Горячая волна подхватила нас, и мы предались сладкому блаженству. Пашка по-прежнему шептал мне что-то на ухо, но я даже не пыталась понять, о чем он говорит. Я знала только одно — он сейчас рядом, он мой, а это самое главное. Для нас не существовало ничего постыдного, ничего недостижимого.
Мы просто любили и были счастливы. Пройдет время, и наступит момент, когда я буду без конца вспоминать эту сумасшедшую ночь, полную любви и нежности. Мне захочется окунуться в нее хотя бы одной клеточкой своего тела, но это, к сожалению, будет невозможно. Я постараюсь спрятать эти незабываемые мгновения как можно дальше и глубже, в самые потаенные уголки своей памяти, но они постоянно будут прорываться и напоминать о себе. Только потом, много позже, я пойму, что не все в жизни можно вернуть, а особенно чистые, доставляющие столько удовольствия чувства.
Проснулись мы от долгого и настойчивого звонка в дверь. Я пошлепала к входной двери, у которой уже стояла сонная Маринка и смотрела в глазок.
— Кто там?
— Не знаю, в подъезде выключили свет.
Темно, хоть глаз выколи. Ничего не видно. Я посмотрела на часы. Пять утра.
— И кого черт ни свет ни заря принес в такое время?! — возмутилась Маринка.
— А ты спросила, кто там?
— Молчат.
— Тогда пусть идут ко всем чертям. Пошли спать.
Мы только хотели разойтись по комнатам, как звонок вновь повторился.
Казалось, он стал еще более громким и более настойчивым.
Я подошла к двери и грозным голосом спросила:
— Кто там? Кому не спится?
Ответа не последовало.
— Что за шутки! Я сейчас милицию вызову! — взорвалась Маринка.
— Вызови, — усмехнулся за дверью мужской голос. — Ты как раз укрываешь у себя опасную преступницу. Милиция приедет и найдет для себя много интересного.
У меня неприятно закололо сердце. Голос показался очень знакомым. Я слышала его не один раз, вне всякого сомнения. Только вот кому он принадлежит, догадаться не смогла. Неожиданно из комнаты вышел Паша, зевая и потирая глаза.
— Что тут у вас случилось?
— Кто-то звонит в дверь и молчит, — пробормотала испуганная Маринка. — Вернее, не совсем молчит, недавно заговорил.
Пашка недоуменно посмотрел на Маринку, затем перевел взгляд на меня.
— Кто-то звонит и говорит, что ему, дескать, известно, что в этой квартире укрывается преступница, — разъяснила я ситуацию.
Пашка подошел вплотную к двери. В эту минуту раздалась пронзительная трель.
— Кто там? — спросил Пашка. — Какого хрена надо?
Ответа не последовало.
— Кажется, глазок с той стороны заклеили, — озабоченно сказал он и изо всех сил надавил на дверь плечом.
— Ты что делаешь? — ойкнула Маринка.
— Смотрю, крепкие ли у тебя двери. Проверяю их на прочность, чтобы не вышибли.
— Да вроде крепкие. — У Маринки дрожал голос. — А ты хочешь сказать, что нам сейчас будут выбивать двери?
— Я ничего не хочу сказать. Я просто проверяю двери на прочность.
— Да, но как же они будут это делать? Ведь всех соседей разбудят. Сейчас весь дом сбежится!
— Вот это нам как раз и нежелательно. Мы не горим желанием оказаться в эпицентре соседского внимания.
— А я не горю желанием, чтобы мне снесли двери, — обиженно сказала Маринка.
Пашка не обратил внимания на ее слова и озадаченно посмотрел на меня:
— Ты не знаешь, кто это может быть?
— Нет. Правда, голос очень знакомый.
— Подумай хорошенько и постарайся вспомнить.
— Не смогу. Мне нужно увидеть. Я уверена, что хорошо знаю этого человека.
