– Вася… – лопочу тихо.
– Я ничего не видел, но хочу услышать, – хмурится брат. – Буду ждать тебя завтра на табуретке под твоим окном в два. И только попробуй не приехать.
– Приедем, – обещает Туманов, покрепче обнимая меня.
– Иринке не говори, ну, о маме. Ни к чему, – напоследок бубнит брат и идет в гостиную будить жену.
– Ты как? – Родион проводит ладонью по моей голове.
– Маратов, – повторяю разборчиво. – Марат, – сокращаю до основной мысли.
– Ой, собака! – изумляется сонная Иришка, появляясь под руку с братом из гостиной. – Какой красавец!
Туман лениво поднимается от входной двери и трусит к ней, тыкаясь носом под руку.
– Друг попросил присмотреть, – улыбается Родион.
– А родители уже отчалили, – прыскаю преувеличенно весело.
– Я все проспала, – хихикает Иринка смущенно, поглаживая собаку.
– Такси уже подъехало, малыш, – ненавязчиво подгоняет ее брат и помогает обуться.
– Слышали, как он меня, – едва сдерживает смех Ира, поднимая ногу и опираясь на спину брата. – Малыш, – забавно играет бровями и поглаживает свой огромный живот.
– Я не тебе, – подкалывает ее брат и прикладывается губами к ее животу.
Все смеются, я же в этот момент как-то отрешенно представляю, как буду корячиться сама. С моим-то везением, я скорее удивлюсь, если не забеременею.
– Что будем с ним делать? – спрашиваю у Родиона, когда закрываю за гостями дверь.
– Что скажешь, – отвечает неожиданно.
Берет мое лицо в свои руки, наклоняется и чувственно целует в губы, возвращая меня к жизни.
– Что скажешь, Саш, – повторяет, слишком быстро отстраняясь. – Даже представить не могу, что ты сейчас чувствуешь.
– Что мне мало, – вываливаю единственную на тот момент мысль.
Хватаю его за ворот рубашки и тяну на себя, не встречая сопротивления.
Глава 39
– Как это понимать? – выбивает и без того зыбкую почву из-под ног Туманов, когда я отпускаю его и отстраняюсь.
– Просто мне нужны положительные эмоции, – лопочу смущенно и опускаю взгляд.
– Просто, – повторяет с утвердительной интонацией.
– Просто, – отзываюсь эхом.
– Проверю, что там на кухне. Подозрительно тихо.
Иду сразу за ним и когда он внезапно останавливается в дверном проеме, врезаюсь в его спину. Смотреть не хочется, но я все равно осторожно выглядываю. А там Дмитрий развлекается. Вынул из барабана самого настоящего, мать его, револьвера все патроны, кроме, полагаю, одного, раз на очередной щелчок Валера дергается и зажмуривается.
– Мне вот похуй, сдохнешь ты или нет, – тихо задвигает Зотов. – В целом, похуй даже, кто руководит парадом, ты или твой папаша. Но вот что меня реально огорчает, так это то, что ты, падла такой, жрал со мной водку и нагло врал прямо в лицо.
– Я не врал, – хрипло отзывается Ильин или Маратов, или как его там еще. – И на отца не работаю.
– А он на тебя? А ты сам на себя? – невинно вопрошает Зотов.
– И о том, что этот дебил брызнет мне в рожу баллончиком тоже не знал.
– А тебе и не надо было, – равнодушно пожимает плечами Зотов и поворачивает голову в нашу сторону. – Сашуля, крутанешь барабан? – приподнимает руку с револьвером.
– Нет, – отзываюсь хмуро. – Устроил тут «Поле Чудес».
– Как хочешь, – направляет револьвер на голову Ильина и спускает курок.
Парень заметно дергается, от напряжения по лбу стекает капля пота, но ничего не происходит. Почти.
– Я координирую на местности! – не выдерживает Валера. – Заказы принимает отец, я не знаю от кого! И он за границей, вы его не достанете!
– Уверен? – хмыкает Зотов. – И что же, он не расстроится, если я вышибу тебе мозги?
– Да ему по хуй, – морщится парень.
– Все так говорят, – вздыхает Дима.
– Ну, тут я готова поверить, – влезаю, просачиваясь между стеной и Родионом. – Его отец – подлая мразь и убийца. Привет ему от Колосовых, – бросаю зло.
– Че? – кривится Валера.
– Он поймет. А ты – проваливай, – Зотов приподнимает брови, а я отмахиваюсь: – Ни черта он не знает, а Родион только стены перекрасил.
