Зачем мне это делать? Если ты хорошо ко мне относился и оплачивал лечение моей матери, какой смысл мне идти на такой риск?
— Я тоже хочу это узнать, но ты так удачно обо всем забыла.
— Ты мне не веришь? — сминая пальцами скатерть, она задает до смешного абсурдный вопрос.
— А ты бы поверила на моем месте? — снисходительно ухмыляюсь я.
— Я не на твоем месте и даже не на своем, — отчаянно бросает Тея. — Я уже сказала, что последнее мое воспоминание связано с аварией в горах. Мы ехали с гастрол…
— Не повторяйся, — подняв руку, я заставляю ее замолчать. — Авария действительно была. Но не та, о которой ты мне упорно твердишь. Тебя искали лучшие разведки мира, Эмили. И довольно быстро нашли. Ты пыталась уйти от погони и, потеряв управление, вылетела в кювет. При падении ударилась головой. Если бы подушки безопасности не сработали, ты бы вряд ли выжила. Затем тебя доставили ко мне. Конец истории. Еще вопросы есть? Если нет, то мне хотелось бы получить ответы на мои.
— Я не скажу тебе ничего нового, — с надрывом выдыхает Тея. — Ты рассказываешь мне об абсолютно незнакомом человеке. Это не я, не обо мне. Я никогда бы так не поступила. Даже под угрозой смерти, я не стала бы никого убивать, не стала бы воровать и предавать без … — она осекается, испуганно распахивая глаза.
— Без причины? — подсказываю я, ласково улыбаясь. Но ее от моей улыбки бросает в дрожь. — Назови мне причину, и мы попробуем начать все сначала. Я готов тебя простить. Готов начать с начала. С чистого листа. Ты все еще дорога и нужна мне, Эмили.
— Правда? — она недоверчиво хмурится, отчаянно теребя кончики волос.
— Чистая правда, — подтверждаю коротким кивком. — Ты моя жена, и я все так же сильно люблю тебя, но мне нужно знать — кто.
— Кто? Ты думаешь, у меня был сообщник? — ее голос садится до полушепота.
— Разумеется, — сдержанно соглашаюсь я, подливая в свой бокал вина. Мой спокойный уверенный тон вводит перепуганную малышку в ступор. Я вижу, как лихорадочно мечутся ее мысли в огромных зрачках. — Этот человек обладает большим влиянием, иначе ты не смогла бы так далеко уйти. Тебя обманули, использовали и намеренно ввели в заблуждение, пообещали прикрытие или что-то еще. Но если бы у него все получилось, ты была бы уже мертва, — сделав еще одну небольшую паузу, я перехожу к главному блюду. — Он — наш враг, Эмили. Опасный и коварный враг, жаждущий занять мое место. Назови мне имя, и я избавлюсь от него.
— Я не знаю, Леон! Не знаю, кто он! — как заведенная, повторяет она.
В глазах сверкают слезы отчаянья, хрупкие плечи трясутся от беззвучных рыданий. Все признаки подступающей истерики на лицо.
Плохо. Очень плохо. Я рассчитывал на другой результат.
— Можешь пытать, убить, но я действительно ничего не помню.
— Успокойся, детка. Никто не собирается тебя убивать и, тем более, пытать. Я спас тебя, вернув обратно. Здесь ты под моей защитой, Эмили.
— Я не чувствую себя защищенной, — обессилено произносит она. — Особенно после того, что ты сделал со мной ночью.
— Я был зол. Чертовски зол на тебя, Ми, — сокрушённо признаю я. — Но ты заслужила наказание. Трахнуть твой рот — не самое жесткое на фоне того, что наворотила ты, любовь моя. К тому же ты тоже получила удовольствие. Или я не прав?
— Как ты можешь? — вспыхивает она, и на бледных щеках снова горит румянец. — Как можешь говорить о любви, прощении, защите и вести себя со мной как животное?
— Моя милая девочка… — вкрадчиво начинаю я. — Ты забыла кое-что еще. Тебе нравилось кончать с этим животным. В сексе у нас никогда не было разногласий, и я не сделал ничего нового.
— Ничего нового? Ты уверен? — понизив тон, шипит Тея. — Не делай из меня дуру, Леон… — она сбивается, мучительно покраснев. — Я чувствовала, как…как ты… как он…
— Смелее, Ми. Называй вещи своими именами, — невозмутимо подбадриваю я стушевавшуюся скромницу.
— Я уверена, что все еще девственница, — на одном дыхании восклицает Тея. Глаза горят праведным гневом, на губах торжествующая улыбка. — А значит все твои россказни про брак и мою сексуальную озабоченность — полная чушь.
— Не все еще, а снова. — Арктическим тоном отзываюсь я.
— Что значит снова? — устав удивляться, она смотрит на меня, как на сумасшедшего.
— У меня были очень веские причины сомневаться в твоей верности, — отставив бокал в сторону, я неторопливо поднимаюсь из-за стола.
Почувствовав опасность, Алатея вжимается лопатками в спинку стула и скрещивает руки на груди. Типичная защитная поза. Бессмысленная и бесполезная. Преодолев разделяющее нас расстояние, я встаю за ее спиной и опустив ладони на дрожащие плечи, несильно сжимаю пальцы. Дернувшись, она пытается сбросить мои ладони. Я давлю сильнее, буквально припечатывая ее к стулу.
— То есть я не только убийца, но еще и шлюха? — вместо того, чтобы благоразумно заткнуться, Тея впадает в истерику. — Отравила тебя, обворовала, трахалась за твоей спиной, а ты не придумал лучшей расправы, чем восстановление девственности? Думаешь, если зашил меня, то перестанешь быть рогоносцем? Да ты просто смешон.
— Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я снова тебя порву, — наклонившись, вкрадчиво шепчу я, до синяков впиваясь пальцами в нежную кожу.
— Мне больно. Перестань.
— О да, тебе будет больно, и я не перестану, — скользнув ладонями в вырез платья, жадно сминаю упругую грудь. — Искупление кровью, Эмили. В моем мире грехи отпускаются только так.
— Ты безумен, Леон, — она обреченно всхлипывает, больше не пытаясь бороться со мной, а в следующее мгновение теряет сознание.
Леон
— Проснулась? — заметив, как затрепетали ее ресницы, я провожу большим пальцем по припухшим губам. Смотрю на разметавшиеся по подушке волосы, и зарывшись в них лицом по-звериному вдыхаю нежный фруктовый аромат.
Закрываю глаза, пытаясь воссоздать в памяти образ единственной женщины, способной пробуждать во мне одержимое желание, но ни черта не выходит. Эмили ускользает от меня все дальше и дальше.
Я больше не вижу ее.
Даже во снах.
Даже на многочисленных портретах.
После стольких лет… почему сейчас, Ми? Не смей меня бросать. Она — ничто, подделка. Я никогда не променяю тебя на нее.
— Леон? — зовет низкий спросонья женский голос, вторгаясь в мысленный монолог. Знаю, это безумие, но раньше Эмили отвечала мне. Я мог говорить с ней часами, не задумываясь о том, как далеко может завести моя сумасшедшая одержимость.
— А кого еще ты ожидала здесь увидеть? — открыв глаза, встречаю устремленный на меня затуманенный взгляд.
— Я
