Я уставилась в потолок без мыслей и пролежала так, пока от бездействия не начало зудеть во всех конечностях. Минут пятнадцать.
Умылась, приняла душ, приготовила завтрак, потом обед, потом начала прибираться, поглядывая за окно на Марину в плетёном кресле с книжкой в руках и гадая, как столько лет мы дружили. Что нас связывало всё это время? Такие разные… Смотрю, смотрю и понимаю, что страницы она не переворачивает. Занервничала и пошла на улицу, застав её в глубоких раздумьях.
— Ты бы хоть шевелилась! — проворчала, садясь в соседнее.
— Я шевелюсь, — хмыкнула в ответ, — внутри. Мозгами. Виталий меня у дерева спиной прижал и велел не двигаться, когда стрелять начали. Периодически говорил что-то, типа, ходят, ищут кого-то, по домикам шарятся. Я не видела. Обернулась уже когда Ирма засмеялась. За ней мужик с пистолетом в руке, идёт, спокойно так, размеренно, а она по поляне кружит, руки в стороны расставила, шляпу сняла, волосы развиваются. Понятно, что не в себе, но это, всё же, перебор… И убивать её ему не хотелось. Потом ещё один подошёл, с претензией, мол, чего ты ждёшь? А тот ему в ответ — да она безобидная, нахрена? Себя не помнит, нас — тем более. И тот ему грубо — проверять не буду. Делай дело или присоединишься. Тот второй ушёл, а первый подошёл ближе и извинился перед ней. А Ирма ему в ответ — ты хороший мальчик, но на мост не ходи. И он выстрелил. Стоял над ней так долго, что за ним пришли. А потом какой-то треск с оврага, один туда побежал, орут, опять выстрел, я за деревом спряталась и больше не высовывалась, пока Виталий не сказал, что, похоже, ты вернулась.
— То есть, про домики Виталий сказал? — уловила суть, а Марина слабо кивнула.
— Любопытно, да? Зачем ему врать? Не разулись же они, в конце концов.
Я задумалась, но мысль развить не успела — ворота начали открываться, а через несколько секунд буквально ворвался Вася, припарковавшись у самых ступенек. Обошёл машину, открыл багажник и вытащил за ноги Веронику.
— Когда тебе брюхо прострелят, лично я тебя штопать не буду, — заявила она сурово и скрестила руки, болтаясь вниз головой.
Вася вздохнул, подошёл к нам, перехватил её за одну руку и положил на диванчик рядом с нами.
— Рожа у тебя не треснет, Василий Петрович? — спросила Марина язвительно. — Устроил, блин, гарем!
— Да мне одной за глаза… — ответил хмуро и пошёл к машине.
Когда выехал, Вероника села поудобнее и хмыкнула:
— Полагаю, телефон он у тебя отобрал.
— Да я вырубилась… — ответила покаянно, — новости есть?
— На ферме полазить не получилось, — поморщилась Вероника, — вы уехали и начали стрелять. В воздух, полагаю, но предложение убраться было слишком явным, во второй раз судьбу искушать не хотелось. Доехали до гостиницы на двух машинах, Сашка сказал — с сопровождением. Часов до четырёх фотографии смотрели и видео, а утром ваш Василий припёрся, повезло, что на редкость галантный парень оказался, если не брать в расчёт багажник, и разрешил, хотя бы, одеться, — задрала кофту с футболкой и вытащила планшет из-под ремня джинс. Марина хохотнула, а я сказала с чувством:
— Я тебя люблю!
— Ты моя на век, — хмыкнула Ника и закопалась в планшете. — Лёва, парнишка тот, настоящий волшебник. Перед самой стрельбой тачка подъехала, без фар, на видео попала, но темно уже — ни черта не видно. Так вот, он поколдовал и вуаля. У нас есть номера. Ещё две рожи мелькнули в окне, тоже вполне различимы. В общем, для следствия этого более, чем достаточно, но есть нюансы. Первый — ты захныкала улики, которые могли бы дело закрыть, наплела с три короба, Марина вообще сбежала.
— Это всё первый пункт? — спросила кисло, а она кивнула:
— Второй — у Василия ровно та же информация.
— Ты рассказывала ему о Ирме? — спросила у Марины, а та отрицательно мотнула головой. — Тогда не вся. Думаю, один из тех парней её знал. Она сказала — хороший мальчик, думаю, знала его ещё когда он пешком под стол ходил.
