Он решил проигнорировать этот выпад. В конце концов, она была права.
— Последние три года я по крохам собирал любую информацию, какую мог найти. Я знаю каждую отдельную теорию, легенду или сплетню. Я поговорил с каждым, кого мог найти, кто был на Западных Островах тридцать пять лет назад. Если ты хочешь что-то узнать, спрашивай у меня.
Её взгляд стал расчётливым.
— Дефорест сказал мне, что никто в команде твоего отца не имел семьи.
— Он прав. — Ник взял бокал и сделал глоток. — Одиночки, неудачники. Но все опытные проходчики джунглей. Вот этот факт и не имеет логического объяснения. Если произошел несчастный случай, один или два из них должны были выжить.
— Ты считаешь, что экспедиция действительно началась.
— Да, — сказал он мягко.
— Как ты можешь быть таким уверенным?
— Я уверен.
Она вздохнула:
— Хорошо, вернемся к нашим баранам. Ты сказал, что члены команды были одиночками и неудачниками. Но твой отец не был один. Он был наследником империи Частинов.
— Мой отец был исключением. — Ник колебался. — Энди Аоки сказал мне однажды, что он считает, будто это семья Частинов заставила сбежать отца на острова. Очевидно, они сильно давили на него, чтобы он принял узды правления «Частин Инкорпорейтед». А это было последним, чего ему хотелось, поэтому он убрался так далеко от семьи, как только мог.
— Энди Аоки?
— Человек, который вырастил меня после гибели родителей.
— Твоя мать тоже умерла?
— Мне еще не исполнилось и шести месяцев. Она оставила меня с Энди и поехала в Серендипити на поиски ответов относительно исчезновения отца. Она так и не вернулась. Шестипроходник, который она вела, сорвался с обрыва во время грозы.
— Какое несчастье, — сказала Цинния очень мягко. — Потерять обоих родителей.
— Если быть честным, я не помню свою мать. А отец исчез до того, как я родился. — Ник посмотрел на нее исподлобья. — Энди был хорошим человеком. В итоге он был мне и за мать, и за отца.
— Я верю тебе. — Цинния на мгновение притихла. — В конце концов, именно талант Бартоломью Частина подтолкнул его организовать экспедицию. Соблазн исследований и картографической съемки неизведанного должен был притягивать мощного схематика.
— Возможно. — Ник подумал. — Это зависит от схематика, я полагаю.
— Тебя когда-нибудь привлекала работа в такого рода экспедициях?
— Нет. У меня была доля в разработках студня, но как только я получил деньги, то открыл казино и попрощался с работой в джунглях. У меня… другие сферы интересов.
— Полагаю, синергетическая теория вероятности. — Проницательно добавила она. — Соответствует выбору твоей профессии.
Он отвел глаза:
— Я не влияю на результаты игр в казино. Именно потому, что знаю теорию вероятности.
— Так почему же ты держишь казино?
— Потому что, между прочим, это хороший способ делать много-много денег.
— И что ты планируешь купить на все эти деньги? Коротко, в двух словах.
— Респектабельность. И все, что к ней прилагается, — тихо добавил он.
Ее глаза расширились.
— Что-что?
— Ты все слышала. У меня есть план.
Она недоверчиво посмотрела на него:
— Поразительно. Что это за план?
— Я расскажу тебе о нем за ужином.
— Так-так, Частин. — Она подняла руку. — Что-то изменилось в нашей схеме. Ты только минуту назад обвинял меня в мошенничестве и в следующую ожидаешь, что я пойду с тобой ужинать. У меня есть гордость, знаешь ли. Вдобавок, я все еще злюсь.
Пока Ник решал, как ему быть дальше, зазвонил телефон. Цинния схватила трубку:
— Алло? О, привет, Дункан. Нет, все хорошо. Я сегодня работала допоздна.
Нику не понравилось, что ее голос смягчился и потеплел. Кем бы ни был этот Дункан, он был больше, чем простой друг. Родственник, оптимистично решил он.
— Я в любом случае собиралась позвонить тебе. — Цинния облокотилась на столешницу в легкомысленной позе, которая говорила о хороших отношениях с мужчиной на другом конце провода. — Я хотела поблагодарить тебя за ужин.
Не родственник. Ник мрачно потягивал вино. Он признал в себе чувство собственника, которое охватило его, но полностью принять это чувство не мог. Оно подразумевало ревность. Ревность рождалась из желания, которым он не мог управлять должным образом. Он до сих пор не спал с Циннией Спринг. Как он мог чувствовать что-то столь же сильное, как ревность? «Я все еще не отошел от фокусирования, — решил он. — Я должен быть осторожен. Очень, очень осторожен».
— У меня сегодня чудной день вышел, — сказала Цинния в трубку. — Я расскажу тебе обо всем в следующий раз, когда встретимся. Спасибо. Да, я обещаю. Утром я проверю своё расписание. Спокойной, Дункан.
Ник смотрел, как она положила трубку.
— Хороший друг?
— Друг. Его зовут Дункан Латтрел.
Ник стремительно связал факты.
— «СинкАйс»?
— Ты его знаешь?
— Мы не представлены друг другу. — Ник вспомнил большого красивого и уверенного мужчину. — Но я знаю, кто он. О нем много пишут в деловых журналах и газетах. И несколько раз я видел его в «Частин Пэлас». Играет ради отдыха. Игра его не захватывает.
Но когда Латтрел играл, то обычно выигрывал, подумал Ник. Даже когда ставки были мизерными.
— Дункан никогда не стал бы играть на большие деньги. — Улыбка Циннии стала слишком сладкой. — Он любит деньги так же, как и ты, но он делает их по-старинке.
— Это означает, что он работает, а я нет?
— Я уверена, что для управления казино требуется множество всяких способностей. Но я подозреваю, что стиль руководства, твой и Дункана, несколько отличаются.
Просто удивительно, что Ник сумел сдержать себя.
— У тебя с Латтрелом что-то серьезное?
— Ты имеешь в виду роман между нами? Нет. — Она нахмурилась. — Мои родственники дорого бы дали, лишь бы мы сблизились. Тетя Вилли напомнила мне этим утром, что в определенных социальных кругах браки иногда заключаются, как она любит говорить, во благо семьи.
— Ты имеешь в виду, она хочет, чтобы ты вышла замуж за деньги и положение?
— Скажем так, она хотела бы видеть семью Спринг вернувшейся к былой славе.
— Ага, и ты изо всех сил этому сопротивляешься? — Ник чувствовал, что настроение у него улучшается. Его лучшим союзником в этом новом сражении было собственное упорство Циннии.
— Не считая брата, ни один из родственников особенно не отягощен вопросом, действительно ли я буду счастлива с Дунканом. Они рассматривают брак с ним как способ возродить семейное состояние.
— А что испытывает к тебе Латтрел?
