грязь лицом, и потому я старался хоть как-то натренировать мозг работать в такую жару. Термометр уже с начала мая неизменно показывал здесь от тридцати до сорока градусов, из-за чего нередко отменяли самостоятельные вылеты. В тот день было еще терпимо — двадцать три, насколько я помню. Легкая прохлада, глоток свежести в этой пустыне.
Закончив задание, мы приземлились и зарулили на стоянку. На смену нам уже топали другие двое из экипажа. Выйдя из кабины, я собирался было пойти вместе со своей напарницей обратно в АТБ, как вдруг Саша сказала, что ей нужно задержаться. Я не стал ее расспрашивать, зачем, ибо меня слишком сильно мучала жажда, и я пошел в класс один. Напоследок, однако-таки не удержался и обернулся посмотреть, что же она там делала.
— Кис-кис, кис-кис-кис! — раздавался тихий, но звонкий голос Саши.
Она склонилась над канавой, в которой мы нередко находили местных кошечек, что жили на территории аэродрома. Девушка терпеливо ждала, пока хотя бы одна из них не покажется. Вылезла серая, самая тощая из них. С большими ушами и ярко-голубыми глазами, она чем-то напомнила мне саму Сашу. Усмехнувшись, одногруппница протянула ей свой бутерброд. Та, вытянувшись, стала осторожно принюхиваться, словно размышляя, стоит ли игра свеч. Наконец, она решительно схватила зубами кусок колбасы с него, что был больше ее головы, и прыгнула обратно.
***
Пару часов спустя после смены я постучал в номер Саши. Она открыла мне дверь в светло-голубых шортах и белой майке; цвета эти подчеркивали красивый загар ее тонкой кожи. Мне было непривычно видеть ее в таком обличие, совсем… Девчачьем? Ведь изо дня в день она представала перед нами в мешковатом летном костюме. Я и забыл, что у нее, на самом-то деле, была очень неплохая фигура. Только вот, казалось, за практику Саша еще похудела — тут и там виднелись косточки.
И все же была хороша.
— Ну что, собираешься? — спросил я. — Через десять минут внизу.
— Хорошо, — Саша выдавила улыбку в ответ. — Переоденусь и спущусь.
Я ждал ее возле входа в гостиницу, наблюдая за пролетающими над головой «даймондами». Начиналась вторая летная смена.
Звякнул колокольчик у входа — Саша энергично открыла дверь и пружинистой походкой направилась ко мне. Вид у нее был решительный.
— Побежали? — предложила она и кивнула в сторону дороги, ведущей из аэропорта в город.
В беззвучном согласии я ускорил шаг. Едва я это сделал, Саша… Полетела стрелой! Я на мгновение будто забыл, как дышать: настолько сильно был поражен этой скоростью. Неужели так быстро могла бежать та Саша, которую я привык видеть перед собой вот уже который год? Или на деле настоящей Сашей была другая, незнакомая мне девушка?
Мне вдруг вспомнились уроки пятого класса по истории, древнегреческие боги… Она напоминала некую Артемиду в земном обличии, бесстрашную охотницу, пустившуюся вдогонку за своей добычей.
Я едва успел настигнуть ее: благо, не зря тренировался все это время.
— Ты пошутила про никудышного бегуна, да? Втопила…Даже не подождала… — выдохнул я, поравнявшись с Сашей.
Ее лицо слегка раскраснелось. Видно, девушке уже становилось тяжеловато выдерживать темп.
— Да я помру сейчас, — ответила она.
Я не смог удержаться от усмешки.
— Может, не так быстро все-таки?
— Нет, — заупрямилась Саша. Однако уже пару минут спустя ей стало совсем не по себе. Сначала слегка замедлившись, она затем перешла на шаг.
— Давай хотя бы трусцой, — предложил я, потому что сам только вошел в кураж. — Мы от силы километра два пробежали. Надо еще два, чтобы хоть кровь разгорячилась.
— Не, я пас, — махнула рукой девушка, после чего остановилась.
Я хотел было бежать без нее и предложить самой вернуться обратно, но не решился оставить ее на дороге одну. Вдруг и в самом деле того, в обморок хлопнется с непривычки? Неохотно развернувшись, я поспешил к ней.
Саша стояла, упершись руками в колени и тяжело дышала. Подняв на меня свое раскрасневшееся лицо, она виновато пробормотала:
— Да чего уж, бежал бы без меня дальше. Я сегодня слабое звено во всем, ха-ха.
— Не скажи, — покачал головой я в ответ. — Вон как хорошо начала. Тебе просто тренировка нужна, и только. Я, конечно, в этом деле любитель, но, мне кажется, ты многим дашь фору.
Улыбка ее стала шире:
— На самом деле, мне понравилось. Сейчас только в себя приду… Если в следующий раз позовешь, обещаю, что не буду отрываться в начале.
— Идет.
Ее бронзовая кожа мерцающе переливалась на солнце. Невольно я поймал себя на том, что засмотрелся на шею девушки, на которой, к своему удивлению, обнаружил татуировку в виде дерева.
— Ого, у тебя тату?
— А, это, — распрямляясь, Саша машинально потерла шею. — Пустяки. Еще на первом курсе сделала, когда думала, что обрела свой дом. Надо будет ее свести или забить чем-нибудь.
Я нахмурился.
— Странно, почему же? Ты разве приехала в Петербург? Я думал, ты местная.
— Местная, — подтвердила она. Голос ее стал ровнее. — Но «дом» значит для меня гораздо больше, чем какой-то город. Это ощущение.
Я пожал плечами. Сам я нечасто задумывался о значении таких слов. «Дом» для меня тогда лишь означало место, где я вырос, то есть, дом моих родителей в пригороде. Однако, я с ней был согласен.
— Пожалуй, ты права. Пойдем обратно?
— Пойде-ем, — протянула Саша, явно разочарованная собственной выдержкой.
Солнце уже начинало спускаться за горизонт, раскрашивая небо оранжево-розовыми красками. Нежные тона таких закатов навеки сделали для меня О местом какой-то особенной романтики, романтики юношеского одиночества. Однако в тот вечер я был не один. Я шел рядом с девушкой, которая превратилась для меня за несколько часов из объекта неприязни в нечто… Притягательное.
— А можно вопрос? — не смог удержаться я.
— Давай, но не обещаю, что отвечу на него.
— Это не честно!
— Задай его так чтобы мне хотелось на него ответить, — игриво сказала Саша.
Часть меня, которой все еще не нравилась ее манерность, едва не взбунтовалась, но, стоило мне посмотреть на это красивое лицо с тонкими чертами, злость моя прошла. Я чувствовал, будто в душе моей что-то тает.
— Почему ты потеряла то состояние?
— Хм, — выдала девушка в ответ. — Надо подумать…
— А ты не думай. Говори, как есть.
До гостиницы оставалось совсем немного. Я перешел на прогулочный шаг, и она сделала то же самое.
— И правда, уже совсем и не думается, скажу, как есть… — Саша набрала побольше воздуха в легкие. — Потому что меня предал тот, с кем у меня этот дом был. Человек, с которым у меня однажды могла бы
