Он быстро перевел взгляд с крошечной Сары на Кортни, трепетавшую в его руках, – она так доверчиво спрятала лицо на его груди. Он любит их! Ему так повезло, что они у него есть!
Однако он не мог избавиться от воспоминания о циничном, эгоистичном Конноре Маккее, не думающем о будущем, любившем женщин, но не желавшем связывать себя никакими обязательствами.
Был ли он таким до знакомства с Кортни? Неужели он мог обманывать ее? Неужели их жизнь не была такой счастливой, как в последнюю неделю?
Он похолодел.
– Я люблю тебя, Кортни, – хрипло сказал он, глядя в ее огромные темные глаза. Ей хотелось плакать.
– Коннор, сейчас ты, возможно, думаешь так, но…
Он приложил палец к ее губам. Значит, он прав. Что-то было не так до катастрофы, что-то заставляет ее сомневаться в искренности его слов.
– Я знаю, что люблю, – убежденно сказал он. – Кортни, реально то, что сейчас. Что прошло, то прошло, и я начинаю думать, уж лучше не вспоминать о том, что было. Реально то, что у нас есть сейчас: ты, Сара и я. Наша семья.
Пылкость его слов, блеск глаз смели последние сомнения. Она любит его, хочет доставить ему удовольствие, отдать ему всю себя, всю свою любовь. И, когда он подхватил ее на руки и понес в спальню, она поняла, что ни за что на свете не оттолкнет его.
Осторожность и самообладание, эти два ее хранителя, были совершенно забыты. Реальность – то, что сейчас, сказал он. И реальность в том, что она его любит!
– Любимая, поверь мне, – прошептал Коннор, останавливаясь возле кровати и ставя Кортни на ноги.
– О Коннор, я.., я верю, – выдохнула она. Она должна была поверить, она так отчаянно хотела поверить.
Он впился жадным поцелуем в ее губы, и Кортни застонала. Его язык требовательно исследовал нежное тепло ее рта, вызывая сладострастную дрожь. У нее закружилась голова. Они целовались и целовались, пылая обжигающей страстью.
– Ты такая чувствительная, такая страстная, – прошептал он. – Ты самая желанная для меня женщина в мире, и ты моя.
Коннор снова впился в ее губы жарким поцелуем. Он медленно опустил ее на кровать. Кортни была как в тумане. А он не терял времени даром – снял блузку, ловко расстегнул бюстгальтер. Она открыла глаза, и их взгляды встретились. Он хотел ее, это было очевидно. Но, кроме желания, в его глазах была и любовь. Кортни забыла обо всех запретах, исчезли все страхи и сомнения. Она ощущала себя женщиной, желанной женщиной.
Коннор продолжал целовать и ласкать ее. Он хотел доставить ей высочайшее наслаждение, хотел, чтобы их любовь стерла все разногласия, что разделяли их прежде, и соединила их навсегда.
– Я люблю тебя, Кортни. – Его голос был таким же ласковым, как его руки. На мгновение оторвавшись от ее губ, он увидел ее полные любви глаза. Она провела кончиками пальцев по его волевому подбородку, чувственным губам.
– Я так люблю тебя, Коннор. Я.., я хочу, чтобы ты всегда это помнил, что бы ни случилось.
Они долго молча смотрели друг другу в глаза. Коннор чувствовал трепет чего-то неосязаемого и в то же время очень реального и понял, что никогда не забудет этого мгновения.
Он подумал о других мгновениях. Они любят друг друга и женаты уже пять лет, значит, само собой разумеется, что у них было много таких моментов. Тогда откуда это ощущение, что столь полное слияние разума, души и тела происходит с ними впервые?
Кортни прошептала его имя, коснулась губами его рта, и Коннор больше не мог думать ни о чем, кроме того, как сильно хочет ее.
Дрожащие пальцы Кортни скользнули под рубашку, лаская его грудь.
– На нас слишком много одежды, – хрипло рассмеялся Коннор. – Это нужно немедленно исправить.
Несколькими быстрыми движениями он избавил ее от юбки и колготок. Ловок, однако! Кортни смущенно вспыхнула.
– Что случилось, малышка? – спросил Коннор. – Почему такие испуганные глаза? Эти большие цыганские глаза…
Он сощурился. Цыганские глаза.
– Цыганочка! – воскликнул он. – Я называл тебя так!
Кортни кивнула.
– Т-твоя память возвращается?
– Я вспомнил, что называл тебя Цыганочкой. – Он нежно поцеловал ее. – И я знаю, как сильно люблю тебя, как сильно хочу. Только тебя, Кортни. Никогда не забывай этого.
– Не забуду, – пылко пообещала Кортни. Как она сможет забыть? Это прекрасное мгновение навсегда останется в ее памяти, что бы ни случилось. – Коннор, я.., я всегда буду помнить…
Она замолкла, потому что в это мгновение его пальцы дерзко скользнули под резинку ее трусиков. Голова ее закружилась. Что она хотела сказать? Она не могла вспомнить, она не хотела вспоминать. Она сладостно застонала от интимных прикосновений его искусных пальцев.
– Иди сюда, дорогая, – хрипло проговорил Коннор. Он притянул ее к себе, покрывая поцелуями. – Я хочу тебя, Кортни. Ты готова, дорогая? Сейчас?
– Да, Коннор, да! – простонала Кортни. Она вся горела от изумительного наслаждения.
«Ты самая желанная для меня женщина в мире». Его слова не выходили у нее из головы.
И его взгляд заставлял ее чувствовать, что это именно так. И она принадлежит ему.
Кортни улыбнулась, обвивая его руками.
– Кортни. – Не отводя от нее глаз, Коннор медленно, осторожно вошел в нее. – Ты такая маленькая, такая жаркая и напряженная.
Кортни сжала зубы.
– Я немного нервничаю. – Слабо сказано, подумала она угрюмо. Коннор считает, что они женаты пять лет! Если бы он знал, что она – девственница… Как она может объяснить ему? Она зажмурилась, чтобы удержать жаркие слезы. Что, если он придет в бешенство, узнав правду? Что, если он возненавидит ее?
– Я знаю, что ты нервничаешь, милая, – нежно сказал Коннор. – Просто расслабься, малышка. Расслабься.
Он успокаивал ее, ласково гладил по волосам.
Что-то происходит, Коннор интуитивно чувствовал, здесь что-то не так. Но его мозг был слишком затуманен страстью, чтобы разобраться. Он утешал Кортни, каким-то шестым чувством понимая, что она нуждается в утешении. И под его ласками и поцелуями страхи Кортни постепенно исчезали…
Гораздо позже, когда их страсть насытилась, мозг Коннора прояснился настолько, чтобы он смог думать. Кортни спала в его объятиях, положив голову на его плечо. А он не мог сомкнуть глаз. Мысли вихрем крутились в голове.
Коннор вспоминал другие ночи с другими женщинами. Ничто не могло сравниться с тем, что он испытал сегодня с Кортни. Никогда ни к кому не чувствовал он такой полной, безграничной любви.
Конечно, муж должен испытывать такие чувства к своей жене. Только одна неувязка нарушала идиллию этой ночи любви. Кортни – девственница. То есть она была девственницей до сегодняшней ночи, когда он стал ее первым любовником. А предполагалось, что он был ее мужем последние пять лет!
