Водитель делает вид, что его не существует, я и не думаю о нем, весь мир перестал существовать. А потом машина остановилась. Мы у моего отеля. Пытаюсь заставить себя мыслить трезво. И мысль одна — увидимся ли мы завтра, если переспим сегодня? Не факт. А я должна предать его через месяц, минимум месяц мне нужно удерживать его интерес.
— Всё, — выдыхаю я, отрываясь от него.
— Что все?
Смотрит на меня, в глазах поволока страсти, да и я словно пьяная. Но мне надо думать о сыне, надо.
— Всё, — улыбаюсь я. — Приехали. Было приятно увидеться, милый.
Выхожу из машины, ноги трясутся, колени подгибаются, между бёдрами — мокро. Но не холодно уже, жарко… Из второй машины выходит мужчина, чтобы проводить меня. Иду, думая о том, что на тонкой ткани платья наверняка остались следы моей смазки, а Чабаш, наверняка, это заметит.
Глава 4
Чабаш
Создавать впечатление она умела, в этом Славке не было равных.
И сегодня я нет-нет да и возвращался к мыслям о ней. Завела вчера, так, как она это умела делать. До сих пор вспоминал, как она на пальцы мои насаживалась, и в штанах тесно становилось. Только заводило меня не одно лишь ее умение профессионально трахаться: таких баб, если поискать, навалом, важнее было другое.
Как Славка от меня текла. Как двигалась и стонала, что ясно становилось: эти чувства не подделка вовсе, так натурально сыграть нельзя. Она меня хотела так же сильно, как и прежде. Хоть и обломала — не только меня, но и себя в том числе.
Я хмыкнул, вспоминая, как шла она к зданию гостиницы, ничуть не смущаясь пятна на платье, обтягивающем задницу. Славка и голой может пройтись с невозмутимым видом королевы.
В общем, стоило признаться себе: завела. Хотел я ее. И не видел ни единой причины, чтобы в этом удовольствии себе отказать. Да и повод для звонка нашелся сразу. Номер мне Славка не оставила, но я знал, в какой гостинице она остановилась, и уже через две минуты слушал гудки телефона.
— Алле, — ее голос, грудной, сочный, звучал чуть с ленцой.
— Привет, Слава.
— Здравствуй, Давид, — ответила она. Я прикурил сигарету, щелкнув зажигалкой, и выпустил струю дыма под потолок, — успел соскучиться?
— Мы вчера с тобой не все дела закончили, — и снова вспомнил, какой она мокрой была, как ноги разводила, на пальцы мои насаживаясь.
Глаза закрываю, представляя, как трахаю ее, заставляя прогнуться в пояснице, держу крепко за бедра. Сладкое искушение. Не хочу в нем себе отказывать.
— Ах, точно, — засмеялась она, — бизнесмен остается бизнесменом всегда. Я приготовила тебе твои долю.
Деньги мне эти нахрен не нужны. Если они настолько понадобились Славке, что ради них она пошла рисковать по-крупному, то пусть забирает их себе. Но как повод для встречи это было неплохим решением. Впрочем, так ли мне нужен какой-то официальный повод?
— Если хочешь забрать, то увидимся вечером на балете.
Балетом она меня удивила. На секунду я прифигел даже: смотреть на педиков, что в белых капронках по сцене скачут, такое себе удовольствие. В публичных местах я давно не появлялся, да и там где бывал, только в окружении охраны. Люди в ней были непростые, лучшие бойцы спецподразделений, такие, что листком бумаги шею перерезать могут, не задумываясь.
— Балет — лучше для мужчины нет, — хмыкнул я, — пошли лучше в кабак, пожрем, посидим, как следует.
— Спасибо, конечно, но у меня свои планы. Захочешь, присоединяйся, — и трубку положила. А я засмеялся, башкой качая. Уела, уела Чабаша.
Набрал начальника безопасности своей.
— Вов, вечером идем в театр оперы и балета. Проверь обстановку, — подумал, и потом добавил, — и да, пробей мне человечка одного. Одну, точнее. Как жила, что делала последние шесть лет. Зачем бабки большие могут быть нужны.
