Старый дом Захарова врос в землю неподалеку от медчасти. Путь к порогу преграждали крепкие деревянные ворота с запертой изнутри калиткой. Летние туристы приучили деревенских закрывать свои дворы. И даже зимой, когда случайных людей в деревне не много, многие жители Крутояра предпочитали спать за закрытыми воротами.
Василиса, не пытаясь попасть в дом, легко отворила маленькую калитку в палисадник и едва слышно брякнула костяшками пальцев в первое темное окно.
Все деревенские знали это окошко обрамленное голубыми ставнями. Помощь врача часто требовалась в любое время суток. Стараясь оградить свою жену от лишнего шума, Захаров давно уже ночевал в отдельной комнатке, в окно которой и поскреблась сейчас Вася.
Она собралась, уж было, повторить свой стук, когда в окне зажегся тусклый огонек ночника. Белая шторка дернулась в сторону, заспанное лицо Михаил Петровича выглянуло в окно. Он мотнул головой в сторону ворот, легкая шторка снова опустилась на свое место.
Вася вышла из палисадника, старательно прикрыла за собой невысокую калитку из штакетника и замерла в ожидании. Зубы выбивали чечетку, колени тряслись от холода. Слава богу, долго ждать не пришлось. Уже через несколько минут доктор вышел на улицу. Полностью одетый с тревожным чемоданчиком, как он сам назвал свою сумку первой помощи, в руках.
— Что случилось? Надежде Алексеевне плохо? — с ходу спросил он, одновременно открывая дверцу старенькой зеленой Нивы, стоящей перед воротами. — Садись, на машине быстрее доскочим.
Пока Василиса обходила машину сзади, двигатель с натугой крякнул и завелся. В машине было так же холодно, как и на улице, холодное сиденье только дополнительное придало ускорение стучавшим зубам девушки. Захаров посмотрел на Васю.
— Ты чего не оделась, как следует, весна в душе заиграла? Хоть шапку бы натянула. Мне и без тебя, со стариками, забот хватает. Ну, что там с Надеждой? Давление?
— С Надеждой Алексеевной все в порядке.
— Кому тогда помощь понадобилась? Уж не своему ли гостю ты опять кровь пустила?
— У Марата все хорошо. Надеюсь, он крепко спит, — ответила Вася. — Ехать никуда не надо. Ваша помощь нужна мне, Михаил Петрович.
— На вид с тобой все в порядке, если, не считать того, что ты трясешься, как мешок с песком на «рыси».
— Меня пытались убить — выпалила Василиса, преодолев дрожь.
— Серьезно? — спросил Захаров.
— Я понимаю, что это звучит глупо, но это правда.
— И как же?
— Меня опоили снотворным и закрыли дымоход у печи. Я чудом спаслась.
— Довольно глупая попытка выдать убийство за несчастный случай, — не поверил Захаров.
— Я не шучу, Михаил Петрович. Человек, который хотел моей смерти, убил и дядю Славу.
— Вот как? И ты знаешь, кто он? — Михаил Петрович перестал улыбаться.
— Вам будет трудно в это поверить. Но все же придется — это сделал Черных!
Захаров задумчиво посмотрел на Васю. Он даже включил свет в салоне автомобиля, чтоб лучше разглядеть ее выражение лица. Потом он грустно усмехнулся и протянул руку ко лбу девушки.
— На лихорадочную ты не похожа. Накурилась, что ли, чего? Марат угостил?
— Михаил Петрович, я в полном порядке, — нетерпеливо проговорила Вася. — Вчера вечером Черных пришел ко мне в дом и предложил продать ему землю на болоте. Я отказалась, тогда он незаметно подсыпал мне в чай снотворное. Когда же я стала засыпать, он закрыл дымоход и ушел. Я сумела выбраться из дома. Достучалась до Надежды Алексеевны. Она позвала на помощь Марата. Нужно задержать Черных и предупредить власти.
— Интересно девки пляшут, — пробормотал доктор. — Зачем Роме трясина? Кикимор болотных разводить?
— По проекту через болота будут тянуть федеральную трассу. Государство будет выкупать землю у собственников по высоким ценам.
— Ты то, откуда об этом знаешь?
— Мне Марат сказал.
— Снова Марат. Наш пострел везде поспел… Тебе не кажется, что он чересчур активно сует свой нос туда, куда нормальный человек и не взглянет?
