его глаза, когда прямо улавливала взгляд, не выдерживала, опускала, но снова вскидывала ресницы, потому что испытывала острую необходимость видеть все вибрации его эмоций, отражающиеся во взгляде. — Иден, но……у меня, действительно были на то причины. Если нужно, я могу оправдаться, но мне кажется, что ни вам ни мне этого сейчас не хочется. Это не нужно, Иден, это так не важно … — уже что-то лишнее говорила она, чувствовала это и не знала, как приступить к тому важному разговору, ради которого она сюда пришла.
— Да, Ани …не важно — произнес он четко — мне сейчас важно только одно — Как ты себя чувствуешь? Только твое здоровье?! — и — резко повысил голос и даже требовательно повторил — Ани, как твое здоровье?
Она сразу опустила глаза, так как еще с утра, собираясь в клинику, знала, что он это будет спрашивать, и знала, что будет лгать, готовилась заранее, но не ожидала, что произнести слово «хорошо» ей будет настолько трудно, его для того, чтобы обмануть, нужно было сказать очень уверенно, а оно застряло в горле и такая мелочь, такая мелочь, а губы не могли отдать это слово! — О, Господи! — только пронеслось в уме и руки суетливо затеребили ридикюль, лежавший на коленках.
Но это был Иден! Впрочем, так же, как и Артур, им, практически, чтобы обмануться требовалось совершить для этого так много, а Иден был врач, уже не молодой и очень прозорливый. И пусть она, все-таки и смогла быстро произнести это слово — Хорошо — оно только поколебало воздух, но, видимо, не донеслось до слуха Тернера. Он откинулся на спинку стула, намереваясь встать, но передумал и уже становился тем Иденом Тернером, которого она знала по повадкам, реакциям, жестам. Его пальцы нервно простучали дробь по столу, и она услышала знакомые претензионные нотки в голосе. — Ани, ты сейчас же отправишься к Роберту на осмотр. Я буду ждать тебя под кабинетом, потом все остальное. И как врач, я должен сразу задать этот вопрос — Что тебя сейчас беспокоит в твоем самочувствии?
Она отрицательно поспешила закачать головой — Иден, все хорошо, правда! Я пойду на осмотр, но вначале, пожалуйста, мне так нужна ваша помощь, Иден, ну… …Мне очень нужна ваша помощь!
— Что Ани? Я всегда готов быть для тебя скорой помощью! — и очень ласковая теплота почувствовалась в его словах, после того требовательного тона.
Она приготовилась сразу озвучить ту проблему, с которой пришла к нему. — Иден, я сразу скажу прямо, пришла просить за одного человека, это мой друг, он итальянец, муж моей лучшей подруги. Они переехали в Америку и кроме меня у них здесь никого нет. Он врач, очень хороший врач, у него опыт больше моего, я просила бы вас только лишь попробовать у вас работать, посмотрите… я в нем уверена.
Тень и недовольства и не доверия пробежала по лицу Тернера, ведь она очень четко знала, что просто с улицы он не берет никогда и знала, что в данный момент ему для клиники не нужно было новых врачей и если он и решал для себя, что клинике нужна еще одна единица оперирующего хирурга или младшего персонала, то это происходило только так — он посещал операции в других больницах и долго присматривался там к людям, к их стилю работы, а только затем делал предложение. И то, что у него работала Ани, эмигрантка, не с большим опытом, так это только по известной всем нам причине. А Миррано не знал языка, он был никому не знаком и изначально все это выглядело утопией, но у Ани не было времени!
Предваряя его отказ, даже и в том случае, что он был для неё скорой помощью в любой проблеме, она умоляюще сложила руки и чуть подалась вперед — Иден, подождите, не удивляйтесь, прошу… …да, нагло, бессовестно, все понимаю, но вы только дайте ему шанс проявить себя в работе, а уже если не понравиться, вас не осудит никто за ваше решение…
Иден быстро менялся и менялся его тон голоса, смотря о чем он говорил и о чем думал в этот момент.
— Он итальянец? Хорошо… что опыт, а английским он хорошо владеет?
И это было для Ани, как ведро холодной воды вылить на себя. Она сразу обмякла, растерялась и даже расстроилась. Не произвольным движением, она отрицательно качнула головой и выражение её лица стало виноватым.
— Ани, так а как я смогу дать ему шанс? Я даже не смогу поставить его за операционный стол, как он сможет ассистировать без языка?? Жесты в нашей работе неуместны. Ты же не ребенок.
— Иден. Все понимаю… …это такое препятствие, но… …я не сейчас прошу… …через месяца три, Иден, я вас умоляю, вы не разочаруетесь. Мы уже нашли хорошего репетитора, он учит язык! Там большая семья, ему очень нужна работа и это на мое место, Иден …
Тут она уловила, что уже ведром холодной воды окатила его словами она. Его кольнули эти слова. Его жест был жестом очень уставшего учителя на экзамене. Он провел ладонью себе по лицу и медленно встал из-за стола. Она видела, что его взгляд отрешенно обвел пространство за окном, обращаясь к дневному свету, как за помощью или подсказкой, и потом рассеянно упал на её фигуру, не смотря на её лицо. — Значит, ты чувствуешь себя плохо, Ани?
— Иден, я, хотела сказать, что я бы некоторое время после родов посвятила полностью детям, семье. Я им очень нужна.
— Ты чувствуешь себя уставшей? — был его следующий вопрос.
— Да. Иден, так — ответила она.
— А ты же так хотела стать перспективным хирургом… — раздосадовано произнес он и уже сейчас внимательно стал смотреть на её лицо. — Быстро меняются твои амбиции… … — выдохнул и голос его стал жестче — Это не ты, Ани… …сейчас пойдем на осмотр, не медленно. И не говори глупости, родишь и будешь работать…
То, что он сделал затем, то лучше бы ему этого не делать. Он зашел вперед перед Ани и опустился на корточки, положил свою ладонь поверх её рук и стал просто въедаться своим взглядом в её лицо.
— Скажи мне, я сейчас просто врач и любящий тебя
