— Твою мать, Элла, я все это делаю не из-за него! Черт, ты и впрямь думаешь, что у меня только Шон в голове? Ты серьезно?
— Еще как серьезно! Ты меня целуешь, и ты…
— Напоминаю, ты первая меня поцеловала! — закричал он, обвиняюще наставив на меня палец. — Или ты предпочитаешь об этом не говорить?
У меня на миг прервалось дыхание.
— Это была ошибка, и ничего больше. И не думай, что это было от души, — выплюнула я, глядя ему прямо в глаза.
Его лицо исказилось. Губы приоткрылись, но с них не сорвалось ни слова.
Это не было ошибкой. Ты этого хотела. А сейчас ты поступаешь, как он.
Нет, я не желала признавать тот поцелуй. И все же слова вылетели прежде, чем я успела подумать. И у меня сжалось сердце при виде его искаженного лица. Потому что год назад такое же лицо было у меня.
— Я…
— Вернись в машину, — перебил он, отводя глаза.
— Я не…
— ВЕРНИСЬ В ЭТУ СРАНУЮ МАШИНУ! — заорал он, не глядя на меня.
Сердце дрогнуло. Я подчинилась, теперь меня сжигало чувство вины. Его лицо так резко изменилось после моих слов.
Я ранила его.
И мне было знакомо это чувство — он заставил меня пережить его после того, как мы поцеловались в самый первый раз.
Опустив стекло, я увидела, как он с размаха ударил свою жертву в челюсть. Из-за меня у него начался приступ неконтролируемой ярости.
Он заорал от бешенства, потом ухватил пальцами лицо борова.
— Очень хочется замочить тебя, но мне надо отвести душу. Мне скучно.
И он принялся избивать беззащитную жертву. Прижав руку к губам, я смотрела на него, потрясенная этой жестокостью. Толстяк харкал кровью, крича от боли. Его лицо вздулось, кулаки Эшера измолотили его в кашу.
С громким рычанием Эшер достал из кармана пистолет и приставил его к черепу борова, скорчившегося на брезенте. Я почувствовала, что меня сейчас вывернет наизнанку.
Мрачно посмотрев на меня, Эшер велел:
— Отвернись.
Сердце ушло в пятки. С трудом сглатывая, я отвернулась и закрыла глаза, чтобы успокоить дыхание.
Резкий грохот заставил меня привскочить.
— Не поворачивайся, — сухо приказал Эшер. — Я еще не закончил.
Меня трясло, желудок был готов вывернуться наизнанку, как и сердце. Застыв на сиденье, я считала секунды, молясь, чтобы Эшер поскорее закончил. Было невыносимо осознавать, что рядом лежит труп.
Я услышала, как открылся и захлопнулся багажник, потом Эшер устроился за рулем. Ворча, закрыл дверцу. Тут же включил мотор, и мы покинули это место, которое я надеялась больше никогда не увидеть.
По дороге он выкурил не одну и не две, а шесть сигарет. Я упорно молчала. Ни к чему рисковать, чтобы мне раздробили кости, как трупу, который мы там бросили.
Через час с лишним мы наконец вернулись в резиденцию Скоттов. На меня наваливался сон. Холодный и отстраненный, он стал тем Эшером, которого я слишком хорошо знала.
Я была права. Для него это все игра. Однако я решила не возвращаться к нашему разговору: я не самоубийца.
Пока я закрывала входную дверь, он направился в ванную и не забыл хлопнуть дверью, что вызвало у меня тяжелый вздох.
Оказавшись в спальне, я заперлась. Напряжение отпустило, когда я осознала, что все позади. Мы выполнили задание. Близок тот день, когда я увижу тетю.
Он все еще собирается поехать со мной? Несмотря ни на что?
Лежа в кровати, я безуспешно пыталась заснуть. Меня грызло чувство вины. Язык опередил мысли, я не собиралась его ранить, и в то же время хотела, чтобы он мучился так же, как я когда-то.
Я больше не понимала себя.
Мне не удавалось держать себя в руках, я ему не доверяла. И все же я мечтала именно об этом — чтобы он показал себя с другой стороны, а я не сомневалась каждую секунду в его искренности.
Вот только сейчас ничего не получалось. Слишком рано. Однажды я уже втрескалась по уши, второй раз я на эти грабли не наступлю. По крайней мере, пока не уверюсь, что он тоже влюблен в меня. Мои чувства были еще живы, но самолюбие и горечь душили их.
