«О, Боже, — словно током ударило ее, — да я ведь ревную его к собственной дочери!»
Линд смотрел на жену, сидевшую напротив него за обеденным столом. Фрэн уткнулась в тарелку, но ничего не ела, а лишь рассеянно тыкала вилкой в еду, тогда как мысли ее витали где-то далеко-далеко.
Джейми, слишком возбужденная, чтобы есть, оживленно рассказывала об утреннем уроке верховой езды.
— …а Хэнк сказал, что я уже езжу лучше всех мальчишек в классе, — выпалила Джейми и, не переводя дыхания, выпила чуть не полкружки молока. — На следующей неделе он разрешит мне прыгать через барьер. — Она повернулась к Линду, ее зеленые глаза искрились восторгом. — Ты придешь посмотреть, папочка?
Он усмехнулся.
— Да я все на свете отдам, только бы взглянуть, принцесса, как ты прыгаешь, — уверил он ее и посмотрел на Фрэн. Та по-прежнему не отрывала глаз от тарелки. — Первый прыжок через барьер — это же событие! — похвалил он ее.
— Разрази меня гром, если это не так! — восторженно отозвалась Джейми.
— Джейми! — Линд укоризненно посмотрел на нее.
Она насупилась:
— Прости, папочка.
— Думаю, — начал он, вставая со своего стула, — что прыжок через барьер важный этап в школе верховой езды, верно? — Его глаза взывали к Фрэн, но та не реагировала, и он перевел их на Джейми, усиленно кивавшей ему. — Тут без подарка не обойтись.
— Подарка? — Джейми смотрела на него во все глаза. — Но, папа, ты ведь не знал, что я буду прыгать!
Он добродушно рассмеялся.
— Но ты же не станешь отказываться, а, принцесса? — спросил он, доставая большой сверток в шуршащей бумаге, перевязанный широкой красной лентой. Он протянул его все еще растерянной Джейми.
— Что там, папочка?
— А ты разверни и посмотри.
Она принялась разворачивать аккуратно увязанный пакет, разрывая в клочья тонкую обертку с нетерпением, отличавшим все ее поступки. Насыпав у своих ног целый ворох бумаг, она открыла коробку и радостно вскрикнула. Внутри лежал костюм для верховой езды — белые лосины, черная курточка и жокейская каскетка.
— Кажется, этот костюм привел тебя в восхищение, когда мы с тобой последний раз были на Манхэттене, — напомнил ей с улыбкой отец.
— Ой, ну конечно, это тот самый! — Она подпрыгнула и повисла у него на шее. — Ладно, я прямо сейчас его надену? Ну, пожалуйста!
— Не «ладно», а «можно», — поправил ее отец.
— Да, да, да, — нетерпеливо закивала Джейми. — Ладно, я надену его?
Он улыбнулся.
— Если только мама не возражает, — сказал он, безуспешно пытаясь втянуть в разговор Фрэн.
— Хорошо, мама? — взглянула на нее готовая бежать переодеваться Джейми.
Фрэн бесстрастно взглянула на свою дочь.
— Твой отец позволяет тебе все, что ты хочешь, — тихо выдавила она.
— Вот здорово! — Джейми рванулась прочь так быстро, что чуть не опрокинула стул, и выбежала в дверь, прижимая к груди коробку, из которой торчал костюм наездницы.
— Попроси Сейди помочь тебе! — крикнул ей вдогонку Линд.
— Ладно, папочка! — громко закричала она, топая по ступенькам. — Сейди, бросай все к шутам и поднимайся сюда!
— Джейми! — предостерегающе крикнул Линд.
— Прости, папочка!
Убедившись, что Джейми их не услышит, Линд повернулся к жене.
— Это уже ни на что не похоже! — сказал он в сердцах.
— Что именно, дорогой? — дружелюбно отозвалась она, стараясь не смотреть ему в глаза. Она взяла свой бокал с вином и медленно потягивала его.
— Как ты разговаривала с Джейми? — резко продолжал он. — И как только ты можешь быть такой бесчувственной и холодной?
Она взглянула на него в упор.
— Очень просто, мой милый супруг, — ответила она бесцветным голосом. — Этому я научилась у тебя.
Он скрипнул зубами.
— Относись ко мне, как угодно, но не переноси этого на нее! — отрезал он.
Впервые в ее голубых глазах вспыхнул гнев, который она так долго сдерживала.
— Черт возьми! — выпалила она с неменьшей резкостью. — Ты носишься с ребенком как с писаной торбой! Тебя ничего, кроме Джейми, не волнует! За все то время, что мы женаты, ты чего только не делал, лишь бы уйти от меня, а теперь, когда у тебя появилась твоя ненаглядная доченька… — Она разрыдалась. — Господи, меня просто тошнит от тебя! — Она швырнула салфетку и выскочила из-за стола, взглянув на него невидящим взором, и выбежала из комнаты.
Линд глубоко вздохнул и покачал головой. Что же с ней творится, спрашивал он себя уже не в первый раз. Иногда ему казалось, что она просто ненавидит собственную дочь. Нахмурившись, он решил потолковать с Гаррисоном Колби, и как можно скорее. Видимо, Фрэн нужна врачебная консультация, может быть, у психиатра…
— Папочка, ну как?
Линд вскинул голову. Джейми, в новом костюме амазонки, стояла в дверях. Собранные в хвост волосы были перехвачены изумрудно-зеленой лентой у самой шейки, несколько непослушных рыжеватых колечек выбились из-под черной каскетки и обрамляли ее пылающее личико. На шее был повязан зеленый шелковый галстук, заколотый золотой булавкой, а черные сапожки были начищены до блеска усердной Сейди.
— Потрясающе! — признался Линд. — Прямо настоящая наездница!
Она покружилась, чтобы он смог получше рассмотреть ее со всех сторон.
— Правда, папочка?
— А разве я когда-нибудь тебя обманывал?
Она улыбалась, довольная его комплиментами.
— Кажется, нет. — Она огляделась. — А мама где?
Поколебавшись, он сказал:
— Ей нездоровится, принцесса, и она решила прилечь.
Джейми нахмурилась.
— Мамочка часто болеет, правда? — спросила она печально.
— Правда, солнце мое, — кивнул Линд, протягивая к ней руки. Джейми забралась к нему на колени и крепко обняла его. — Прости меня, девочка, — прошептал он, прижимая ее к себе.
«Прости меня, что Фрэн не может быть тебе хорошей матерью», — подумал он.
Времена года сменяли друг друга, после лета пришла осень, а Фрэн Линд все глубже погружалась в депрессию. Она плохо спала, ела, только чтобы не умереть голодной смертью, и почти не выходила из своей спальни, даже еду просила Сейди приносить к ней в комнату, так что муж и дочь обедали в одиночестве. В конце августа Линд перебрался из их общей спальни в одну из комнат для гостей. К началу октября Фрэн потеряла в весе целых двадцать фунтов, и теперь платья болтались на ней, как на вешалке. Она стала много пить, пристрастилась к наркотикам, которые ей выписывали в качестве лекарств. Линд махнул на нее рукой и больше не пытался примирить ее с Джейми, понять причины отсутствия в ней интереса к дочери и не старался втянуть ее в беседу. Родители Фрэн и сестра уговаривали ее проконсультироваться с врачом, но безуспешно.
