Ник почувствовал, как под ложечкой у него засосало.
— Мы имеем дело с неицинированным ведьмаком. Характерное почернение глазного яблока после смерти, видоизмененная аура, которая должна была обмануть комиссию при регистрации, родовое клеймо на бедре, а так же некупированный хвост.
— Прости, ты сказал хвост? — перебил некроманта Харт, решив, что ослышался. Конечно, общий курс по изучению различных видов иных он при подготовке к службе приходил, однако на деталях никогда не останавливался — за эту часть их работы всегда отвечала Лиззи, от Ника никогда не требовалось глубоких познаний в области сверхъестественного, и сейчас новость о наличии у ведьм такой конечности, как хвоста, его изрядно удивила.
Мужчина вдруг подумал о том, что у Элизабет он подобного никогда не замечал, а вспыхнувший в груди огонек интереса он тут же задушил в зародыше.
Сейчас важно было совсем не это. Да и после ему вряд ли стоит думать о чем-то подобном.
— Это даже не полноценный хвост, скорее деформированный копчик, — с готовностью пустился в объяснения некромант, что в его печальном исполнении звучало совсем уж угнетающе. — Раньше ведьмы гордились этой особенностью строения тела, даже всячески подчеркивали хвост, среди иных это считалось почетно. Сейчас все больше ведьм купируют хвосты, отдавать дань традициям соглашаются не все, а молодое поколение всячески старается подчеркнуть…
— Хорошо, я понял тебя, — чувствуя, как от тоскливого тона у него начинает болеть голова, Харт поспешил остановить патологоанатома, пока тот не решил прочесть ему длинную лекцию о физиологии ведьм и падении нравов среди современной молодежи. — Значит, наш парень все это время скрывал от всех свою истинную природу с помощью… блокираторов? Что-то вроде маскирующего заклинания или блокирующих амулетов?
— Думаю, подробнее тебе скажут в лаборатории, они уже взяли образцы и слепок ауры для анализа, — Сэм легко пожал плечами. — Все, что могу сказать тебе я, это то, что причиной смерти стал выстрел по высходящей в переднюю лобную долю мозга. Твоя пуля пробила лобную кость и прошла навылет через затылок. Впрочем, даже если бы ты и не застрелил этого ведьмака, он все равно бы умер через некоторое время.
— Почему? — нахмурился Ник, взглянув на патологоанатома и несомненно заинтересовавшись новой информацией. Сэм, склонившись над телом, осторожно приоткрыл рот мертвого мужчины, демонстрируя полицейскому поврежденные, словно бы обожженные губы и язык.
— При пожаре он надышался дымом, к тому же, заполучил сильные внутренние ожоги. Гортань, дыхательные пути и легкие получили такие сильные повреждения, что помочь ему уже было бы невозможно. Кроме этого, в его легких и крови я обнаружил некоторые посторонние вещества, отправил их на анализ.
— Но очевидцы говорили, что его вывели из горящего здания одним из первых, я читал отчеты пожарных, там сказано, что они успели локализировать огонь и потушить его до того, как он стал настолько сильным, что мог бы нанести подобные повреждения.
— Вполне возможно, что этот мужчина находился в эпицентре в момент взрыва, специалисты в лаборатории скажут точнее. Валентин говорил, что у него что-то есть, забегал около получаса назад, просил тебя заглянуть к нему сразу же, как ты получишь мой отчет.
— Тогда прямо сейчас я этим и займусь, — кивнул Ник, после чего, закрыв папку с отчетом, протянутую патологоанатомом, в последний раз взглянул на лежащего на столе Майнфера. Сейчас старик не напоминал ему того безумного ведьмака, из-за которого они устроили головокружительный забег по подворотням и подняли в небо грифонов, выглядел жалким и каким-то сжавшимся, и полицейский никак не мог поверить в то, что вот этот вот странный мужчина действительно совершил все эти жестокие, беспощадные убийства.
Что-то никак не давало Харту покоя, какая-то мимолетная мысль дразняще кружилась в сознании, не позволяя ухватить себя за хвост, и брюнет невольно нахмурился, чувствуя, как перегруженные мозги буквально закипают. Думать уже решительно не получалось, в висках болезненно кололо, и сейчас Ник, пожалуй, не отказался бы от обезболивающего. Энергетики уже не помогали, сердце из-за них болезненно билось о ребра, а тело отчаянно молило хотя бы о нескольких минутах отдыха. Мужчина сделал себе мысленную пометку побыстрее разделаться с отчетами и отправиться домой.
