Но ведь тебе уже двадцать лет. Как-то неудобно клянчить деньги в таком возрасте. Даже у мужа своей матери. В мире есть столько способов их заработать. Можно узнать, сколько их них ты перепробовал?
Но Андрей явно не спешил с ответом, он молча сидел на стуле и смотрел куда-то мимо Каманина и своей матери.
— Отвечай Феликсу Александровича, — потребовала Мария.
— Пока нисколько, — пробормотал Андрей.
— Плохо, — покачал головой Каманин. — Человек должен всегда рассчитывать только на себя. И лишь, в крайнем случае, на других. Когда я учился в университете, то два года подрабатывал официантом в забегаловке. Работа была тяжелая, зато помогала мне быть самостоятельным. И, как видишь, я не обломился, дожил до семидесяти лет. Что ты на это скажешь?
— Я как-то не думал об этом, — снова пробормотал Андрей.
— А ты подумай. У меня возникла идея, девушки польки не очень хорошо справляются со своими обязанностями, им не хватает рук. Не хочешь им помочь, а я тебе заплачу. Работа и тяжелая и не самая чистая, зато это будут честно заработанные деньги. Начинать надо прямо сейчас — помогать готовиться к вечернему приему.
— В данный момент, все. А там, кто знает, может еще какая-нибудь работенка подвернется.
— Я подумаю, — хмуро произнес Андрей, вставая со стула. Он зло посмотрел на мать и вышел, резко хлопнув дверью.
— Твоя идея ему явно не понравилась, — расстроено произнесла Мария.
— Но это еще не причина ее отвергать. Я думаю, он согласится. Деньги перетянут. У них магические способности это делать.
Мария недоверчиво посмотрела на Каманина. Такой уверенности у нее не было.
32
После неудачи с Мазуревичуте, Лагунов снова почувствовал скуку. Он-то надеялся, что дамочка заведется, не упустит шанс на короткий, но бурный роман с молодым мужчиной. Тем более не замужем, ничего ее не удерживает, чтобы броситься с головой в бурный поток страстей. Так нет, стала кочевряжиться, выставлять какие-то причины. Что за люди тут собрались, всем хочется казаться очень важными, идейными, стремящиеся к чему-то высокому и великому. Видел он таких немало, это все внешняя оболочка. А если ее соскоблить, то все, как у всех. Если не хуже.
Вот только чем ему сейчас заняться, не в номере же часами сидеть. Под хоровод этих мыслей Лагунов вышел из замка и стал спускаться к озеру. Раз не получалось завязать с женщиной роман, значит, надо использовать по максимум другие имеющиеся тут возможности. Например, искупаться. Пляж хороший, песчаный, вода чистая, правда, еще не очень теплая, все же только июнь, так что нагреться не успела. Но ничего, он плавал и в более холодной.
На пляже Лагунов обнаружил лежащую на полотенце горку женской одежды. Он стал искать, кому она принадлежит. И вскоре обнаружил, что почти на другой стороне озера плывет женщина. Кто именно, разобрать он не мог. Возможно, она даже не из замка, место же открыто для всех. В любом случае, почему бы не посмотреть на эту пловчиху. А там уж как карта ляжет.
Вода, в самом деле, была прохладной, пришлось приложить усилия, чтобы преодолеть себя и окунуться в эту купель. Зато быстро стало теплей. Он поплыл в сторону незнакомой наяды.
Подплыв к ней, он узнал в пловчихе Майю. И подумал, что не напрасно предпринял этот заплыв в прохладной воде. Не получилось с литовкой, почему бы не испытать судьбы с дочерью Каманина.
— Привет! — крикнул он.
Майя обернулась, узнав его, помахала рукой.
— Вы далеко заплыли, не боитесь? — снова крикнул он.
— Не боюсь, я хорошо плаваю.
— Тогда поплыли к противоположному концу озера, — предложил Лагунов.
— Далековато, — оценила Майя.
— Вы же хорошо плаваете. Можем наперегонки.
— Поплыли!
Лагунов был уверен в победе, в школьные годы он ходил в секцию по плаванию и показывал неплохие результаты. Потом его закрутила веселая, разгульная жизнь, несовместимая с занятием спортом, и он оставил его. Но от той поры сохранилось умение быстро передвигаться по воде.
Однако Майя тоже плавала быстро, и заплыв получился напряженным. Лагунову пришлось затратить много сил, чтобы немного опередить свою соперницу. И когда он выбрался на сушу, то с трудом переводил дыхание. Майя тоже вышла из воды и легла рядом с ним.
— В таком заплыве я еще никогда не участвовала. Хотя среди своих знакомых числюсь лучшим пловцом. Точнее, пловчихой.
— Оказывается, у нас есть нечто общее, мы оба хорошо плаваем, — заметил Лагунов.
Майя немного приподнялась и посмотрела в лицо журналиста. При этом лифчик слегка приоткрыл ее спелую грудь. Лагунов ощутил, как по его телу прокатилась горячая струя. Он был готов прямо сейчас впиться в это аппетитное тело.
— Это не слишком много, — заметила Майя.
— Но с чего-то же надо начинать.
Его слова погрузили молодую женщину в некоторую задумчивость.
— Надо, — согласилась она. — Будем считать, что начали. А каково будет продолжение?
— Я думаю, оно станет приятным для нас обоих.
Лагунов в очередной раз поймал на себе ее взгляд, но что в нем таилось, разобрать не сумел. Он подумал, что у Майи то ли есть какая-то тайна, то ли что-то с ней не совсем так. По крайней мере, у него возникло такое подсознательное ощущение.
— Скажите, Сережа, я не совсем поняла, зачем вы сюда приехали? — спросила Майя.
— Вашему отцу семьдесят лет. Он известный в мире человек. Для нашего журнала я хочу взять у него интервью.
— А вы осилите?
— Осилю что? — не понял Лагунов.
— Интервью с отцом. Когда я говорю с ним, то испытываю напряжение. За его мыслью бывает сложно уследить.
— Вы меня считаете не слишком умным?
— Вовсе нет, я же вас не знаю. Зато знаю отца, хотя скорей всего недостаточно. В любом случае готовьтесь к тому, что это будет не просто.
— Справлюсь, — самоуверенно проговорил Лагунов. — За свою жизнь я брал интервью у многих известных людей.
— И кто эти люди?
