— Это не игра. — Она недоверчиво посмотрела на него. — Зачем же ты пришел, если уже обыскал кабинет?
— Тебя искал. Я заглянул в твою комнату, но тебя там не было.
— Откуда мне знать, что ты не пытаешься меня спровадить? Может, это просто уловка, чтобы…
— В нижнем ящике справа — полбутылки портвейна, два старых носовых платка, заряженный дуэльный пистолет и стопка пыльной почтовой бумаги.
Она нахмурилась, помедлила, подошла к столу и вытащила ящик. Все было так, как он описал.
— Что ж, — сказал он, рассматривая ногти, — я жду извинений.
«До вазы, — подумала она, — не дотянуться, а вот бутылка портвейна так и просится в руки».
— Это тоже ни к чему, — сказал Вит и задвинул ящик. Она насупилась и выпрямилась.
— Вряд ли ты скажешь мне, нашел ли что-нибудь.
— Даю слово, если я что-то обнаружу, сразу дам тебе знать. Сегодня я ничего не нашел.
— Конечно, нет. Ты ничего и не найдешь. Может, ты перестанешь…
— Я пришел сюда не для того, чтобы уже в который раз обсуждать, виноват твой дядя или нет.
Мирабелла хотела съязвить, но передумала. Голос его прозвучал резко, и, хотя вид у него был непринужденный, она чувствовала его напряжение. К тому же он стиснул челюсти.
— Ты злишься на меня, — сказала она, но подавила волнение и не стала теребить поясок платья. — Я не знала, что это ты, когда замахивалась вазой. Я бы ни за что не ударила тебя бутылкой. Я не убийца… но ты порой сам напрашиваешься.
— Ваза и бутылка тут ни при чем. Но раз уж ты спросила: да, я злюсь на тебя. За всю свою жизнь я еще ни разу не был так зол.
Мирабелла задумалась, посмотрела на него и сказала:
— А мне нет до этого дела.
Она направилась к двери, но он вскочил с кресла и схватил ее за локоть.
— Сначала ответь на вопрос… — начал Вит. Она попыталась высвободить руку.
— Я тебе не служанка, чтоб ты мной командовал, и не сестра, чтобы терпеть твою спесь. Отпусти.
— Не отпущу, пока мы все не выясним. — Вит подался вперед, чтобы припугнуть ее. — Сядь. Сейчас же.
Вит и раньше давил на нее, и не раз, но сейчас он делал это скорее подсознательно, ведь не было случая, когда этот прием срабатывал. Наоборот, ему за это крепко доставалось. Мирабелла не изменяла своим привычкам, поэтому поддалась соблазну ответить ему так же, как и всегда, — выпустив когти.
Она улыбнулась ему, медленно растягивая губы.
— Перед тобой и твоим приказом мне… — Мирабелла придвинулась к нему так близко, что их тела соприкоснулись; она старалась при этом не обращать внимания на желание, вызванное этим прикосновением, — устоять… — она хихикнула, — проще простого.
И, чтобы окончательно его унизить, Мирабелла подняла руку и уже во второй раз за два последних дня похлопала его по щеке. Он буквально зарычал, что ее весьма обрадовало, и схватил ее прежде, чем она смогла отойти, что напугало бы ее, будь у нее время опомниться. Но не успела Мирабелла и глазом моргнуть, как Вит прижал ее к стене. Его руки крепко сжимали ее запястья. Мирабелла почувствовала его дыхание на своей щеке, когда он склонил голову.
Она закрыла глаза и ждала, ждала…
И была очень разочарована, когда его пальцы, а не губы накрыли ее рот.
Мирабелла распахнула глаза.
— М-м-м… — Тсс!
И она услышала. Кто-то твердыми шагами шел по коридору. Нет, не твердыми, поняла она, — неровными. Мирабелла ударила его по руке.
— Это всего лишь Кристиан, — прошипела она. — Пусти.
— Кристиан? — Вит нахмурился. — Мальчик с конюшни?
— Помощник с конюшни, — уточнила она. — Он взрослый мужчина.
Вит с интересом посмотрел на нее.
— Дружите, да? — Да.
— Как близко?
Вопрос хлестнул ее по лицу. Вот, значит, что он теперь о ней думает? Мирабелла с силой оттолкнула его, Вит пошатнулся, и она выскользнула из его рук.
— Намерен быть сегодня законченным болваном, да? Он в недоумении посмотрел на нее и подошел ближе.
— Нет, Мирабелла, я не хотел…
— Мне все равно, — солгала она. Ей было не все равно. Недоумение и раскаяние на его лице смягчили обиду и гнев, но не настолько, чтобы продолжать разговор.
— Спокойной ночи, Вит.
Ей хватило здравого смысла, чтобы выглянуть в холл, прежде чем выбежать из кабинета.
Случалось, что гости на пирушках дяди вели себя слишком буйно, и Мирабелле приходилось убегать из особняка. Она жила все в той же комнате на задворках дома, и каждый мужчина из тех, кто часто захаживал к барону, знал, где ее найти. Многие не обращали на нее никакого внимания, но порой кто-нибудь напивался до безобразия и, воспылав к ней желанием, воображал, что сможет высадить плечом запертую дверь, или пытался уговорить ее, что причиняло гораздо больше хлопот, ведь замки, которые ей поставили втайне от дяди за кругленькую сумму, были невероятно крепкими.
Поэтому она иногда вылезала через окно, спускалась по водосточной трубе и шла на конюшню.
Кристиан помог ей устроить на сеновале маленькое, уютное гнездышко из одеял и подушек, где она могла мирно спать. Мирабелла сомневалась, что кто-то заметит ее отсутствие, а если и заметит… то наутро вряд ли об этом вспомнит.
Может, прятаться от Вита и малодушно, но она пока не готова к его вопросам и реакции на ее ответы. Тактика «избегать» была ничуть не благороднее, чем тактика «отрицать», но Мирабелла знала, что запас ее хитростей ограничен и постепенно убывает.
Когда она вошла в конюшню, Кристиан наполнял водой ведра в стойлах. Делать это с покалеченной рукой, да еще и одному было нелегко. Мирабелла бы помогла, но знала, что этим заденет его гордость.
Он поставил последнее ведро на пол и медленно подошел к ней. Сгорбленный человек в лохмотьях мог напугать кого угодно, если бы не его открытая улыбка и лучистые зеленые глаза. Слой грязи, который, казалось, въелся в лицо и голые руки, мешал определить его возраст, но Мирабелла думала, что ему около сорока пяти.
Дядя нанял Кристиана несколько лет назад. Поначалу она избегала его, как и всех мужчин в доме, будь то слуги или нет. Но однажды он увидел, как Мирабелла пряталась в сене от дяди, который рвал и метал из-за разбитой вазы. Кристиан принес ей одеяло, сел рядом и стал рассказывать о своем детстве в Ирландии.
С тех пор она перестала его бояться.
— Разбушевались сегодня, а? — спросил Кристиан, когда она вошла.
— Зачем спрашиваешь? — поинтересовалась Мирабелла, когда он подошел ближе. — Ты ведь только что был в доме.
— Да. А ты — в кабинете. Обсудим и то, и другое, или просто забудем?
— Забудем, — решила она. — Я слишком устала для чего-то еще.
