задохликов врачам удалось обнаружить, по крайней мере, они немного шевелились, но не дожили даже до стадии оплодотворения. В его возрасте и с его анамнезом это ожидаемо.
– Хватит намекать, что я связалась с бесплодным алкашом! – взвизгнула Эжени, тщательно пряча слезы.
– Обманывать я тебя тоже не собираюсь, – развела руками Ольга.
Эжени задумалась, прикусила пухлую губу и начала терзать сумку, стоящую на коленях.
– А как вы доноров подбираете?
– Стараемся подобрать тех, кто максимально похож. Твой генерал внешности типичной: высокий, светловолосый, голубоглазый. Плюс твои гены будут доминантными. Шансы есть, что ребенок будет похож на вас обоих. Только нужно, чтобы он подъехал в клинику и подписал договор, что согласен на донора.
– Оль, он ведь не знает, что никто не выжил? – Эжени вдруг навалилась грудью на стол и уставилась сестре в глаза. Ольга оценила, что выглядит та ухожено. Даже слишком. Кожа цвета молочного шоколада, тщательно выпрямленные волосы, умело подкрашенные глаза – сестра каждое утро ходила в салон на укладку и макияж. В ушах и на пальцах массивные украшения, наверняка подделка под известный бренд. Женька с детства была рачительной и считала каждую копейку. Такая, как она, никогда не станет таскать каждый день бриллианты с изумрудами, рискуя быть ограбленной. Скорее закажет копии, а оригиналы спрячет в сейф, чтобы разочарованный любовник не отобрал, уходя (был в ее прошлом и такой эпизод). Гладкая, словно молодой персик, кожа сестры не давала определить ее точный возраст. Евгения была красива. Такой типаж нравился мужчинам: с огоньком, заводная, эмоциональная. Ее экзотическая внешность отсылала мужчин преклонного возраста во времена их молодости, когда деревья были большими, а трава зеленой. Она могла бы неплохо устроить свою жизнь, если бы не характер и вечная неудовлетворенность тем, что имеет.
– Почему не знает? – удивилась Ольга.
– Лично я ему об этом не сообщала. Вы же ему пункцию делали? Делали! Значит, потенциально шансы есть.
– Эжени, он же не идиот, он переболел свинкой, и наверняка врачи ему детально объяснили про последствия.
– Я все про это прочитала, – поджала губы Эжени. – Иногда даже после такой болезни чудеса случаются, а уж с современными технологиями тем более. Мы ему скажем, что эмбрионы получились! А как только суррогатная мать забеременеет, он на ребенка сразу же перепишет все свое имущество.
– Так уж и все? – усмехнулась Ольга, молча дивясь глупости сестры.
– Я об этом побеспокоюсь, – сверкнула глазами Эжени. – Давай неси мне каталоги доноров.
– Нет, – покачала головой Ольга.
– Что «нет»?
– Нет, я не буду этого делать. Во-первых, это противозаконно. Во-вторых, я не хочу делать ребенка, только чтобы ты выбивала с его помощью наследство. Этим ты заранее обречешь малыша.
– Нашлась тут моралистка! – вспылила Эжени. – Хорошо рассуждать, когда тебя всю жизнь в попу целовали и все органы у тебя на месте!
– Перестань взывать к моему чувству вины. В конце концов, не я тебя на тот аборт погнала, – рассердилась Ольга.
– Но ты ничего не сделала, чтобы меня остановить, – вскинула упрямый подбородок Эжени.
– А что я могла сделать? Мне было восемь лет! Я вообще толком не понимала, что происходит! – возмутилась Ольга.
– Ты могла попросить дедушку не выгонять меня из дома! Какая ему была разница – троих или четверых воспитывать?
– Жень, ты же понимаешь, что это бред, – Ольга постаралась взять себя в руки. Бесплодные споры ей сейчас ни к чему. – Иди договаривайся со своим генералом, чтобы отписал что-нибудь только тебе. Но не жадничай. В конце концов, свое состояние он наживал с прошлой женой.
– Этой провинциальной рвачихе просто повезло! – тут же взгромоздилась на любимого конька Эжени. В ее картине мира всем женам состоятельных мужей просто везло. А по-настоящему заслуживала богатств только она, Эжени.
– Понятно, – кивнула Ольга, не собираясь вступать в вечный спор.
– Ты мне отказываешь? – тоном оскорбленной невинности уточнила Эжени.
– Отказываю.
– Хорошо, – широко улыбнулась сестра, – тогда я пойду к твоему партнеру. Кажется, именно он директор вашей богадельни?
– Зачем? – устало вздохнула Ольга. – Почему бы тебе не найти другую клинику, которая выполнит все твои хотелки?
– Нет уж, я буду все делать именно в этой. И не смей сказать ему, что я твоя сестра! Ты же помнишь, по легенде, я сирота!
Гордо подняв голову, Эжени прошла мимо Ольги, смерив ее уничижительным взглядом, и вышла за двери.
Ольга про себя выругалась. Сестра совершала очередную глупость. Может, ее генерал и алкаш, но не дурак. Он знает, что бесплоден. Сразу после рождения младенца сделает тест ДНК, и вылетит ее сестра, как пробка из бутылки, и из отношений, и из наследства.
Ребенок, конечно, у нее останется. Вот только что она с ним будет делать, было непонятно. А Ольга не представляла себе поход к Валерию на поклон и просьбу отказать сестре. Придется все объяснять, а он опять ткнет ее лицом в лицемерие и законодательство и расскажет, что одинокая женщина вполне имеет право получить ребенка с помощью донорской спермы. И ничего противозаконного в этом нет. И никакое согласие генерала ей для этого не требуется, потому что он ей не муж. Да и упрекнет в том, что она даже о наличии сестры позабыла ему сообщить. Значит, никогда не доверяла.
Пусть Валерий сам разбирается с Эжени, можно считать это маленькой местью за подосланную шпану. А она сосредоточится на поиске доказательств того, что происходит в клинике за ее спиной. Именно этим она сможет припереть Валерия к стенке и пригрозить уже более серьезно.
Перед тем как заняться срочными делами, Ольга привычно пробежалась по социальным сетям: ни следа Славика. Она со злости ударила по клавиатуре. Может, этот Славик просто умер, и никто об этом нигде не сообщил? Вполне возможно.
Наверное, ей стоит наконец-то взглянуть правде в глаза, перестать тешить себя глупыми иллюзиями. Чтобы поставить точку в этой бесплодной гонке, ей следует наведаться в ЗАГС родного города Славика и попробовать получить там справку о смерти. Или лучше поручить это специально обученным людям, которые найдут подход к суровым работникам государственных органов. Давно пора было это сделать, но отчего-то ей, такой смелой и жесткой, было страшно перерезать последнюю тонкую ниточку, что связывала ее с Андреем. Отказываться от встречи с человеком, который мог бы рассказать ей о последних минутах Андрея. О том, вспоминал ли он о ней перед тем, как… И простил ли ее.
Ольга оттолкнула кресло на колесиках от стола, резко встала и направилась к выходу из кабинета. Сбежала по ступенькам и направилась к выходу из офиса, не обращая внимания на Елену Петровну, которая желала
