— Поторопись, Вацлав, — обратился я к Кенникену, стараясь скрыть облегчение. — Мы теряем время.
— Хорошо, — отозвался он, — будь по-твоему. Но я тоже назначу время. Если через два часа не будет телефонного звонка, ты умрешь, Алан, что бы там ни случилось со Слейдом. Помни об этом, Элин.
— Минуточку, — вмешался я. — Мне ещё нужно поговорить с Элин и дать ей необходимые инструкции. Ты же видишь, она не знает, где сейчас Слейд.
— Только в моем присутствии.
Я посмотрел на него в горестном недоумении:
— Не глупи, Вацлав. Мы же с тобой профессионалы, так давай соблюдать правила игры. Если ты знаешь, где Слейд, то я оказываюсь лишним в этом раскладе. Я буду говорить с Элин с глазу на глаз или вообще не буду говорить. Пойми, я спасаю свою шкуру.
— Понимаю, — с презрением кивнул он. — Пошушукайтесь в углу, но я останусь в комнате.
— Разумно, — согласился я.
Мы отошли с Элин в дальний угол, и я повернулся спиной к Кенникену, так как подозревал его в умении читать по губам на шести языках.
— Ты действительно схватил Слейда? — прошептала Элин.
— Да, но Вальтер тут совершенно не при чем. И вообще никто об этом не знает, кроме нас с тобой, а теперь ещё и Кенникена.
— Они так молниеносно схватили меня, Алан, — сказала Элин извиняющимся тоном. — Я не смогла ничего предпринять.
— Теперь это не имеет значения. Ты выйдешь отсюда и…
— А ты останешься! — перебила она меня с болью в голосе.
— Ненадолго, если ты все сделаешь так, как я скажу. Поэтому слушай внимательно и запоминай. Выйдешь отсюда на дорогу, свернешь налево. Примерно через полкилометра увидишь огромную американскую машину. Садись в неё и во весь дух мчись в Кефлавик. Только ни в коем случае не открывай багажник. Поняла?
— А что делать там? В Кефлавике?
— Найдешь Ли. Потребуешь, чтобы он вызвал к тебе агента ЦРУ. Он и все остальные будут отрицать, что в Кефлавике есть некто подобный, но если ты как следует нажмешь, агент найдется. Чтобы Ли оказался сговорчивее, скажи ему, что это касается электронной детали, он поймет. Все расскажи агенту ЦРУ, и вот он пусть откроет багажник.
— А что там?
— Слейд.
— Он здесь! — ахнула Элин. — Рядом с этим домом!
— Больше я ничего не мог сделать без подготовки, — объяснил я. Пришлось действовать слишком быстро.
— А как же ты?
— Пусть агент ЦРУ позвонит сюда. Убеди его. Если не получится, позвони сама, наплети что-нибудь Кенникену, предложи обменять меня на Слейда. Может быть, ничего и не получится, но время мы выиграем. И помни: у тебя всего лишь два часа с момента выхода отсюда до телефонного звонка.
— А если американцы мне не поверят?
— Расскажи им все. О тех американцах, которые были в засаде на скале, тоже расскажи. Пригрози, что сообщишь обо всем в прессу. Это должно подействовать. И ещё скажи им, что твои друзья в курсе всего. Не помешает.
Элин закрыла глаза, видимо, повторяя про себя инструкции. Потом посмотрела на меня и спросила:
— А Слейд жив?
— Немного покалечен, но жив. Я сказал Кенникену правду.
— Но ведь ЦРУ скорее поверит Слейду, чем мне. Возможно даже он кого-то знает в Кефлавике.
— Понятно. Но мы должны рискнуть. Поэтому прежде, чем предъявить им Слейда, ты и должна рассказать всю историю. А там видно будет. Если все это подтвердиться хотя бы наполовину, Слейду уже не выпутаться.
Идея была не слишком удачной, мы оба это понимали, но больше ничего просто не могли сделать. Я взял Элин за подбородок и приподнял её лицо.
— Поезжай побыстрее, — сказал я, — но будь осторожна. Вот увидишь, все будет хорошо.
— Ты должен знать, — чуть слышно сказала она, — твой пистолет все ещё при мне.
— Что? — чуть было не потерял я самообладание.
— Меня не обыскивали. А свитер очень просторный, так что кобуру не заметно.
Я взглянул на нее: действительно незаметно. Похоже, Кенникен не зря ругал своих подчиненных: тут они откровенно схалтурили. Конечно, трудно было предположить, что исландская девушка может быть вооружена, но проверить следовало.
— Могу я незаметно передать его тебе? — спросила Элин.
— Ни в коем случае, — с огромным сожалением ответил я.
Кенникен следил за каждым нашим движением, я это чувствовал даже спиной. А пистолет — это не записка, так что даже пробовать не стоило.
— Пусть по-прежнему будет у тебя. Кто знает, как будут разворачиваться события.
Я притянул её к себе и слегка коснулся губами её губ. Они были холодными, а сама Элин слегка дрожала.
— Тебе пора, — заметил я и повернулся к Кенникену.
— Как трогательно! — буркнул он.
— Вот ещё что, — обратился я к нему. — Ты даешь нам слишком мало времени. Двух часов недостаточно.
— Вполне достаточно!
— Будь благоразумен, Вацлав. Ей предстоит проехать до Рейкьявика, а там она может попасть в час пик. Ты же не хочешь потерять Слейда из-за какой-то транспортной пробки?
— Думай лучше не о Слейде, а о себе, — посоветовал он.
— Как раз о себе я и думаю. Но если я умру, Слейд тоже покойник.
— Три часа, — хмуро бросил он. — И ни секундой больше.
Кенникен умел мыслить логически и делать правильные выводы из услышанных аргументов. А Элин получила дополнительный час для беседы в Кефлавике.
— Она едет одна, — напомнил я. — Без сопровождения.
— Это понятно.
— Тогда дай ей номер твоего телефона. Иначе она вряд ли сюда дозвонится.
Кенникен нацарапал несколько цифр на листочке из блокнота и протянул его Элин.
— Никаких фокусов, — предупредил он. — И не вздумай оповещать полицию. Если здесь будет слишком много посторонних людей, твой дружок умрет. Помни об этом.
— Понимаю, — без выражения ответила Элин. — Фокусов не будет.
Кенникен взял её за локоть и повел к двери. Через минуту я увидел в окно, как она идет от дома к дороге.
— А теперь отведем тебя в безопасное место, — сообщил мне Кенникен.
Меня отвели наверх в совершенно пустую комнату.
— В средневековье строили лучше, — проворчал Кенникен.
— В каком смысле? — вяло поинтересовался я.
Элин ушла, и теперь у меня наступила реакция. Мне вообще ничего не хотелось, даже свободы.
— Пустота, — постучал по стенке Кенникен. — Чуть толще яичной скорлупы. Раньше строили из цельного камня, а это…
Что ж, это был не замок, а всего лишь коттедж для летнего отдыха, в котором ни один здравомыслящий человек не будет жить круглый год. Отсюда и особенности архитектуры.
— Можно проломить голыми руками минут за десять, — подытожил Кенникен. — Один ты здесь не останешься.