Прошел час, второй, но я так и не уснула — перед глазами стояло его убитое лицо.
Хотелось пить. Я тихонько встала и отправилась на кухню. На цыпочках дошла до двери и осторожно ее открыла. Поморщилась, услышав легкий скрип.
— Ладно… — прошептала я.
Если он из-за меня проснется, я, скорее всего, встречусь с матерью и сегодняшним трупом.
В гостиной царила тишина. Ни сигаретного дыма, ни включенного телевизора. Он спал.
Господи, помоги.
Тихо вздохнув, я взяла стакан и подошла к холодильнику. Когда полилась вода, он замычал. Сердце замерло. Я застыла и задержала дыхание.
Он снова забормотал, на этот раз громче. И снова. Потом выдохнул:
— Нет…
Я его разбудила?
Я осторожно вошла в гостиную. Его голова перекатывалась из стороны в сторону, глаза были закрыты, брови сдвинуты. Ему снился сон, вернее, кошмар, судя по каплям пота на лбу. Вспомнив собственные кошмары, я положила ему руку на плечо:
— Эшер…
Я тихонько потрясла его, но сон не выпускал свою жертву.
— Эшер, проснись…
Я тряхнула его посильнее. Затем опустилась на колени и приложила пальцы к его напряженному лицу.
— Эш…
Сердце подпрыгнуло, когда он, вздрогнув, проснулся и уставился в пространство. Меня он словно не замечал.
— Эшер…
Он повернулся ко мне, и его черты исказила тревога. Серые глаза смотрели потерянно.
Мне было знакомо это состояние, когда непонятно, это все еще кошмар или ты укрылась от демонов.
— Все кончилось, — прошептала я, придвигаясь ближе. — Ты проснулся…
Невольно обняв его за шею, я прикрыла глаза, чтобы унять сердцебиение. Его дыхание было тяжелым и частым, словно он только что пробежал марафон. Я никогда не видела его таким испуганным.
Но я поняла, что его выбило из колеи убийство того мужика. Я знала, что на самом деле он не любит убивать.
Я задохнулась, когда он обнял меня и уткнулся в ложбинку на шее. Я погладила его по волосам, и он длинно выдохнул. Так мы и лежали несколько минут — не хотели отрываться друг от друга. Наконец Эшер поднял голову и взглянул мне в лицо.
Наше неровное дыхание смешивалось. Я коснулась его щеки и почувствовала, как его руки крепче обхватили мою талию.
— Иди спать… вместе со мной, — прошептала я.
Я не могла оставить его здесь. Я знала, что в одиночестве он не уснет, и хотела помочь. После кошмара мне помогало уснуть чье-то присутствие рядом, — может, так будет и с ним.
Не добавив ни слова, я встала, и он следом. Его пальцы сцепились с моими, словно это было естественным движением, и я потянула его в спальню. Он остановился у кровати. Я легла, мягко улыбнулась и похлопала рядом с собой. Он бросил на меня взгляд и тоже улегся.
— Спасибо, — прошептал он после долгих минут молчания.
Он отвел глаза от потолка и устремил их на меня. Мы лежали лицом к лицу, каждый на своей стороне постели, и вглядывались друг в друга, стараясь запомнить каждую черточку. Его взгляд смущал меня. Словно он мог сквозь тело видеть мою душу.
В такие моменты я не могла отрицать, что этот демон красив. Он вымыл волосы и снял линзы. Его черты были совершенны.
Я вздрогнула, когда его пальцы коснулись моей щеки. И вскоре закрыла глаза, чтобы насладиться покоем и мягкостью этой ласки.
— Прости меня… — прошептала я, давая выход невыносимому чувству вины. — Я сказала неправду, это не было ошибкой.
Снова открыв глаза, я заметила на его губах легкую улыбку. Его пальцы соскользнули с моей щеки и поднялись к волосам.
— Прости и ты, — прошептал он. — Когда-то я сказал то же самое. Но мне не хватило мужества признать правду, как сейчас это сделала ты.
— Ты так сказал, чтобы сделать мне больно? — тихо спросила я.
Он покачал головой:
— Нет, я сказал так, потому что в тот момент понял, что у тебя есть власть надо мной. И я просто удрал. Поверь, мне хотелось распробовать твои губы задолго до того вечера, — прошептал Эшер, проводя большим пальцем по этим самым губам. — Вот только я и представить не мог, как от них снесет крышу.
