бы попросила только об одном.
Чтобы навсегда исчез Горец вместе с казино, службой безопасности и столичными раскладами. И остался один Максим Домин, сам по себе. В рваных джинсах, с гитарой и, главное, с тем бесшабашным мальчишеским взглядом со снимков.
Максим явно соскучился по инструменту. Скорее всего, в городе он вообще не играл, вряд ли там кто-то даже догадывался о его увлечении.
Горец-гитарист! Мда, следовало иметь более буйную фантазию, чем у Динки, чтобы представить такое.
Когда они с Аланом завели Nothing else matters «Металлики», Динка поставила пиалу с медом и украдкой облизала пальцы. Она так заслушалась, что мед чуть не пролился на пол.
Максим заметил, его взгляд изменился, и он откинул назад голову. Динка представила себе… Нет, конечно, она бы не позволила ему облизывать ей пальцы на глазах у его родственников. Но знакомая дрожь уже бежала по телу, ей снова пришлось прислониться к дверному косяку.
– Какие вы молодцы, мальчики! – восторженно проговорила Елизавета, глядя на парней, когда Макс отложил гитару. – Максим, а ты уже не танцуешь? Я помню тебя на выпускном, ты так красиво танцевал вальс! Лучше всех!
– Танцую, – кивнул Домин и хитро взглянул на Динку, – и Дина танцует. Мы вот вчера в парке станцевали в паре. У зрителей чуть челюсти не выпали.
Динка бросила на него гневный взгляд, но он улыбался так открыто и широко, что она лишь покачала головой. И как на него сердиться, когда он так на нее смотрит?
– И мы хотим посмотреть, – Алан явно решил помочь брату закрепиться на завоеванных позициях.
– Без проблем, – Максим поднялся и подошел к Динке, обнял за талию и потащил во двор. Алан убежал в дом.
– Ты с ума сошел, Домин? – лихорадочно зашипела она, упираясь. – Я не стану позориться перед твоими родственниками. Что они о нас подумают?
Особенно ей было жалко бедного дядю Джамиля. После такого танца тетя Лиза вполне может укладывать их на ночь прямо во дворе, поскольку прятаться уже особого смысла не будет.
– Вальс, Дина, – удивленно посмотрел на нее Максим, – а ты что подумала?
Он спрятал смешок у нее в волосах, а она лишь прикусила язык. О чем она еще может думать рядом с ним? Если у кого и снесло крышу, так это у нее. Она тихонько вздохнула.
– Ну что там с музыкой? – нетерпеливо крикнул Максим Алану. Тот еще немного повозился, и из открытых окон полилась мелодия.
Динка ожидала какую угодно, только не эту. Вальс гениального Доги, который стал признанным вальсом новобрачных. Ее любимый. Да, Алан, удружил.
– Ну что же ты, забыла, как танцевать? Давай, Динка, – Максим зашептал над самым ухом, она собралась, вложила в его руку свою и выпрямила спину, – раз-два-три, раз-два-три.
Сначала они просто вальсировали на асфальтированном пятачке перед домом под ритмичное «раз-два-три» Максима, пока Динка неуверенно вспоминала подзабытые движения. Потом музыка начала неуклонно ускоряться.
Домин крепче обхватил ее, и они понеслись по кругу, головокружительно вращаясь и делая полный оборот на каждой кульминационной ноте этого удивительного вальса. Макс умело кружил ее, не давая опомниться.
В конце концов, Динка просто доверилась ему и отдалась волнительному вихрю, окунувшись в музыку, в которой так причудливо сплетались торжественность и печаль.
Когда музыка закончилась, мир еще продолжал вращаться вокруг нее каруселью. Дина уткнулась в грудь Максима, закрыв глаза, чтобы вернуть себе устойчивое положение.
– Я тебя совсем закружил? – склонился Макс к ней.
– У тебя слишком длинные ноги, – пробормотала Динка, пытаясь оторваться от него и поднимая голову, – я за тобой не успеваю.
– Ну вы даете, ребята, – раздалось восхищенное Алана.
Елизавета снова роняла слезы, и даже Джамиль что-то там тер в уголках глаз. Да, Динка искренне была рада, что Максим пощадил нравственные устои своего дяди и ограничился вальсом. Они вернулись на террасу, и Макс притянул Динку на положенное ей место – между своей грудью и коленом.
Она пыталась держать глаза открытыми, но неровный сон по полночи давал о себе знать, предметы теряли четкие очертания и расплывались перед глазами. Динка сначала прислонилась щекой к колену, обхватив ногу Максима, а потом уже в полусне почувствовала, как он осторожно перекладывает ее к себе на грудь и съезжает по подушкам ниже, чтобы ей было удобнее.
Сцепила пальцы у него за спиной и уплыла далеко за темную нить горизонта.
* * *
Они так и спали на террасе, и тут даже дядя Джамиль не возражал – умаялась молодежь, что поделаешь. Рано утром сквозь сон Динка слышала, как Максим аккуратно переложил ее на подушки, поцеловал в висок, и они куда-то ушли втроем. Наверное, вчера не всю рыбу выловили.
Она еще немного подремала. Но уже гремела на кухне Елизавета, тявкал на голубя мелкий белый Бимас, и Динка окончательно проснулась.
Прохладный душ смыл остатки сна, а горячий кофе на залитой солнцем террасе добавил бодрящих ноток этому чудесному утру.
Улов был богатый, и Джамиль пообещал к обеду уху. Алан вывел Батыра к морю на прогулку, Максим с братом гоняли пса по берегу, а Динка пряталась от него на камне. К вечеру, когда у них с Максом получилось ненадолго остаться вдвоем, он прижался со спины и зашептал ей в волосы:
– Дина, я больше не могу. Я сказал тетке, что мы завтра уезжаем, сегодня еще переночуем здесь, а завтра съедем в отель. Можем в тот, где мы были.
Динка ничего не ответила, лишь закрыла глаза и кивнула, а потом обернулась и сама потянулась за поцелуем.
Но никакого завтра не было.
Через несколько часов Максиму позвонил Тимур, потом Максим звонил кому-то. Динка, отчаянно моргала и, кусая губы, смотрела, как меняются, каменеют черты лица, холодеют глаза.
И вот уже нет никакого Макса Домина, как и не было.
Вместо него отрывисто и властно раздавал команды Горец, который на нее даже не смотрел. Так, скользнул поверхностным взглядом пару раз и попрощался. Даже не обнял, лишь бросил неопределенное: «Дина, я позвоню».
За ними приехали парни на джипе – братья-близнецы тех, которые остались в «Рояле». С этими стрижками они Динке были все на одно лицо.
Домин спешно простился с родными, Динке они вообще предлагали остаться, чтобы Алан ее потом отвез на поезд. Но ей самой без Максима здесь оставаться не хотелось. И Горец тоже сказал: «Нет».
Они сели в разные машины, и Динка еще долго оборачивалась, пытаясь поймать его взгляд, но бесполезно. Горец смотрел куда угодно, только не на нее.
Единоликие парни отвезли ее на железнодорожный вокзал и посадили в поезд. Она ехала одна в двухместном купе, даже не мечтая уснуть, и бережно прокручивала в памяти последние три дня минута за минутой.
Ее встретил Тимур и привез на какую-то квартиру, просторную, с новым ремонтом. Зачем-то провел по комнатам,
