он, бомжам. Те, в свою очередь, будут трогать одежду руками и примерять… Да ну их, легче новое потом купить…
Я направилась вдоль по улице, а Бармалей смотрел вслед.
«Господи, ну и угораздило же!» – подумала я и стала на ходу искать в сумочке салфетку, чтобы протереть руку.
Бармалей оказался прав. Платова со своей подругой сидели в кафе «Креатив» за столиком у окна. Я прошла через зал и устроилась за барной стойкой. Что тут такого, если она меня узнает? Может, это и к лучшему? Я заказала воду без газа и стала обдумывать разговор. Мне нужно было во что бы то ни стало убедить садистку, что я никому ничего не скажу. Но как это сделать? «Тетенька, я честное слово никому не расскажу, что вы участвовали в убийстве своей горничной». Стало смешно, и я задалась вопросом: «Я сама-то верю, что буду молчать?» Как только у меня появится подруга, я первым делом поделюсь с ней этим кошмаром. Такое разве можно сохранить в тайне? Вот и Платова не поверит. Она наверняка выслушает, сделает вид, будто верит, а ночью отправит по мою душу своих бандитов… Может, сказать, будто сделала копию и вторая запись попадет в полицию, как только со мной что-то случится? Но все мы под Богом ходим. Что, если меня просто машина собьет? И что, Платовой за решетку? Да никто не согласится иметь за пазухой мину замедленного действия. Конечно, рано или поздно я окажусь в каком-нибудь подвале, где все расскажу…
Время шло, а я так ничего и не придумала.
Между тем Платова со своей подругой стали собираться. К ним подошел официант, они взяли сумочки.
Так и не решив, как быть дальше, я сползла с табурета и поплелась к выходу.
Ноги гудели, а глаза слипались.
– У тебя денег хватит? – в который раз поинтересовался таксист.
– Не волнуйся, рассчитаюсь, – ответила я неопределенно, следя за входом в бутик.
На самом деле я уже была близка к тому, чтобы разрыдаться. Почти весь день я как хвост таскаюсь за Платовой без какой-либо цели. Что я буду делать с информацией о том, где и как она проводит время? Разве я киллер, которому нужно определиться с выбором места для нападения, или грабитель, который ищет удобного случая, чтобы угнать, например, ее кабриолет? Для чего мне все это? А между тем я действительно сейчас лишусь всех своих сбережений.
После спортзала и метаний по городу на хвосте Платовой, мне хотелось только одного – побыстрее добраться до ванны. Однако и тут меня ждало разочарование. Стоило подумать о ней, как в памяти всплыл Бармалей. Я и представить себе не могла, что смогу погрузиться в воду, которой наполню ее.
Платова уже битый час была в бутике.
«Сколько можно выбирать себе сумку? – злилась я.
Наконец, она вышла и направилась к автостоянке.
– Снова за ней? – спросил очевидное таксист.
– Угадал, – ответила я, уже уверенная, что она сейчас поедет домой.
Так и вышло. Спустя полчаса стояния в пробках на Садовом мы повернули во двор старого, дореволюционной постройки дома. Его адрес мне вручил Бармалей.
– Все, приехали! – Я облегченно вздохнула и решилась: – Сейчас прямо у подъезда перехвачу и все объясню!
– Что, мужа увела? – попытался угадать таксист.
Только сейчас до меня дошло, что я размышляю вслух.
– Нет, парня…
– Она у тебя или ты у нее? – допытывался он.
Странно, вначале его устраивал просто ответ. Он, видимо, не рассчитывал, что я заговорю.
– Какая разница? – спросила я с досадой.
Меня этот дядька злил. Еще бы, ведь придется отдать ему деньги… А что, если… Я снова посмотрела на него.
– У вас есть дети? – спросила я.
– Что? – Он не понял.
– У вас семья есть? – задала я ему вопрос уже по-другому.
Таксист заволновался.
– Почему спросила? – поинтересовался он с тревогой в голосе. Оно и понятно, у этой категории особое чутье на криминал и опасность. Я бы сказала, как у хищников. Они всегда рискуют. Когда ночью пассажира берут, когда с полицией общаются или едут по пустой трассе.
Я пожала плечами. На самом деле от его ответа зависело то, как он вернется из этой поездки. Мысль не платить все больше овладевала мною.
Таксист повернул руль, и мы встали аккурат за Кабриолетом, который притормозил перед въездом на подземную парковку. Я увидела, как Платова смотрит на меня в зеркало заднего вида. Небольшое, оно было закреплено на лобовом стекле. Я отвернулась. Тем временем полосатая труба шлагбаума взлетела вверх, и Платова въехала в подземный гараж.
– Нам туда нельзя, – догадалась я, разглядывая рослого охранника в синей форме.
– Ну что? – Таксист потянулся и объявил: – С вас пять тысяч.
– А ты меня не узнал? – Я развернулась и приблизила к нему свое лицо, давая возможность получше себя рассмотреть.
– Не узнал, – признался он растерянно и тряхнул головой.
Я решилась на обман и приказала:
– Поехали в полицию!
Таксист не понял подвоха и потянулся к ручке переключения передач.
– Зачем? – спросил он.
– Там напишешь явку с повинной, – продолжала я.
Рука замерла над рычагом.
– Что еще за явку с повинной? – недоумевал таксист.
– Как меня у гаражей изнасиловал! – крикнула я.
– Что?! – взревел он.
– Да! – Я врезала ему сумочкой по лицу и открыла дверцу. – Да! Я узнала тебя! И голос твой, и руки! Насильник! Помогите!
Охранника у шлагбаума сдуло как ветром. Еще бы, зачем вмешиваться в конфликт? Ему за это не платят.
Размахнуться как следует не позволяло пространство. Сумочка задевала лобовое стекло, и удары были не сильными. Тогда я решилась. Ради такого дела не жалко и ногтей. Невесть как я запустила пальцы в ставшее ненавистным лицо. Я вдруг поверила, что это все действительно было. Мне даже привиделись на мгновенье черные силуэты гаражей, на которые я смотрю с досадой и страхом с заднего сиденья. Я вцепилась куда-то чуть ниже глаза и по кошачьи рванула ладонь на себя.
– Ах! – взревел таксист.
– Получай! – кричала я.
– Сука! – Таксист выскочил из машины на другую сторону и схватился за окровавленное лицо.
Я кубарем выкатилась на тротуар и бросилась прочь. Я неслась, не разбирая дороги, распугивая прохожих и цепляя их сумочкой. Пару раз я столкнулась с шедшими навстречу мужчиной и женщиной. Хорошо, что обувь без каблуков. Невесть как я пробежала через весь квартал и перешла на шаг. Сердце стучало так, что отдавало в голову. Побродив с полчаса по району и успокоившись, я вернулась к проезду. Охранник был уже