Вовка особо счастлив походу на балет не был. Прошлое покушение произошло не так давно, в людном месте, благо его бойцы сработали на десять из десяти. Но спорить со мной не решился, не для того я ему такие бабки плачу, чтобы бошку в жопу засовывать и ждать, когда они вычислят, кто решил от Чабаша избавиться.
Прятаться я не буду, но это не значит, что не нужно быть осторожным. Оттого людям своим и велел подготовиться в лучшем виде.
Слава сидела на вип — балконе. Здесь было всего четыре места, из них занято только одно, ее. Она сидела с прямой спиной, волосы собраны в высокую прическу, обнажая красивую, длинную шею. Я сел рядом, мельком глянув на сцену, происходящее там меня особо не интересовало.
— «Дон Кихот», — не оборачиваясь, пояснила Слава, — люблю эту постановку.
Для человека, выбравшего такую профессию как у нее, она была слишком умной и образованной.
— Очень интересно, — кивнул я, вглядываясь в сцену, а потом снова к Славе повернулся.
— Деньги в пакете, — она подтолкнула изящно ногой ко мне бумажный пакет, в разрезе платья мелькнула резинка чулок. Им я заинтересовался куда сильнее, чем содержимым пакета.
— Себе можешь оставить, — медленно скользя по ее телу взглядом вверх, ухмыльнулся. Слава со мной глазами встретилась, головой покачала с улыбкой:
— А чего пришел тогда?
— Так я же сказал, мы с тобой вчера не закончили.
Казалось, что воздух вокруг был пропитан вожделением, искрило аж. Я ладонь опустил на ее платье, комкая ткань и задирая бесстыдно вверх. Слава не остановила, но и на встречу не подалась, наблюдала за мной с интересом, но потому, как взгляд ее меняется, как приоткрывается рот, я знал, — и ее пронимает не слабо.
Она наклонилась ко мне ближе, свежее дыхание коснулось моих губ.
— Хочешь? — шепнула, я кивнул: мы не дети, смысл ломаться и скрывать?
— Хочу.
— На глазах у охраны трахаться будем или они отвернутся?
В ее глазах искрится веселье, я усмехнулся криво:
— Хочешь, чтобы я отослал их отсюда?
Охрана за спиной стояла, я настолько привык к их присутствию, что замечать перестал. А сейчас почувствовал, что они рядом. Заколебался, взвешивая решение. Славу я знал. Но внезапное появление и то, что последние несколько лет ее жизни для меня загадка, играла не в ее пользу.
А она рукой уже скользнула по моей ноге, накрыла пах ладонью. Член встал уже так, что ещё немного и молнию на штанах вырвет к чертям, и ни о чем другом я думать не могу, только о ее приоткрытом рте, о мягких губах, которые она сейчас облизнула.
Покачал головой, а потом повернулся к ребятам:
— За дверью подождите, — видел, что хотят возразить, но так посмотрел, что второй раз повторять не пришлось. Дверь за спиной тихо закрылась, а я обернулся к Славе.
Внизу музыка играет, надрывается мужик в лосинах, прыгая по сцене.
А эта невозможная девчонка откидывает волосы за спину, снимает обувь и опускается передо мной на колени.
Кажется, я начинаю любить балет.
Глава 5
Мирослава
Он хочет меня, это я знаю и без каких-либо доказательств. Когда-то одного лишь его желания мало было, большего хотелось, ночами мечталось, хоть и большая уже девочка. А сейчас я спекулирую его желанием и от этой мысли горько.
Член буквально вырывается на волю. Большой, твёрдый, упругий. Не спешу брать его в рот. Скольжу вдоль него, касаясь не губами даже, щекой, едва-едва. Легонько трусь подбородком о жёсткие курчавые волосы.
Он пахнет гелем для душа и мужчиной. Сексом пахнет. Давид выдыхает тяжело, и от этого звука у меня внутри тугим узлом скручивается вожделение, которое унять не удастся.
— Возьми его в рот, — приказывает Давид.
Но я все равно медлю. Обхватываю основание члена ладонью, сжимаю. Потом касаюсь головки кончиком языка. Чувствую, как намокаю сама, но у меня не остаётся сил себя презирать. Открываю рот. Вбираю в себя его плоть. Он такой тугой, такой большой. Наматывает мои волосы на кулак, давит, вынуждая взять глубже. Мне нравится это ощущение наполненности, что возникает во рту, когда я ему уступаю. А потом…