В комнате зазвонил телефон. Мы переглянулись, Пашка кивнул Маринке, и она сняла трубку.
Выслушав чью-то тираду, она широко раскрыла глаза и испуганно сказала:
— Здесь такой нет… Я же вам говорю, вы ошиблись, тут такая не проживает, — положив трубку, Маринка осела на пол.
— Что случилось? — не выдержал Пашка.
— Жанку спрашивают.
— Кто? — опешил он.
— Откуда я знаю. Он не представился.
Мы не успели сообразить, что делать дальше, как телефон опять зазвонил.
— Надо вырубить его к черту! Сейчас я шнур вытащу, — разозлился Пашка.
Он потянулся к розетке, но я успела его опередить.
— Слушаю вас, — сказала я, сняв трубку и пытаясь придать голосу безразличие.
— Жанка, ты, что ли?
— Я. С кем имею честь разговаривать?
— Не узнала?
— Пытаюсь.
— Я думал, ты обрадуешься. Ну как, ты уже ко мне привыкла или еще нет?
— Серега?
— Он самый.
— А в дверь кто звонил?
— Пончик.
— Он что, уже успел Алика пришить?
— Конечно, уже времени-то сколько прошло. Тебе, чтобы двоих завалить, понадобилась всего какая-то пара минут, а ему одного надо было на тот свет отправить.
— Я что-то не пойму, как вы меня нашли.
— Без особого труда. Мой сосед вез тебя с каким-то чмырем прямо до этого дома. Подъезд запомнил. А нужную квартиру, где живет дама твоего возраста, найти нетрудно. Достаточно было спросить соседей на первом этаже.
— Понятно.
— А теперь послушай меня, девочка, отбросим все шутки в сторону. Подумай о своей подруге. Я могу устроить так, что она будет подыхать в диких мучениях прямо на твоих глазах. Ты этого хочешь?
— Нет.
— Ты прекрасно знаешь, что я слов на ветер не бросаю. Я пущу твою подругу на общак, а потом она сдохнет как последняя собака. Да и дружку твоему тоже не поздоровится. Можешь не сомневаться. У меня в команде есть ребята нестандартной ориентации, ранее судимые. Они будут рады его немного попетушить. Ты этого хочешь?
— Нет.
— Тогда немедленно спускайся вниз и садись в машину, и впредь не имей такой привычки от меня сбегать. Давай спускайся, а то я сегодня из-за тебя всю ночь не спал. Башка трещит. Поехали ко мне домой, вместе отдыхать завалимся. Я думаю, прошло достаточно времени, чтобы ты ко мне привыкла. Так что, ты уже спускаешься?
— Я не спущусь.
— Не понял.
— Я не спущусь.
— Ты что, совсем оборзела, метелка хренова!
— Уезжай, я никуда не выйду.
— Ты что, хочешь сказать, что будешь сидеть в этой хате всю жизнь?!
— Ну, не всю жизнь, а лишь до тех пор, пока ты не уедешь.
— Запомни, сучка гавриловская! Всю дорогу у подъезда будут дежурить мои люди. Если ты не спустишься по-хорошему, то мы вдоволь поиздеваемся над твоими друзьями. Ты поняла?
— Поняла. Только я все равно не спущусь.
— Ну что ж, смотри, тварь проклятая, ты сама подписала своим друзьям приговор!!!
В трубке послышались частые гудки. Я подбежала к окну и посмотрела вниз. У подъезда стоял джип «паджеро». Из окна высунулся Серега. Выразительно покручивая в руках сотовый телефон, он уставился на Маринкины окна. Рядом с джипом красовался серебряный «опель». В нем сидели бритоголовые ребята и о чем-то оживленно беседовали. Я попыталась их сосчитать, но это оказалось мне не под силу. Остается только удивляться чудесам техники. И как только они смогли уместиться в относительно небольшом салоне? Отойдя от окна, я села на пол и поджала колени.
