— Хорошо, — ответила я, скрывая порыв злости, нахлынувший на меня мощной волной.
Псих! Мой автоинструктор — настоящий псих! И это при том, что мы еще в глаза друг друга не видели, а он уже посмел сорвать на мне свою злость.
Пока я, чертыхаясь себе под нос, докуривала сигарету, из-за угла показался учебный автомобиль с буквой «У» на крыше. Машина еле-еле плелась к учебной площадке, а я предчувствовала всеми фибрами души приближение кошмара.
Машина остановилась возле меня в нескольких метрах. Первым из автомобиля выскочил высокий мужчина, одетый в спортивный костюм фирмы “Найк”. Он дважды обошел учебный автомобиль, а затем остановился возле капота, что-то разглядывая. В его взгляде я заметила искры гнева. Серые глаза, холодные, как сталь, метали молнии. Кажется, он был готов казнить ученицу, которая предательски вжалась в спинку сиденья на водительском месте.
— Дура! Ты мне крыло помяла! — Наконец-то заговорил он, а точнее, заорал, словно разгневанный медведь.
Меня всю передернуло от страха. В это время незнакомая девушка вышла из учебного автомобиля. Сделав несколько шагов, она остановилась возле капота, осматривая нанесенный урон.
— Тимур, извини. Я оплачу ремонт, — попыталась ретироваться ученица.
— Оплатишь, сама лично будешь рихтовать эту вмятину! — Рявкнул автоинструктор, сверля бедную девушку гневным взглядом.
Минутная перепалка показалась целой вечностью. Я с ужасом, застывшем на лице, наблюдала за этой сценой, будто участник немого кино. Кажется, это я сейчас стояла напротив этого брутального мужика и вместо девушки равнялась с асфальтом.
— А ты чего варежку открыла? Садись давай! — Тимур переключил все свое внимание на меня и строго пригвоздил взглядом серых глаз.
Я уныло поплелась к машине, а затем остановилась возле двери с водительской стороны.
— А куда мне садиться? За руль? — Неуверенно спросила, пытаясь собраться с мыслями.
Тимур оживился. Кривая ухмылка озарила мужское лицо, когда он осмотрел меня с головы до ног, и, видимо, не найдя ничего интересного, попытался блеснуть остроумием:
— Нет, можешь сесть на заднее сиденье, буду катать тебя! — Раздался нервный смешок, и я поняла, что он шутит, точнее, пытается шутить.
— Глупая шутка, не смешно, — смело ответила я, смотря автоинструктору прямо в лицо.
— Такая же, как и вопрос. Прежде, чем что-то спросить, мозги включай, — уже без добрых ноток произнёс Тимур.
Я хмуро свела брови на переносице. Похоже, четыре месяца настоящего ада предстоит выдержать моей нервной системе. Мы не понравились друг другу, однозначно. Хотя, кто ему вообще может понравиться? Он же псих! И кто ему вообще дал лицензию на обучение вождению? Такому, как он, лучше работать с собаками. Дрессировки — это его. Голос грубый и властный. От одних только взглядов собаки будут послушно выполнять все команды, а я не животное, чтобы со мной так обращаться.
3
Целый час я слушала теоретическую часть об устройстве автомобиля. Тимур со всей важностью в голосе вещал технические азы транспортного средства. Чтобы закрепить знания, инструктор нарисовал на листе бумаги настоящую схему механической коробки передач и всего, что находилась под капотом легкового автомобиля.
— Мне это нужно знать наизусть? — Поинтересовалась я, когда Тимур закончил рисовать очередной чертеж.
— Желательно, — сухо ответил мужчина, сосредоточившись на клочке бумаги, вырванного из блокнота.
Я пыталась вникнуть во всё, что мне так любезно излагал инструктор, но получалось с большим трудом. Присутствие его очень сильно действовало мне на нервы. Этот высокомерный голос и под стать ему взгляд вызывали во мне, как минимум, раздражение. Понятное дело, что для Ариевского я была очередным материалом, из которого нужно было слепить какого-нибудь наездника, но для меня всё было иначе. Не таким я себе представляла обучение вождению.
— Итак, с чего ты должна начинать, когда садишься за руль автомобиля? — Раздался неожиданный вопрос и я заметно вздрогнула.
— Снять машину с ручника? — Неуверенно предположила, и тут же, глубоко вздохнула, заметив, как Тимур закатил глаза.
— Ответ неверный, — ухмыльнулся. — Ты должна настроить сиденье. Там внизу есть рычажок, видишь? И, кстати, не с ручника, а стояночного тормоза. Называй вещи правильно.
Стараясь не заострять внимание на интонации, с которой Тимур произнес последнюю фразу, я потянулась рукой вниз. Нашла какой-то рычажок, нажала на него и спинка сиденья предательски упала назад, а вместе с ней — я.
— Я говорил «под сиденьем», а не сбоку, — рявкнул инструктор, а я, кажется, уже в сотый раз ему дала мысленного пинка под зад.
— Не говорил! Ты сказал, внизу есть рычажок, но где именно не уточнил. Может быть, я и блондинка, но не нужно ко мне относиться, как к классической блондинке в анекдотах! — Мое негодование вырвалось наружу.
Повернулась в правую сторону и пригвоздила взглядом Тимура к сиденью, который в это время пытался сдержать порыв гнева. Грудь мужчины высоко вздымалась вверх, на лице появлялась какая-то багровость, а глаза… От этих глаз исходили самые настоящие искры. Казалось, поднеси спичку, и она тут же вспыхнет, честное слово.
— Так, Соболева, запомни! — Мужчина расстегнул змейку на спортивной кофте, а затем, глубоко вздохнув, продолжил меня отчитывать. — В моей машине нет никаких блондинок! Здесь сидят только водители, это было, во-первых. А, во-вторых, никогда не говори со мной в таком тоне. На мужа будешь своего орать, когда он в пять утра пьяным с работы вернется. Я — твой инструктор, относись с уважением.
Я опешила. Гневные слова уже пытались сорваться с моего языка, я даже было открыла рот, но мужская рука показала мне жестом «Стоп».
— Я еще не закончил. Значит так, рычаг находится внизу, прямо у тебя между ног, но прежде, верни спинку в вертикальное положение. — Я покорно последовала совету инструктора, пытаясь отрегулировать сиденье.
Спинку кресла с лёгкостью удалось вернуть в вертикальное положение, а вот само сиденье — нет. Потянула к рычажку, и замерла на месте, испугавшись громкого стука собственного сердца. Мужская крепкая рука легла у меня между ног, а жаркое дыхание опалило высоко вздымающуюся грудь, из которой так и норовило выскочить сердце. Холодные серые глаза хитро сощурились, узкие губы плотно сжались в одну линию. Он так посмотрел на меня, что по позвоночнику