— Она могла это и просто так ляпнуть, — поморщилась Марина, — но эта мысль и мне в голову приходила. Только толку от неё, если о ней мы так же ничего не знаем?
— Есть мысль… но надо выбраться отсюда. Плюс, Олег обещал развод — я такую возможность не упущу.
— Олег обещал развод? — переспросила, сглотнув, а я невольно ухмыльнулась. — Прости… — тут же сдулась подруга, а я начала деловито:
— План такой…
Через пять минут мы втроём поднялись на третий этаж и через окна попытались обнаружить хоть одного из тех, о ком говорил Вася, но усмотрели лишь машину за забором, у главных ворот. У соседей слева по участку разгуливала огромная лохматая псина недружелюбной наружности, у соседей справа была на столько заросшая крапивой территория, что я начала чесаться, позади дома стеной стоял лес и увидеть вообще ничего не представлялось возможным, но за каждым кустом чудилось движение.
— Я выбираю крапиву, — заявила Вероника в толстовке с длинным рукавом.
— Где гарантия, что там никто не засел? — поморщилась в ответ.
— Ну, лучше быть пойманной, чем сожранной, — пожала плечами невозмутимо, — а ты что предлагаешь?
— Разделиться, — вздохнула я в ответ и ещё через пять минут мы приступили к операции.
Ника заняла позицию с торца дома, без труда спрятавшись за сосной, я затаилась в кустах смородины у забора со стороны собачки, а Марине досталась главная роль. Она выскочила из дома, перемазанная томатной пастой, оставшейся после приготовления борща, и истошно заорала, дрожа всем телом и сжимая в одной руке «окровавленный» нож.
Через несколько секунд калитка распахнулась, на территорию влетели двое, но в машине наверняка кто-то остался, так что я воспользовалась шумихой, влезла на заготовленный табурет и не без труда взгромоздилась на забор. Довольно широкий, сантиметров двадцать, но по-пластунски двигаться по нему было не так удобно, как могло показаться. Вероника в этот момент должна была по стремянке лезть на территорию с крапивой, дополнительно отвлекая внимание, а я корячилась по забору, намереваясь таким способом достигнуть следующего участка.
Всё шло, как по маслу. Марина орала, Веронику слышно не было, но моя возня привлекла внимание лохматого чудовища, с интересом наблюдавшего за моими поползновениями. Как назло, люди в посёлке жили не бедные, участками могли похвастать приличными, я взмокла от натуги и несколько раз чуть не свалилась, успела проползти половину, как вдруг задняя дверь дома распахнулась и выбежал хозяин, держа в руках ружьё.
— Ой, — пискнула тихо и мешком свалилась по другую сторону, больно ударившись бедром о корягу.
Собака залаяла, я подскочила и побежала вдоль забора, услышав в спину:
— А ну стой!
И, разумеется, лишь ускорилась. Влезть обратно не представлялось возможным, участок почти закончился, а вот после него меня ждал сюрприз в виде глухого забора метра в два с половиной, зелёного и неприметного, который, возможно, где-то заканчивается, но узнать я об этом уже не узнаю: бежала я прямиком в тупик.
И тут случилось то, чего я ну никак не могла ожидать. Задняя калитка участка распахнулась, появилась рука, схватила мою и резко втянула на территорию, тут же закрыв дверь. Я испуганно вытаращила глаза, а мужчина поволок меня к дому.
— Пустите! — взвизгнула, пытаясь вырваться, собака залаяла в полуметре от меня, оскалившись, он затащил меня в дом и сказал сурово:
— Не дёргайся, если хочешь удрать.
Я хотела. А ещё у него в руках было ружьё, на заднем дворе огромный пёс и, по сути, выбора у меня не было. Но, тем не менее, мне сильно не понравилось, что он потащил меня в подвал.
— Меня найдут, — пискнула на всякий случай, — если Вы хотите…
— Я хочу соседа, который девок в багажнике не катает, — огрызнулся в ответ, — давай шевелись.
Желание его я понять могла, вполне себе естественное, лет ему было под семьдесят, выглядел не то чтоб миролюбиво, но и не шибко-то страшно, если не брать в расчёт оружие, хватку имел стальную и я молча повиновалась, рассудив, что на неприятности, если таковые последуют, нарвалась сама.
