полного погружения в себя, очень слабо реагируя на внешние раздражители. Из машины его пришлось выводить чуть ли не под руки. Сначала даже казалось, что он плохо понимает, чего от него хотят, но минут через десять, когда Котов немного покричал и немного постучал кулаком по столу, Андрей очнулся и начал отвечать на вопросы. Впрочем, толку от этого было немного. Все, что он мог рассказать, Олег уже знал и записал в протокол. Нелепое же бормотание, что Милочка очень добрая и что все это какая-то чудовищная ошибка, ничего, кроме головной боли, ему не добавило.
Наконец они закончили. Эксперт, остававшийся на даче, позвонил и пообещал предоставить развернутый отчет завтра, оперативник, который оставался с ним, заверил, что протокол опроса свидетелей-соседей оформлен по всем правилам, и тоже намекнул, что сегодня ему возвращаться на работу смысла нет. Котов посмотрел на темное окно, на часы, на измученную Лизу, на тихо дремлющего в уголке Лихарева и согласился.
— Сережа, ты этого деятеля домой, что ли, забрось, — попросил он приятеля, кивнув на Андрея, устремившего рассеянный взгляд на недавно покрашенную и потому выглядящую почти нарядной стену. — Честное слово, моя бы воля, я б его задержал как подозреваемого, но у него же алиби железобетонное.
— М-да, может, и лучше было бы задержать. — Лихарев скептически осмотрел Андрея. — Ладно, доставим до самого крылечка. Эй, герой-любовник, поднимайся! Ключ от дома у тебя, я надеюсь, есть?
— А? — Андрей моргнул, приходя в себя. — Что вы говорите?
— Ключи, говорю, от дома есть? Довезти я тебя довезу, но внутрь ты попасть сможешь?
— Ключи? Да, наверное… — Андрей проверил один карман, другой, из третьего достал небольшую связку. — Вот. Это ключи.
— Значит, едем, — обрадовался Сергей. — Лиза, не спи! Забросим сначала этого типа, потом я тебя домой отвезу!
— Может, в больницу… — заикнулась было Лиза, но, взглянув на часы, только рукой махнула. — Поехали.
Андрея, как и обещали, высадили у ворот дома. Он вышел, не попрощавшись, даже не взглянув на Сергея с Лизой, снова погруженный в свои невеселые мысли, и медленно пошел к калитке, неловко переставляя ноги, словно они были деревянными и не сгибались в коленях.
— Даже жалко его немного, — пробормотала Лиза.
— Нет! — возразил Сергей. — Девчонку жалко, Виктора Петровича и дочку его. А этого типа — нисколько!
— Наверное, ты прав.
— Хм. Прозвучало это, как «ты совершенно не прав». Ладно, что тут рассуждать. Поехали?
Лиза молча кивнула. Очень хотелось спать, но она старалась держаться — некрасиво засыпать в машине у малознакомого человека. Но пока ехали в теплой уютной тишине — сама Лиза заговорить не решалась, а Сергей молчал, — она начала поклевывать носом и, в конце концов, удобно свернувшись на сиденье, задремала.
Лихарев остановил машину у дома Лизы и посмотрел на спящую женщину. Странная она. Странная и милая. И никакая не аферистка, зря Олег на нее бочку катит. И не ясновидящая. Хотя, когда Лиза ткнула пальцем в куст шиповника… наверное, у нее действительно есть какие-то способности. Экстрасенсорные, ага. Неужели эта женщина так ему понравилась, что он готов поверить во всякий паранормальный бред? Надо с ней поближе познакомиться, что ли? В смысле понаблюдать — чисто исследовательский интерес. Может, даже поухаживать немного? Ага, исключительно из научного любопытства, а вовсе не потому, что от ее улыбки у него, Сергея, дыхание перехватывает? Тоже мне Мона Лиза нашлась! Джоконда! Спит тут у него в машине, и лицо такое, что сидел бы вот так и любовался, кажется, всю жизнь!
Тьфу ты, да откуда мысли такие дурацкие — они же меньше суток знакомы! Или Олег прав и Лиза все-таки ведьма? Приворожила его? Ну нет, Лихаревы так просто не сдаются! Сергей нахмурился и осторожно коснулся ее плеча:
— Мы приехали.
Лиза мгновенно открыла глаза.
— Что, уже дома? — Она зевнула. — Спасибо большое, что подвез. Надеюсь, ты не обидишься, что я не приглашаю тебя на чашку кофе? Поздно уж очень.
— Обижусь, — неожиданно для себя ответил он, — и прощу тебя только при одном условии: ты пригласишь меня на чашку кофе завтра утром. — Он посмотрел на нее и засмеялся. — Или днем.
— Или вечером. — Лиза выбралась из машины и удивилась, увидев, что он тоже вышел. — Ты чего?
— Да так, решил немного свою паранойю понянчить. Пойдем, провожу тебя до дверей.
Это было очень непривычное, совершенно забытое чувство. Как давно это было: идти по темному двору, опираясь на надежную мужскую руку, и не надо тянуть на себя тугую дверь в подъезд, потому что тебе ее предупредительно открывают, и даже по ступенькам подниматься, кажется, легче… даже жаль, что квартира на первом этаже, а не на пятом, например.
— Ну что ж, спасибо тебе и твоей паранойе. — Лиза остановилась перед дверью и достала ключи. — До завтра?
— До завтра, — эхом откликнулся Сергей. Развернулся, быстро сбежал по ступенькам и вышел из подъезда, аккуратно придержав за собой дверь.
«Испугался, — подумала Лиза, глядя ему вслед, — смешно, но он действительно испугался. И не появится он завтра… А жаль. Хм, я что, действительно разочарована?»
Андрей выполз из машины в каком-то полуобморочном состоянии. Подошел к калитке и оперся на нее, разглядывая темный дом. Никого нет, и даже уличное освещение включить некому — Марина в больнице, Виктор Петрович в другой, Леночка… Андрей застонал. Что делать? Что делать, когда ничего поправить невозможно? И поверить невозможно. Он ведь видел тело дочери, и что? Это сделала Милочка? Женщина, которая ему нравилась, с которой он…
Машинально Андрей нащупал щеколду, открыл калитку и сделал несколько шагов по дорожке. Тихий шепот легким ветерком донесся откуда-то со стороны:
— Андрей!
Он остановился, покрутил головой, но никого в темноте не увидел.
— Андрей, ты один? Я здесь, в беседке.
— Милочка? — Он свернул с дорожки и неуверенно пошел по газону, вытянув правую руку вперед. Коснулся столба беседки и остановился. — Милочка, это ты?
— А кто же еще, — прошипел голос. — Да зайди уже, Христа ради, не маячь! Заметит еще кто-нибудь!
Андрей послушно вошел и пригляделся — едва различимая в темноте, на диванчике съежилась Людмила. Наверное, он должен был удивиться, возмутиться, хоть как-то отреагировать… но после того, как он увидел перепачканное землей, неживое лицо Леночки, все чувства словно заморозились… умерли. И спросил он без особого интереса, скорее, просто потому, что надо было что-то сказать:
— Что ты здесь делаешь?
— Тебя жду! Спряталась на всякий случай, чтобы Алейников меня не увидел. Где он, не знаешь?
— В больнице. Сердце у него.
— А, это хорошо. Значит, нам никто не помешает. Оцени, Андрюша, я могла
