неё и все что с ним произошло огромной тяжестью легло на её сердце. Как противна она стала вдруг сама себе! Взрослая женщина, которая сама доктор и прекрасно знает, чем рискованна для неё была бы новая беременность! Она так безрассудна, живет мгновениями и эти мгновения в жизни решают все! Один человек из-за её бестолковости и неосторожности сейчас находился при смерти, а её дорогой ребенок, её маленькая Джизи может остаться сиротой! Ани с неистовой силы закусила свой кулак и сморщившись от боли старалась заглушить боль сердечную болью физической, и опять-таки совершала глупость — Дура, дура! — произносила она неистово. — резко отдернула руку, опомнившись вовремя, так как сделает себя еще неспособной оперировать! Ей делалось плохо и не так физически, как духовно. Впервые в своей жизни она ненавидела сама себя, отметая прочь все оправдания.
Но профессия хирурга — это прежде всего умение держать себя в руках и хладнокровность. Она быстро приходит в критических ситуациях. Её испепеляющие эмоции быстро стали улетучиваться к удивлению. Она стала думать о реальных вещах. Нужно уже отправится в операционную. Туда сейчас привезут господина Тейлора и она будет делать все на что училась все эти годы, ей нужен самый трезвый ум и чистая память! Сжав непроизвольно кулачки, она направилась в операционную, где медицинский персонал готовил все необходимое к длительной операции. И когда на каталке ввезли господина Тейлора, она уже в переднике и перчатках ждала его у операционного стола. Доктор Роберт задержался в предоперационной, где быстро переодевался в свежую одежду и через стеклянную перегородку его взгляд встретился с её и он соглашаясь с её решением, кивнул утвердительно ей в ответ.
— Сотрясение мозга сейчас — мелочи жизни — констатировал доктор Роберт — тщательно, но все же торопясь, моя руки в предоперационной. Ему один из лаборантов завязывал шнурки халата и через окно в операционную видно было что сегодня там было больше медсестер, чем когда бы то ни было. — главное, чтобы у него выдержало сердце длительный наркоз. Сегодня занимаемся легкими. Рентген показал, у него два ребра сломаны и они повредили ткани легкого. Как мы ни старались, рентген не дал ясных снимков о глубине повреждения тканей. Слава Богу у нас есть донорская кровь его группы и резуса. Нам придется устанавливать тяжесть пневмоторакса в процессе и это прискорбно.
Ани молчала, ловя каждое слово доктора Робертса. В двери появилась администратор и дальше заходить не осмелилась, обратилась к ней — доктор Ани фон Марферль. Вас спрашивает ……супруг.
Ани только пожала непроизвольно плечом.
— Не сейчас… пусть едет домой.
Им подали две пары резиновых перчаток. Доктор Роберт стал первым и из-за плеча косился на операционную. Ани почувствовала его волнение и посчитала своим долгом сказать:
— Вскоре приедет нам на помощь мой друг из Венгрии. У него большой опыт, а нам нужны свежие мозги и еще одни руки, работать придется долго. Я буду переводить, если понадобится.
Роберт утвердительно качнул головой.
— Я думаю, может мне подзарядится хотя бы одним кубиком кокаина. Это особый случай, можно в качестве исключения, для прилива сил.
— Ну… — протянула Ани, раздумывая — потом попросите медсестру. И доктору Анри Миррано не помешает, он всю ночь не спал.
Роберт с удивлением посмотрел на неё, но уточнять ничего не стал, нужно было торопиться — только бы не было больше сюрпризов! Я что-то все думаю про его селезенку. Хотя она и с другой стороны его переломов.
Тернер лежал на операционном столе с трубкой во рту и у Ани воткнулся шип в горле. Прославленный хирург, по стечению обстоятельств сам оказался пациентом, и Ани тут же захотела задать вопрос анестезиологу — Какова частота дыхания и систолическое артериальное давление, но её опередил доктор Роберт. Она подумала, что ей лучше сейчас тихо играть роль второй скрипки, иначе в операционной возникнет хаос и стала напротив доктора Робертса.
— 140 / 80 — ответила медсестра
— Устранили боль? — он вопросительно посмотрел на Ани и она лишь только опустила ресницы, что значило — «Да» — Ланцет — скомандовал Робертс.
Лечебно-диагностический алгоритм хода операции был шаблонным: 1) удаление боли. 2) адекватное дренирование плевральной полости, 3) сшивание поврежденных тканей. 4) расправление легкого, 5) восстановление и поддержание проходимости дыхательных путей, 6) герметизацию и стабилизацию грудной стенки, 7) окончательную остановку кровотечения и восполнение кровопотери.
У Ани тянул живот, ей очень хотелось сесть. Миррано подоспел вовремя, когда они переливали кровь донора Тейлору. Два часа ей пришлось стоять на ногах в одном положении тела, и доктор Роберт уже с огромным сочувствием то и дело посматривал на неё, но отказаться от второй пары рук, пока не приехал Миррано, он не мог.
Тот час по прибытии приступить к операции Анри Миррано не мог. Необходимо было адаптироваться и осмотреться. Конструкция отсоса и вентиляции была несколько иная, чем в больницах Венгрии. По полукругу, как в амфитиатре, располагались скамьи для зрителей и это напомнило ему практику в Италии, когда они студентами присутствовали на операциях прямо в университете.
Он довольно долго удивленно рассматривал лицевую маску с гибким шлангом на лице Идена Тейлора, подключенную к кислородному баллону средних размеров, стоящему рядом с местом анестезиолога и искусственная вентиляция легких осуществлялась патефонным механизмом, вращавшим золотник, подкачивающий воздух. Ах… У него глаза расширились от восторга, потому что даже в частной клинике, где до появления девчушек — близняшек в семье Хелен и Миррано, работала его супруга, подачу воздуха осуществляли раздуванием мехов ножным способом.
А когда они покидали Венгерское королевство, то аппараты вакуумной терапии работающие на электричестве он первый раз увидел в Австрии, когда ездил на выставку медицинского оборудования. В их муниципальной больнице он стоял громоздкий и мало функциональный, а там он воочию убедился, что его размеры совершенно не влияют на мощность отсоса гноя и микроорганизмов. Слизи и крови. Они сильно уменьшились в размере и усилили свою мощность в три раза. И вот такой аппарат стоял в этой операционной.
Миррано быстро ощутил огромный позыв глубокого уважения к высокому уровню развития данного учреждения и к её владельцу, а вместе с тем и сильное желание стать неотъемлемым винтиком всей этой слаженной системы.
Новейший операционный стол, столик с антисептиками, биксы со стерильным бельем
