понимали, что общую точку зрения найти не удалось. И оба собеседника убедились, что поводов для тревоги оказалось больше, чем представлялось до этого. Сергей Аркадьевич убедился, что сын уже не тот отзывчивый и добродушный мальчик, как он продолжал думать о нем, а злопамятный и мстительный психопат. А Лев получил заверение, что Вера достаточно сильна уже сейчас и будет еще сильнее в дальнейшем. И если захочет, она сможет отплатить ему за причиненное ей ранее. Поэтому он решил не слушать отца и прервать Верину карьеру как можно раньше. Как это сделать, Лев уже придумал. Это был нетипичный ход, совершенно убийственный для Веры.
Лев связался с новостным агентством, специализирующемся на серьезных политических программах и пообещал информационную бомбу. За него тут же схватились и уже на следующий день он давал интервью. Структура сообщения, ясное дело, была заранее оговорена, но участники интервью оставили себе множество возможностей для импровизации.
– Наш сегодняшний собеседник – Лев Сергеевич Соловейчик, человек-легенда, один из немногих крупных бизнесменов, начавший в свое время вкладывать средства в научные исследования. Лев Сергеевич, конечно, не открыл этим ничего нового, но именно он сумел сделать серьезную науку прибыльной настолько, что опроверг незыблемое до того представление, что наука – долгосрочно окупаемое занятие. Вслед за ним в исследования стали вкладываться все уважающие себя бизнесмены. И благодаря мощным финансовым вливаниям, доводящим инвесторов порой до жестокой конкуренции, мы сегодня имеем небывалый расцвет внедрения научных достижений в повседневную жизнь. Еще не так давно наше время было принято именовать постиндустриальным или информационным обществом. Сегодня все большее распространение получает понятие SSR (society of scientific renaissance) – общества, в котором мы сегодня живем. Лев Сергеевич – один из создателей этого общества, и, если кто-то не хочет признать, что самый деятельный, то уж точно самый яркий и известный. Все это Вы, Лев Сергеевич.
– Спасибо, спасибо! – Лев улыбался на камеру смущенно, но давая понять, что считает правдой высказанное мнение.
– Я хочу спросить у Вас как у человека, сотворившего обычаи сегодняшнего дня, какова роль личности в истории?
– А потом Вы спросите, «Что делать?» и «Кто виноват?»
Собеседники дружно рассмеялись.
– Обещаю не задавать этих вопросов. Надо попросить ассистентов срочно вычеркивать их из списка.
– Какова роль личности? Безусловно, значительная. Но зависит она от того, как эта личность поведет управление процессами, уже начавшимися или готовыми начаться (я имею в виду тех, кто может в силу своего влияния оказывать влияние на общество). Что касается меня, то я всего лишь воспользовался результатами развития науки, накопленными в ходе предыдущего развития человечества. Так называемая информационная эпоха, о которой Вы говорили, обеспечила небывалую до нее свободу научного творчества и скорость обмена идеями. И этим была подготовлена новая научная революция. Срок окупаемости наукоемких проектов сократился в десятки раз. Оставалось всего лишь проверить это на практике. Я был, кажется, первым, кто стал рассматривать научный процесс как короткоживущий проект. Я рискнул и выиграл. Мой пример уже вдохновил более осторожных бизнесменов.
Дальше собеседники перешли к воспоминаниям о событиях, изменивших привычки человечества, сделавших человечество сплоченным как никогда прежде. Лев знал практически всех главных героев научного бомонда и бизнеса и очень зажигательно умел рассказывать досужие истории из их жизни. Час интервью пролетел незаметно. Сама съемочная группа слушала запись с открытыми ртами.
– Лев Сергеевич, у нас остается не так много времени, а хотелось бы поговорить и о том, как Вы смотрите в будущее. Каких фантастических открытий ждать?
– Вы хотите инсайдерской информации из будущего? Вам скажу, а остальные пусть отвернуться. Я все-таки опасаюсь, что узнают конкуренты.
– Отвернитесь и закройте уши! – сказал ведущий, повернувшись лицом в камеру.
– Надежно? – со смехом спросил Лев и, получив гипертрофированно утвердительный ответ, продолжил, – если серьезно, кто знает, что станет определяющей тенденцией развития. Лично я считаю, что в ближайшем будущем нас ждет смена основного источника информации об окружающем. Сегодня и человек, и машины получают основную информацию из визуального и слухового анализатора. В случае техники – световые и волновые способы анализа окружающего. Но я думаю, что им на смену придет газоанализ для машин и анализ запахов для человека. Не утверждаю, что это произойдет быстро, но работа уже идет. Объем информации, которую можно получать таким образом многократно больше, чем при применяемых сегодня средствах. Есть существенная проблема: как перенастроить человека, какие последствия наступят для психики, если мир откроется еще и с этой стороны. Вот о чем я сегодня размышляю.
– Потрясающе! Ну, а что Вы
