показал кухню, пока она, наконец, не остановила его.
– Зачем ты мне это показываешь, Тимур? Чья это квартира?
– Моя. Это моя квартира, Дина. Если тебя будут спрашивать, ты о Максиме ничего не знаешь, и эти три дня ты провела здесь.
– Что я здесь делала, Тимур? – удивленно спросила Динка, но, наткнувшись на мрачный взгляд, почувствовала, как щеки алеют, и опустила глаза.
– Об этом никто спрашивать не будет, – показалось, или в его голосе промелькнула злость? – Просто ты эти дни провела здесь со мной. У Горца проблемы, так надо, Дина.
– С какой стороны? – она справилась с собой и подняла голову. Проблемы могли организовать как недружественные организации, так и представители закона.
– С обеих. Вот, – он протянул ей пачку денег, – Горец сказал отдать тебе. Это какой-то остаток от долга. Я не в курсе, это ваши дела.
Динка взяла деньги, часто-часто заморгала, и вдруг слезы сами хлынули из глаз. Тимур вскинулся и испуганно протянул к ней руки.
– Дина, ты чего?
Но она уже ревела в голос, выронив деньги и закрывая лицо ладонями. Тимур подошел ближе и неловко обнял ее, притягивая к своему плечу. Динка отчаянно вцепилась в него.
Рыдать так было удобнее, а ей хотелось сейчас выплакать все свои страхи, потому что никому из подруг она не посмеет рассказать об их с Максимом поездке.
– Не плачь, с ним все будет хорошо, это не в первый раз, – Тимур осторожно гладил ее волосы, а потом его движения в одночасье стали настойчивее.
Он уже гладил не только волосы, а и плечи, и спину. Внезапно словно сорвался и начал исступленно целовать ей лицо, шею с жарким шепотом: «Дина, Диночка».
Динка забилась в его объятиях, дернулась и отбросила его руки, испуганно отскочив назад. Тимур, тяжело дыша, перевел на нее потемневший взгляд.
– Тимур, прекрати! Что ты себе позволяешь?
– Прости, Дина, прости, – он теперь сам выглядел испуганным и растерянно смотрел то на нее, то на свои руки. Похоже, для него это все оказалось не меньшим сюрпризом. – Я не сдержался. Ты же знаешь…
– Тимур, я ничего не скажу Максиму. Мы просто забудем, что здесь было, а сейчас я поеду домой, – Динка обхватила себя руками и обошла Тимура на безопасном расстоянии. Тот выглядел виноватым и покаянно смотрел на Динку.
– Я отвезу тебя, пожалуйста, Дина, – он шагнул к ней, она снова отпрянула. – Ты мне нравишься, я не смог сдержаться, больше это не повторится. Обещаю.
– Хорошо, договорились, – Динка вздохнула и подошла к Тимуру. Тот поднял с пола деньги, отдал ей и достал из кармана связку ключей. Динка их уже видела.
– Он сказал отдать тебе. Но ты пока там не появляйся, я скажу, когда можно будет.
Тимур довез ее до дома, поднялся с ней, несмотря на протесты и, лишь обойдя квартиру по кругу несколько раз, позволил ей войти. Если бы не тот неуместный порыв, Динка бы пригласила его на кофе, но сейчас в присутствии Тимура она ощущала себя крайне неловко и мечтала побыстрее остаться одной.
Выходя из квартиры, Тимур на мгновенье задержался на пороге.
– Диночка, я хочу, чтобы ты знала, если бы не Горец, я бы от тебя не отступился. Но я не хотел напугать тебя, пожалуйста, пообещай, что позвонишь мне, если будет нужно.
Динка с трудом выносила его взгляд и почему-то чувствовала себя стервой. Еще чего не хватало, может, броситься его утешать? Но Тимур говорил правду, поэтому она заставила себя пообещать.
– Хорошо, я позвоню.
А потом окликнула его, уже спускающегося вниз по лестнице.
– Тимур! – и когда он удивленно поднял глаза, просительно продолжила: – Можно я выйду в смену? Я дома с ума сойду.
Он кивнул и сбежал вниз.
Глава 21
Он позвонил только однажды, поздно вечером, Дина как раз собиралась ложиться спать. Бежала, спотыкаясь и хватая телефон, потому что точно знала, что это он. Голос, звучавший в трубке, был ровным и отстраненным.
Он говорил мало, спрашивал о всякой ерунде, а она послушно отвечала. Конечно, он так разговаривал, потому что был не один. Ей казалось, она прямо видит, как он сидит в комнате, переполненной людьми. И все, уставившись на него, слушают, о чем он с ней говорит.
– Макс, – тихонько звала его в трубку, – Максим, слышишь? Я хочу к морю, с тобой. Ты вернешься, Макс? Мы поедем с тобой туда еще?
А он снова спрашивал ее о сессии и о погоде. Приходилось давиться слезами и нести какую-то чушь, ненужную и неинтересную, пока он не сказал вдруг негромко:
– Конечно я тебя слышу, Дина. Поедем. Я вернусь, и мы поедем. Ложись спать, уже поздно, спокойной ночи, – и добавил почти шепотом, – моя девочка…
Сказал «моя» так, что она полночи не спала, кусая пальцы и сжимая подушку.
Почему она не сказала, что она его любит? Для нее это уже давно не новость, зато Максиму, возможно, было бы важно это услышать. Но язык словно припаяли к небу. Вот странно. Она могла сказать ему все, что угодно, а здесь готова была задохнуться от слез, но промолчать.
Тимур сообщил, что в доме Домина уже безопасно, и она может туда переезжать. Даже предложил свою помощь. Но при этом у него было такое каменное лицо, что Динка поспешно отказалась.
Она не собиралась там жить без Максима. Если с дома сняли наблюдение, значит и проблемы скоро решатся, Динка дождется его и у себя. Показалось или нет, но Тимур немного смягчился, когда отходил от покерного стола.
* * *
Под вечер полил дождь. Сегодня в студенческой общаге отмечали окончание сессии. Динке не очень хотелось идти, но сидеть дома и ждать звонка было еще хуже, поэтому она согласилась.
Можно было остаться ночевать у девчонок, но Динка решила ехать домой. Ее проводили, усадили в такси, и все должно было закончиться хорошо, если бы машина не заглохла. Прямо посреди проспекта в несущихся сплошным водопадом потоках воды.
Свободных машин рядом не оказалось. Таксист ругался с диспетчером, и тут Динка сквозь мутное, заливаемое водой стекло увидела подъехавший к остановке трамвай.
Она выскочила из машины под хлесткие струи ливня прямо в несущийся поток – занырнула по щиколотку! – и запрыгнула в открытую дверь. Ей бы только спуститься вниз от студенческого городка, из центра она уже как-то доберется домой.
Позже, прокручивая в голове события того вечера, она сама удивлялась, как такое могло произойти. Почему-то проездной лежал в кошельке, она слишком долго его доставала, потом кондуктор потребовала студенческий билет. Как раз трамвай подошел к следующей остановке. Двери открылись, а Динка слишком долго держала в руке кошелек, собираясь положить его назад в сумку.
Где он взялся, этот урод, выхвативший у нее кошелек и метнувшийся из двери в стену воды, она так и не поняла. Сидящие в