— Михаил Петрович, мы не о том сейчас говорим, — нетерпеливо перебила его Вася. — Черных сам признался, что убил Славика и чуть было не прикончил меня. Когда он узнает, что я жива, он поторопиться свалить на меня смерть дяди, чтобы замести следы…
— Тогда ты решила опередить его. Заявилась ко мне в пять утра, обвиняя уважаемого человека, моего друга, во всех смертных грехах? На что ты рассчитывала? — рассердился Захаров. — На то, что я поверю тебе на слово?
— А Марат? Он же свидетель, — ухватилась за последнюю надежду Вася.
— Свидетель чего? Чужой жены в неглиже? — сердито перебил ее Захаров. — На твоем месте я вообще бы постеснялся его упоминать, как никак, ты замужем. Но даже если все так, как ты говоришь, что я могу сделать? Пойти и арестовать Сергеича?
— Я не знаю, — неуверенно промолвила она и замолчала. Марат в очередной раз оказался прав. Законом здесь и не пахло. Видно угарный газ продолжает свое пагубное влияние на разум. Как иначе объяснить ее непродуманный порыв немедленно арестовать преступника?
Машина тихонько дребезжала всем корпусом, в салон из воздуховодов вырывался горячий воздух и девушка потихоньку отогревалась.
— А снотворное? — вдруг вспомнила Вася. — Оно же продается только по рецепту, вы выписывали ему рецепт?
— Какое это имеет значение? — коротко глянул на нее Захаров. — Рецепт ничего не доказывает. Такое снотворное пьет множество людей, выходит, любой из них мог тебя усыпить?
— Черных помыл все кружки. И мою со снотворным и свою, — задумчиво пробормотала Вася. — Остался только блистер с моими отпечатками.
— Как-то нескладно у тебя получается. Черных во всем виноват, а улики указывают на то, что ты сама превысила дозировку. Славку-то, он за что, по-твоему, убил? У него земли ни какой не было — дед твой постарался.
— Не знаю. Он не сказал.
— Вот мы сейчас это и узнаем, — заявил Захаров и нажал на педаль газа. Старенькая нива, скрипнув ржавым кузовом, тронулась с места.
— Куда мы едем? — настороженно поинтересовалась Вася.
— К Сергеичу, — охотно ответил Захаров. — Кто, как не он, сможет прояснить ситуацию? Хочу выслушать обе стороны, прежде чем принять на веру чьи-то слова.
— Как вы не понимаете, он — убийца! — воскликнула Вася.
— Не боись! Не думаешь же ты, что он настолько безрассуден, что накинется на тебя при свидетелях? — удивился Захаров. — Услышав эту фантастическую повесть, я напротив, начинаю подозревать, что это тебя следует опасаться. Может, ты в сговоре с Маратом?
— Что вы несете, Михаил Петрович! Зачем мне зря наговаривать на Черных? — возмутилась Василиса. — Я ничего не выдумываю, какой смысл мне в этом?
Тут она замолчала, задумалась, судорожно подбирая аргументы в свою пользу. Как перетянуть его на свою сторону без убедительных доказательств?
— Михаил Петрович, лекарства в деревне продает только Тамара?
— Основные — да, — подтвердил он. — Но если, что мудреное, то люди едут за ними в город. У Тамарки, все ж, не аптека.
— У деда, после смерти остались несколько пузырьков гиперанола, — медленно проговорила Вася, боясь спугнуть мысль, которая кружилась в голове. — Ему дядя Слава принес. Сразу пять пузырьков. Помню, он еще посоветовал деду разложить их по всем местам, где бывает, на всякий случай.
— Дельный совет. Славка, хоть и непутевый был, а ума ему было не занимать.
— Геперанол — это таблетки белого цвета. Легко деляться насечкой на четыре части и на каждой из них латинские буквы ВВ, верно? Я на днях покупала такие для Надежды Алексеевны.
Захаров вспоминая задумался, медленно кивнул, соглашаясь с описанием.
— Перед тем, как купить гиперанол у Тамары, я Надежде Алексеевне предложила те лекарства, что остались у деда. Чего добру пропадать? Так вот, она сказала, что пузырек тот, а таблетки — не те!
— Хм, Надежда могла и напутать. С возрастом, да при повышенном давлении еще и не то почудится, — легко отмахнулся Захаров.
