За Ани последовала медсестра, вначале робко, но затем настойчивее окликая её. И так получилось, что, когда она настигла Ани сзади, женщину покинули силы. Она упала прямо на руки молодой помощнице врача. Дальше Ани ничего не помнит. В сознание её вернула нудная, сильная боль и она снова погрузилась в темноту. Когда второй раз её привели в сознание, она дольше испытывала боль вдоль спины и внизу живота и мгновенно, четко включалась в суету, которая развернулась вокруг неё. Её переложили на операционный стол во второй операционной и рядом сновали медсестры, им давал распоряжение седой человек в очках, и она правильно подумала, что это вызванный из Кливленда доктор Джордж Крайль. Ей так захотелось ему закричать, словно он был совершенно глухой — Доктор, помогите! Помогите мне, я так хочу жить! — и словно это настолько было важно, а без её просьб он этого не понимал. И она, действительно открыла рот, чтобы как можно убедительнее попросить его об этом, но обнаружила, что только может чуть шептать, а на остальное нет сил. Она попробовала поднять с подголовника голову, но не смогла и от бессилия, замотала ею вправо и влево, а получилось смешно и очень плавно, медленно. Силы ушли, она лежала как восковая кукла только сильно тянуло внизу живота, с ней можно было делать что угодно. И вот над ней нависло такое утонченное, интеллигентное лицо в больших очках, внимательно всматриваясь ей в глаза, и она с удивлением увидела то выражение глаз над собой, какое почти всегда наблюдала у Идена Тернера, когда он во время операции, перед самым наркозом, разговаривал с пациентом. Чудная ситуация, но в этот момент ей стало смешно. Какая нелепость, какая дикая случайность, или рок, или козни дьявола, но такое совпадение трудно объяснить, сейчас Иден Тернер в качестве пациента в один и тот же день, даже почти ту часть дня лежал на операционном столе, как и она и их судьба решалась, и она не знала, что и думать, доверится сейчас целиком и полностью судьбе или же вцепится каждой своей клеточкой за воздух, за эту жизнь, за талант и опыт доктора Крайля из Кливленда? Ведь Иден прибег именно к его помощи, а ведь Тернер так знающ и умен в этой отрасли медицины, он же доверил её драгоценную для себя жизнь этому доктору. О, ей бы сил побольше, а их нет. И она раздвоилась пополам, конечно же, конечно, она очень хотела жить, но почему в её сердце так же жила четкая уверенность в том, что её с огромным нетерпением ждут за завесой, очень тонкой и реальной завесой, которую никто не видит и эта завеса скрывает её сына Кристиана и супруга, там уже мечется в нетерпении её Ангел, а ведь он не понимает, что у неё есть уже маленькая дочка и новый супруг и они ей дороги, а в другом помещении проходит операция её учителя, друга и просто дорогого человека, Идена.
— Мисс — услышала она вкрадчивый голос доктора Крайля. — держитесь. Мне очень важно, чтобы вы выбрали жизнь … — и она от удивления того, что он произнес то, о чем она сейчас думала, непроизвольно расширила глаза. Зрачки его дышали прямо перед ней глубокой озабоченностью, она так сильно закричала, но только слабые колебания воздушного пространства отозвались вибрациями. — Я хочу жить!
Он понял.
— Вот и хорошо. — Поднял вверх глаза, туда, где стояла помощница врача и кивнул головой, чтобы начали вводить наркоз.
Под наркозом она находилась второй раз в жизни. В Америке уже 18 лет в частных клиниках в качестве анестетика использовали новокаин. Новокаин впервые был синтезирован в 1898 году немецким химиком Альфредом Эйнхорном в качестве замены используемого в то время для местной анестезии кокаина. Боль возвращалась после выхода из наркоза. И самое тяжелое было пережить первые десять часов. Веки дергались безостановочно, ты находишься в коматозном состоянии, практически неуправляемом и слабо терпимом. В горле стоит ком тошноты, не проходящий ни наружу, ни назад, тебя трясет от холода дикий озноб и живот от лобковой части до пупа кто-то стянул железной проволокой, которая отторгается организмом и каждый вздох, и выдох дает сигнал боли в той части живота, где тебя шили. Чтобы ты смог пережить все эти болевые ощущения и не лишился сознания от болевого шока, тебе подкалывают новокаин каждые 24 часа, но тебя первые сутки бьет озноб так сильно, что кажется — ты на грани умопомешательства.
Ани накрыли двумя одеялами и когда сознание более-менее стало нормализоваться, она стала определять, где находится и что произошло, то первый вопрос был — «Кто у меня родился?»
Помощник врача тут же оказалась у её постели и Ани, с трудом открыв глаза, старалась рассмотреть её лицо, но оно расплывалось и веки мало слушались, закрываясь снова, остро проявляя чувствительность к свету. «О, господи, я жива…» не дожидаясь ответа, проговорила она. Доктор Крайль, действительно оказался профессионалом своего дела и воистину, чудотворцем! Это непостижимо и может быть, про удачный исход второго кесарева сечения у женщины сразу напишут статьи в научных периодических изданиях, так как в истории медицины, пока еще такого не было. Это еще не было бы настолько сенсационно, если бы период между двумя оперативными вмешательствами в родоразрешение был по меньшей мере в пять лет! Минимум в пять лет! У Ани этот период был в 2.5 года!
— Мадам — донеслось до её слуха и судя по вибрациям, голос был оживленным — мадам Ани, у вас прекрасная девочка! Позвольте вас поздравить! — Ани почувствовала на своей руке легкое пожатие пальцев.
Все её попытки открыть хорошо глаза, чтобы запомнить этот момент и человека, который сообщил ей радостную весть, заканчивались тщетными усилиями. Тогда она постаралась хотя бы не так дрожать от холода, тоже безрезультатно. Тень от её кровати стала отходить, она услышала это по шагам и тогда в догонку задала второй вопрос. — Как, как прошла операция у господина Тернера?
— Ей быстро ответили. — Он так же в реанимации, но доктор Роберт повеселел, значит все закончилось благополучно.
Ани тяжело выдохнула и все лицо скривилось от боли. Железом перемололи все её внутренности в нижней части тела и эти ассоциации были ей знакомы. И в тоже время теплым ручейком стала разливаться по телу радостная информация, полученная сразу по выходу из наркоза. — У
