— Кто это? — настороженно спросил Пашка.
— Те ребята, от которых ты меня вчера увез.
— Как они тебя нашли?
— Мир не без добрых людей.
Маринка, не говоря ни слова, налила себе полную рюмку водки и залпом ее осушила.
Потом она села рядом со мной и прижалась к моему плечу.
— Жанка, скажи правду, нас убьют? — Голос ее жалобно дрожал.
— Глупости. Кому мы нужны! — пыталась подбодрить я подругу.
— Я-то, может, и не нужна, а вот ты им точно необходима. Из-за тебя и нас с Пашкой за компанию прибьют.
Я пристально посмотрела на Маринку и тихо спросила:
— Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Не говори ерунды! Я никуда тебя не отпущу. Ты уже и так опять седеть начала.
— Прекратите! — Пашка ударил кулаком по столу. — Надоели. Давайте лучше подумаем, что нам делать дальше.
— А что делать? Сидеть и ждать у моря погоды, — вздохнув, грустно съязвила я.
Неожиданно во всей квартире погас свет. Маринка бросилась к входной двери.
— Что за чертовщина? Опять что-то с пробками!
— Стой! — закричала я и бросилась следом. — Не вздумай открывать дверь.
— Почему? Надо посмотреть, пробки-то, кажется, выбило.
Я подбежала к двери и оттащила Маринку за край халата.
— Пробки не выбило, их выбили. Вот в чем разница.
Маринка, вздрогнув, спросила:
— Кто?
— Что — кто?
— Кто выбил пробки?
— Тот, кто звонил в дверь.
— А кто звонил в дверь?
— Тот, кто хочет меня убить.
— И много народу хочет тебя убить?
— Много. Возьми себя в руки и не подходи к двери. Если ты откроешь дверь, нас всех убьют.
— Марин, у тебя свечки есть? — вмешался в наш бестолковый разговор Пашка.
— Да, сейчас найду. — Маринка вытерла слезы и пошла на кухню. — Есть парочка.
— Давай одну зажжем.
— Может, обе? Все ж светлее будет.
— Нельзя. Надо экономить. Неизвестно, сколько нам придется так сидеть.
Пашка зажег свечу и направился к телефону.
— Ты что надумал? — испуганно спросила я. — Позвоню одному товарищу. Он должен помочь.
— Конечно, позвони, — обрадовалась Маринка, — не помирать же нам здесь теперь.
Пашка взял телефонную трубку и тут же положил ее на рычаг.
— Что такое? — вопросительно посмотрела я на него. — Телефон не работает.
— Что-то на станции? — заволновалась Маринка.
Пашка грустно ответил:
— Нет. Просто нам перерезали провод.
Маринка истерично рассмеялась и сквозь слезы произнесла:
— У нас нет ни света, ни телефона. Внизу сидит целая куча бритых мальчиков. Как я пойду сегодня на работу?
— Выходит, что ты сегодня никуда не пойдешь.
— Но ведь я даже не смогу позвонить и предупредить, что меня не будет. Я никогда так раньше не делала.
— Сегодня сделаешь, — вздохнула я.
— Но меня так могут уволить.
— Пусть. На кой черт тебе нужна такая работа? Ты артистка, так будь ею.
— В конце концов, у тебя есть деньги, дай взятку и играй в нормальном театре.
— Как же я дам, если я из дома не могу выйти…
— Но ты же прямо сейчас давать не пойдешь! — разозлилась я.
— Можно в принципе посидеть, попить водочки, — предложил Павел. — У тебя есть что-нибудь выпить?
— Конечно, у меня целый бар укомплектован, — обрадовалась Маринка.
— Тогда в чем дело?! Садимся. А мы-то переживаем за свет и телефон, когда здесь море спиртного.
— Конечно, надо все съесть, а то полный холодильник наготовленного. Света нет, все пропадет, — поддержала его Маринка и стала накрывать на стол.
— Вот тебе и ужин при свечах, — Пашка грустно посмотрел в мою сторону.
— Ненавижу ужин при свечах, — вздохнула я.
— Это потому, что ты из Артема, — улыбнулась Маринка. — Наверное, ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь ненавидеть свечи.
— Это точно, — засмеялась я. — Дворец культуры угольщиков, профилакторий «Уголек», клуб «Юный шахтер»… Господи, я всегда жалела детей, которые посещают этот клуб. Они такие маленькие, а уже обречены стать шахтерами. Кинотеатр «Шахтер», клуб «Горняк», кафе «Забой». Городской парк полон огромных статуй в касках, с отбойными молотками в могучих руках. Тьфу, даже вспоминать не хочется!
Мы сели за стол и начали пировать.
— Послушай, а у тебя там жених-шахтер был? — поинтересовалась Маринка.
— Конечно, а как же без него! Он говорил, что, когда мы поженимся, я буду каждое утро собирать ему тормозок.
— А что такое тормозок?
— Это шахтерский обед. А еще он говорил, что будет хорошо зарабатывать и лучше всех в Артеме меня оденет. Но я не повелась на эту байку и предпочла одеваться в Москве.
— А я нигде, кроме Москвы, не была, а уж в Приморье тем более.
— Считай, что тебе повезло.
— Ладно, девчонки, давайте выпьем, — сказал Паша и налил нам по рюмке.
— Что ж, теперь не горевать же нам.
— А что будет, когда мы съедим все запасы? Чем мы будем питаться? — поинтересовалась Маринка.
— Начнем варить каши. У тебя вермишели целый шкаф, — пыталась я подбодрить подругу. — Ты запаслась по-крупному.
— Я вообще запасливая, — засмеялась Маринка.
Паша подошел к окну и посмотрел вниз.
— Сидят? — спросила я с дрожью в голосе.
— А где ж им быть? — вздохнул он. — Сидят, родимые.
Неожиданно он присел и осторожно приподнял голову. Затем встал и пробежал вдоль балкона. Почувствовав неладное, я с испугом спросила:
— Паша, что случилось? Ты что задумал?
— Жаль, что у меня нет оружия с оптическим прицелом. Хватило бы одной винтовки.
— Ты что, хочешь их всех перестрелять?
— Я смог бы это сделать.
— Нет, Паша, только не это.
— Почему?
— Потому что здесь живет Маринка. У нее нет другой квартиры, и мы не имеем права ее так подставлять.
— Как это мы ее подставим?
— Паша! Это ты больше десяти дней нигде не задерживаешься, а Маринка здесь постоянно живет. Улавливаешь разницу?
— Улавливаю.
— Так вот, я не позволю тебе этого сделать. Ты постреляешь и свалишь, а человеку тут всю жизнь жить.
Маринка жалобно произнесла:
— Пашечка, пожалуйста, не надо стрелять.
— Никто и не стреляет, — пробурчал Пашка и сел на свое место.
— И запомни впредь, если ты что-нибудь вздумаешь делать, то посоветуйся сначала со мной. Ты теперь не один, — пригрозив ему пальчиком, я залпом выпила коньяк.
Маринка посмотрела на часы и грустно заметила:
— На работу я уже опоздала.
— Да бог с ней, с этой работой. Я предлагаю лечь поспать.
Так как делать было больше нечего, мы разошлись по комнатам. Я легла на Пашкино плечо, он нежно перебирал мои волосы.