Крепкий сон казался сейчас неисполнимой мечтой.
— Спасибо за отчет, — бросив короткий взгляд на стоящего рядом Сэма, отстраненно покачивающегося с пятки на носок, словно в какой-то прострации, Харт отступил от стола и взглянул на часы. Сомнительно, что совещание у Азвила уже закончилось, полицейский как раз успевал заскочить к экспертам за результатами исследований, и можно было даже дописать необходимые отчеты, чтобы на ковер к шефу идти с уже готовыми материалами.
— Всегда пожалуйста, — задумчиво пожевав бледными губами, некромант аккуратно накрыл тело белой тканью, поправил края, добившись того, чтобы они лежали ровно, а заметив, как Ник направился к выходу, окликнул его. — Как Элизабет чувствует себя?
Словно натолкнувшись на невидимую стену, Харт замер возле двери, положив ладонь на ручку и сжав ее с такой силой, что побелели костяшки пальцев. На мгновение прикрыв воспаленные глаза и сцепив челюсти, мужчина через плечо оглянулся на патологоанатома. Округлив и без того большие, словно бы подернутые поволокой глаза, чем-то похожие на рыбьи, Сэм таращился, по-другому не скажешь, на Ника, и почему-то полицейскому показалось, что впервые на непроницаемом, похожем на маску лице некроманта, проступили хоть какие-то эмоции.
Кажется, он всерьез беспокоился о Лиззи.
— Не знаю, — пробормотал Харт, стараясь не обращать внимания на то, насколько хрипло звучит его голос. — Я еще не ездил в больницу.
Изогнутая светлая, почти незаметная на бледной коже бровь подсказала мужчине, что Сэм изрядно удивился.
— Элизабет бы поехала сразу, — бесцветно произнес некромант, а после, будто совершенно позабыв о разговоре, направился в свой излюбленный угол, исчезнув в приглушенном сумраке, и только зашелестела в тишине ткань длинного белого халата.
Чувствуя себя так, будто по нему несколько раз усердно проехались катком, Ник быстрым шагом покинул морг, даже не став спорить с патологоанатомом. Все равно ведь этот странный иной был прав, окажись Элизабет на его месте, она бы первым делом отправилась к напарнику, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и в этом ей бы не помешала привычная ненависть.
И от этого почему-то неожиданно становилось еще паршивей.
В лаборатории на третьем этаже Валентина не оказалось, одна из сотрудниц посоветовала искать старшего криминалиста в главном офисе, куда он умчался по звонку, и Нику ничего не оставалось, кроме как вернуться в наполненное шумом и гамом помещение. Возле лифта его чуть не сбил с ног молоденький патрульный, мимо пролетела Валери, успев бросить что-то вроде «Я в лабораторию. Шеф в бешенстве. Крепись», а бросив взгляд на прозрачную стену кабинета, где огненным вихрем метался уже полуобратившийся, почти доведенный до ручки Азвил, демонстрирующий сжавшимся членам Комитета безопасности алую чешуйчатую кожу и лихо закрученные рога, Ник решил, что с отчетами можно и повременить. На глаза ему как раз попался Валентин, что-то втолковывающий стоящему возле допросной детективу, и мужчина решительно направился к криминалисту, желая поскорее поставить точку в этом чертовом деле.
— Сэм сказал, у тебя что-то для меня есть, — Харт приветственно кивнул тут же оживившемуся Валентину. В пару коротких фраз попрощавшись со своим собеседником, криминалист приблизился к полицейскому. Во время войны они некоторое время служили в одном подразделении, потом их пути как-то неожиданно разошлись, однако связь мужчины поддерживали, и часто работали сообща во время расследований.
— Думаю, тебе понравится, — кивнул Валентин, помахав перед лицом друга парой листов бумаги. — Во-первых, мы проверили образцы из дома вашей последней жертвы. Физических следов нападавшего мы не нашли, ни крови, ни пота, ни слюны, этот парень даже в таких условиях остался верен себе. Осторожен, сукин сын, работал в перчатках, так что и об отпечатках не может быть и речи. Мы нашли волосы, но извлечь из них ДНК не удалось.