– Кстати, я помогал, – гордо заявляет Зотов, а я с удивлением разворачиваюсь к Туманову.
– Он клеил на плинтуса молярный скотч, – пренебрежительно поправляет Туманов. – И то криво.
– Я был немного нетрезв, – закатывает глаза Зотов. – Не придирайся. Ты еще тут? – с отвращением смотрит на Валеру. – У нас водка стынет, уебывай.
– Так ты сам? – мурлычу игриво, когда за Ильиным захлопывается дверь. Подплываю к Туманову, виляя бедрами, вожу пальцем по его груди с ухмылкой. – Скромник какой.
– Я что, безрукий? – насмешливо передразнивает меня же, а я прыскаю и отхожу подальше от греха, начав убирать со стола.
– Эй-эй, – Зотов отодвигает подальше от моих рук тарелку с соленьями. – Про водку я серьезно. Тут такой стол, сам Бог велел.
– Сашка сама закрывала, – брякает Туманов, а Зотов давится соленым помидором, который в этот момент высасывает из кожуры.
– Пизда тебе, – хрипит и откашливается. – То есть, вкусно, Сашуль.
– Я еще сама все и собирала. На даче у Васькиной тещи. Натур продукт, – наклоняюсь рядом с Родионом, меняя тарелку с подсохшей едой на чистую, а Зотов дергает кадыком, не удержавшись и нырнув взглядом в вырез моей блузки.
– Спасибо, – говорит Туманов машинально, явно о чем-то задумавшись, и касается моей руки. Тоже, видимо, машинально. – Надо прикинуть, что имеем. Сам не верю, что говорю это… – бормочет на выдохе. – Звони Борисову.
От неожиданности роняю тарелку, и она со звоном разлетается по кафелю.
– Вынужден согласиться с хозяйкой, – таращит глаза Зотов, а я приседаю, начав собирать крупные осколки.
Родион поднимается, уходит в коридор, а возвращается со своими домашними тапочками для меня, ставя рядом.
– Босая, не поранься.
– Да я просто не ожидала, – бормочу, заталкивая ноги в тапочки, – но, думаю, ты прав. Он обижен. Ну, из-за того, что вы его подозревали.
– Я подозревал всех, – режет Родион хмуро.
– Я бы мог, – пожимает плечами Зотов. – Но без трупов. Не люблю я это дело.
– Да что ты говоришь? – мило улыбаюсь ему.
Зотов достает револьвер из-за пояса, открывает барабан и прокручивает, показывая, что патрон там нет.
– Просто шутка, – ухмыляется подленько, а я осуждающе качаю головой и ныряю под стол за осколками. – Вот это сервис, Сашуль. Очень кстати, – сползает на стуле и раскидывает ноги пошире.
– Родь, передай вилку, пожалуйста, – вытягиваю назад руку, а Зотов сдвигает ноги, прячет под стул и сдавленно ржет.
– Еще одна подобная шуточка и останешься без зубов, – ненавязчиво сообщает Туманов и сам звонит Дане. – Ждем у меня. Квартира один. А где мне надо было с ней жить? В палатке во дворе? Давай без истерик. И захвати бутылку.
Даниил появляется через три минуты. Злющий, дверь пинает, обувь по коридору расшвыривает, покрытую инеем бутылку на стол шваркает, стулом по кафелю скрежещет.
– Кого вы грохнули? – спрашивает раздраженно, наблюдая за тем, как я мою полы.
– Я тарелку разбила. На счастье.
– Когда херней страдать перестанешь, посуду бить будет без надобности, – язвит, двигая к себе остатки запеканки. – Ну вы и жрать.
– Родители приезжали, – бурчу тихо.
– Охуительно! – рявкает, отшвыривая на пол деревянную лопатку.
– А теперь встал и убрал за собой, – гремит Туманов.
– Да пошел ты, – по слогам чеканит Даня, издевательски улыбаясь.
– Встал. И убрал.
– Да хватит уже, – морщусь и иду за лопаткой.
– Стоять, – осаживает меня и повторяет: – Встал и убрал. Тут тебе прислуги нет.
– Неужели? – кивает Даня на тряпку в моей руке, которой я в него и запускаю через весь стол, попав в грудь.
– Да как ты достал меня! – сопровождаю порыв криком. Снимаю с одной ноги тапок и швыряю в него же. – Нытьем своим! – вслед летит второй. – Обидами своими! Все вокруг виноваты, один ты вечно в белом пальто стоишь красивый!
