Разум отказывался ей подчиняться. Мери продолжала мысленно повторять: «Я во Франции. Домой мне теперь не попасть. Я во Франции». Маркиз помог девушке спуститься по трапу, подхватил под руку и решительно увлек в сторону вожделенного «Золотого петуха».
— Ваши вещи уже доставлены, — сообщил маркиз.
Мисс Чаллонер недоуменно посмотрела на него.
— Но у меня нет вещей.
— Вы забываете, — с иронией отозвался Видал, — что я велел Софи не брать с собой ничего, пообещав обеспечить всем необходимым.
— И вы купили платья для Софи? — усомнилась Мери.
Он ухмыльнулся.
— И не только платья. Я не хуже вас знаю, что требуется даме. Ночные рубашки, пеньюары, ленты, бусы, духи от Уоррена, пудра а ля Марешаль — словом, всякая дребедень. Уверяю вас, у меня обширный опыт.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — холодно ответила мисс Чаллонер.
Маркиз поклонился.
— Надеюсь, вы одобрите мой вкус, — с этими словами он передал Мери в руки горничной.
Мисс Чаллонер ничего не оставалось, как подняться наверх под конвоем прислуги. Она прекрасно сознавала, что выглядит не лучшим образом, а потому прежде всего следовало привести себя в порядок.
Мери довольно бегло говорила по-французски и легко смогла объяснить горничной, что ей нужно. Она с наслаждением умылась, причесалась, воспользовавшись предоставленными его светлостью щеткой и гребнем. Покончив с туалетом, мисс Чаллонер осторожно вытащила из кармана плаща пистолет.
Мери подумала, что сможет спрятать оружие в кринолине платья, и попробовала проделать задуманное перед зеркалом.
Осознав абсурдность затеи, она взяла пистолет в правую руку и сверху перекинула плащ. Вполне довольная полученным результатом, мисс Чаллонер вышла из комнаты и спустилась в гостиную, где ее дожидался его светлость.
Маркиз стоял у камина со стаканом в руке. Мери наконец поняла, почему у него так странно блестят глаза: его светлость немало выпил и продолжал пить.
Мисс Чаллонер бросила на маркиза беглый взгляд, подошла к столу и села, спрятав пистолет в складках юбки; плащ она повесила на спинку стула.
— По-видимому, вы были правы, сэр, — вежливо заметила она. — Мне лучше поесть.
Его светлость оседлал стул напротив мисс Чаллонер.
— Судя по вашему виду, вам требуется что-нибудь горячительное, — сказал он. — Вы поможете мне прикончить бутылку бургундского или предпочитаете в одиночку угоститься миндальным ликером?
— Благодарю вас, милорд, я выпью воды, — отказалась мисс Чаллонер.
— Как вам будет угодно. — Он пожал плечами и откинулся на стуле, лениво наблюдая за ней.
Появление ливрейного лакея в сопровождении местного слуги внесло в эту сцену некоторое оживление. Благообразный лакей, к великому удивлению Мери, обратился к ней на ее родном языке.
— Я всегда путешествую вместе со слугами, — объяснил маркиз, заметив ее недоумение.
— Весьма удобно, сэр, — оценила предусмотрительность маркиза мисс Чаллонер.
Обед оказался превосходным, и Мери воздала ему должное, не забывая поддерживать светскую беседу. Маркиз опустошил бутылку бургундского и потребовал вторую. У Мери сжалось сердце, но вино лишь еще больше развязало язык его светлости. Речи и взгляды маркиза стали более дерзкими, но пьян он не был.
Мисс Чаллонер, со страхом ожидая неизбежного tête-à-tête, решила не торопиться с десертом. Когда она наконец покончила с трапезой, маркиз знаком поманил слугу, который приказал французу-лакею убрать со стола. Видал встал и лениво побрел к камину. Мисс Чаллонер не двинулась с места.
— Что-нибудь еще угодно вашей светлости? — спросил слуга.
— Ничего, — ответил Видал.
Слуга, поклонившись, удалился. Видал тихо произнес:
— Подойдите ко мне.
— Сначала мне нужно кое-что сказать вам, милорд, — предупредила мисс Чаллонер.
— Господи Боже, дорогая моя, вы полагаете, что я привез вас во Францию для разговоров? — насмешливо спросил Видал. — Вряд ли вы столь наивны!
— Возможно, — согласилась мисс Чаллонер. — Тем не менее, сэр, я прошу вас выслушать. Надеюсь, вы не станете делать вид, что влюблены в меня.
— Влюблен в вас? — презрительно переспросил он. — Нет, мадемуазель. К вам я испытываю не больше любви, чем к вашей хорошенькой сестрице. По-моему, вы уже забыли, что не я вам навязал свое общество, а наоборот. Так что теперь вы в моей власти! — Он оглядел ее с ног до головы. — У вас отличная фигура, моя дорогая, и, насколько я могу судить, гораздо больше мозгов, чем у Софи. Вы, конечно, не столь красивы, но не станем обращать внимание на такую малость.
Мери укоризненно взглянула на маркиза.
— Милорд, если вы решили похитить меня, то, думаю, лишь из чувства мести. Неужели я заслужила столь суровое наказание?
— А вы полагаете, что заслужили благодарность? — съязвил маркиз.
Мери поднялась, держа за спиной пистолет.
— А теперь позвольте мне уйти, — твердо сказала она. — Я вам не нужна, и вы меня уже сполна наказали.
— Ах вот оно что? — ухмыльнулся Видал. — Вас задело, что Софи мне нравится больше? Не стоит, дорогая, я уже забыл эту глупую курицу.
— Милорд, — в отчаянии прошептала мисс Чаллонер, — я вовсе не та, за кого вы меня принимаете!
Видал взорвался диким хохотом. Мисс Чаллонер поняла, что откровенностью его светлость не пронять.
Маркиз шагнул к ней. Мери направила на него пистолет.
— Если вы сделаете еще хоть шаг, я выстрелю.
Его светлость резко остановился.
— Где вы это взяли? — изумленно спросил он.
— В вашей карете, сэр.
— Он заряжен?
— Не знаю, — правдиво ответила Мери.
Видал снова расхохотался и сделал еще шаг.
— Тогда стреляйте, — посоветовал он, — как раз и проверим.
Мисс Чаллонер, осознав, что маркиз и в самом деле не собирается останавливаться, зажмурилась и решительно нажала на курок. Раздался оглушительный хлопок, Видал покачнулся, но тут же выпрямился.
— Выходит, заряжен, — хладнокровно констатировал он.
Мисс Чаллонер открыла глаза. На левом рукаве маркиза расплывалось алое пятно. Мери выронила пистолет и в ужасе прижала ладони к щекам.
— Что же я наделала! — вскрикнула она. — Я вас ранила?
Видал снова рассмеялся, но на этот раз вполне благодушно, будто случившееся и в самом деле его развеселило.
— Стене старины Плансона досталось больше, чем моей персоне.
Через секунду в комнату с выпученными глазами ворвался перепуганный насмерть месье План-сон. Он остановился посреди комнаты и разразился потоком вопросов, сопровождая слова отчаянной жестикуляцией. Милорд одним махом разделался с хозяином.
