и правда не двигается, так что у Кэтрин получается немного привыкнуть, и ей даже нравится его дразнить: каждый раз, когда ее язык дотрагивается до головки, Том немного вздрагивает. Его тихие стоны словно подбадривают, и теперь собственные движения становятся чуть увереннее.
– Кейт, – просит он, – я не смогу держаться.
Эти слова оказываются для нее сигналом подняться, но она все еще держит его член. Теперь это словно месть за то, что он прервал ее оргазм, но Том, кажется, воспринимает это не так. Он тянется за поцелуем, медленно ведя ее в сторону кровати.
– Секунду, – говорит он и усаживает ее.
Вернувшись к своим брюкам, Том находит в кармане презерватив и вскоре снова оказывается рядом.
– Все еще не верю, что мы здесь. – Он мягко укладывает ее на спину. – Ты так прекрасна.
Он изучает ее тело ласками: губы оставляют влажные следы, а ладони проходятся по коже, то невесомо, то сжимая. Кэтрин тонет в ощущениях: она даже прикрывает глаза, отдаваясь во власть Тома.
Его пальцы опускаются ниже и вскоре подбираются к чувствительной коже между ее ног, дразня, кругами стимулируя клитор, а потом оказываются внутри. Кэтрин выгибается, хватается за простыни и уже не сдерживает рвущегося наружу «да».
Когда слышится шелест открывающейся упаковки от презерватива, она позволяет себе снова посмотреть вниз. Член Тома, все еще такой же огромный, до сих пор пугает.
«Влагалище рассчитано на то, чтобы пропустить голову ребенка, – напоминает Кэтрин себе, – все должно получиться».
– Пожалуйста, будь аккуратным со мной, – негромко произносит она вслух.
– Конечно, – слышится в ответ. – Кейт, посмотри на меня.
Том заканчивает надевать презерватив и нависает над ней.
– Посмотри мне в глаза, – повторяет он и наклоняется с нежным поцелуем. – Если что-то будет не так, скажи, я остановлюсь.
Кэтрин дрожит то ли от предвкушения, то ли от опасения, но Том действительно осторожен: когда он медленно входит в ее, нет даже боли. Она обхватывает его плечи руками, неторопливые движения сопровождаются нежными поцелуями, и страх постепенно проходит.
Ощущение заполненности, после того как внутри все ныло от желания, кружит голову. Том не перестает ее ласкать ни на секунду: он опирается на одну руку, второй придерживая разведенные бедра, с каждым разом его движения становятся чуть быстрее, но остаются осторожными. Кэтрин больше не закрывает глаза: его лицо сейчас, в тусклом свете, выглядит особенно красивым.
Острые скулы, прямой длинный нос, влажные и прилипшие ко лбу темные волосы. И взгляд, прикованный к ее лицу, уверенный и вместе с тем восхищенный. Словно Том и правда не верит в то, что происходит.
Для нее и самой это кажется сном, она перемещает одну руку на его плечо, держась, а вторую кладет ему на щеку.
– Том, – стонет Кэтрин, – так очень хорошо. Мы можем быстрее.
Он довольно жмурится, поворачивается и прижимается губами к ее ладони.
– Хорошо, милая.
Он немного ускоряется, но тут же морщится. Кэтрин не понимает почему, но приподнимается и тянется к нему за поцелуем.
– Ч-ш-ш, – улыбается он, – так только хуже.
– Что случилось?
Том останавливается, отвечает на поцелуй и вдруг смеется своим мыслям.
– Дамы вперед, – произносит он.
Через пару секунд он сползает вниз, его лицо оказывается у нее между ног. Кэтрин вздрагивает от прикосновения языка, невольно издает протяжный стон, набирает воздух в грудь, но тут же забывает, как дышать: внутри нее оказываются пальцы Тома.
В этот раз он не замедляется и не прекращает ласки ни на миг: стоит его губам обхватить ее клитор, внутри начинает разливаться тепло. Кэтрин жмурится, отдаваясь ощущениям, двигается навстречу его пальцам. Ноги подрагивают от приближающегося оргазма, и когда тот накрывает, она тянется руками к волосам Тома, касается его головы, и он послушно ускоряет движения.
Кэтрин слышит собственные стоны и откидывается назад, переполняемая чувствами, которые не смогла бы описать. Она будто тонет во взбитых сливках: тело обмякает, воздух становится липким и мягким, почти осязаемым.
Том не дает ей передышки: он садится на колени, поднимает ее за бедра и даже подкладывает под спину подушку. Покрывая поцелуями ее лодыжки, он снова аккуратно входит и сразу двигается быстрее.
Его член теперь ощущается по-другому, даже доставляет немного боли – сейчас особенно чувствуется размер, – но она оказывается приятной. Кэтрин все еще не может пошевелиться, цепляясь пальцами за простыни, но его взгляд сверху, сосредоточенный и незнакомый, вновь заставляет кожу покрываться мурашками.
Зажмурившись, она отдается совершенно новым ощущениям. Когда кажется, что лучше уже не будет, Том набирает скорость и кладет ладонь на низ ее живота, чуть надавливая.
Это какое-то совсем новое чувство: сначала похоже на еще один оргазм. Том умудряется надавить ей на мочевой пузырь, и, если бы Кэтрин могла говорить, она бы попросила его убрать руку… Но у нее даже думать не получается. Только чувствовать.
Она поднимает замутненный взгляд на Тома, и сначала кажется, что ей привиделось, но нет: он улыбается, закусив губу и неотрывно глядя вниз. Всего слишком много. Его движения быстрые и глубокие, рука ощутимо давит, а сама Кэтрин испытывает слишком много всего за раз. Ее стоны превращаются в крики, но Тома это только подхлестывает.
Вдруг становится совсем легко и хорошо, но снизу начинает бить небольшая прозрачная струйка. Кэтрин даже пугается на секунду, пока не понимает, что ничего страшного в этом нет. С хрипящим тихим рыком Том ускоряется в последний раз, застывает и самодовольно прикрывает глаза.
– Господи, – он падает рядом с ней, – это какой-то отвал башки.
– Мне показалось, – пытается отдышаться Кэтрин, – или ты довел меня до сквирта?
– Было дело, – гордо отвечает он и вытягивает руки, чтобы потянуться.
– Я… в первый раз.
– Правда? – распахивает он глаза и поворачивает голову: – Видала, как могу?
– Только нос не задирай, – предупреждает Кэтрин.
– Я ненадолго, – обещает Том и тянется ее поцеловать. – Где у тебя ванная?
– Дверь, которая не в гостиную, – неопределенно машет рукой она.
– Понял, – он шумно выдыхает и встает с кровати, – мне нужно пять минут отдохнуть, и я готов дальше.
– Что? – Кэтрин приподнимается на локтях и смотрит на него. – Куда дальше?
– На второй заход. – Том наклоняет голову вбок, хрустя шеей. – У меня триста лет никого не было, а ты какая-то невозможная. Долго не получилось.
– В смысле долго не получилось? А это что было?
– Тизер, – подмигивает он. – Ложись, отдыхай.
Манчестер, февраль 2012
– Ладно, мне пора.
Голос Леона нарушает тишину комнаты, заставляя Тома вынырнуть из учебника. Сколько вообще времени? Сегодня суббота, и вроде никуда не собирались –
