пыталась искать хорошее в людях, но знаешь что? Больше не пытаюсь.
Выбиваю пистолет у неё из руки и наношу удар в солнечное сплетение. Она складывается пополам, хватая ртом воздух. Поднимаю пистолет.
Это я здесь плохая, а не она. Она просто защищает свой дом и семью. Я вломилась. Я монстр. А когда монстра загоняют в угол, он становится очень опасным.
– И на что ты надеялась? Убить нас? И что дальше? Я же сказала, что наши друзья уже едут. Их ты бы тоже убила? – усмехаюсь. – Вам заплатят за причинённые неудобства, не волнуйся. И лучше не зли меня, – сверлю её глазами. – Ты закроешь свой поганый рот и оденешь моего мужа в чистую одежду, ясно?! Издашь ещё хотя бы звук или рыпнешься – и я сделаю пиф-паф. Сначала я прострелю тебе колено, потом кисть. За каждое слово или неосторожное движение ты будешь страдать. Поняла меня?!
Она поднимает правую руку и пятится к шкафу. Иду за ней, держась почти вплотную. Мало ли, вдруг в шкафу что-то припрятано. Например, ещё одно полено или газовый баллончик.
Женщина достаёт голубую рубашку и трикотажные серые штаны, возвращается к кровати и смотрит на меня.
– Да, я помогу тебе, – киваю. – Одна ты не сможешь. Но предупреждаю, если выкинешь ещё что-нибудь, я убью тебя голыми руками. Ты же не хочешь, чтобы дети росли без матери?
Обхожу кровать с другой стороны и кладу пистолет на тумбочку. Приподнимаю Дерека, он издаёт слабый стон. Жив – это всё, что важно сейчас. Если для его спасения мне нужно будет продать душу дьяволу, я сделаю это без раздумий и сожалений.
Натягиваем на него рубашку и штаны. Наклоняюсь к одежде, которая валяется на полу. Достаю нож из кармана его брюк, беру с тумбочки пистолет.
– Надо спустить его вниз. Смогу помочь тебе лишь одной рукой. Как некстати уехал твой муж.
Кое-как спускаем Дерека на первый этаж. Боюсь, не станет ли ему хуже от этих перемещений. Слышу сильный гул, а затем всё глохнет. Это вертолёт. Ни с чем не спутать.
– На улицу, – командую я, и мы тащим Дерека из дома.
На крыльце его забирают двое мужчин и кладут на носилки. Не хочу расставаться с ним, но придётся. Они несут его к вертолёту. Идти до него прилично, он сел в поле. Надеюсь, будут нести бережно.
Спускаюсь с крыльца и не верю своим глазам. Навстречу мне идёт Федэрико. Он останавливается в двух метрах, склоняет голову набок и внимательно оглядывает меня. Он всё такой же: тёмные коротко остриженные волосы, цепкий взгляд. Никогда не могла понять, какого цвета его глаза: то ли тёмно-серые, то ли чёрные, то ли вообще тёмно-синие. Но они очень колючие, мне не по себе от того, что он так пристально смотрит.
– Здравствуй, Норабелль.
– Откуда ты здесь?
– Разве я должен перед тобой отчитываться?
– Нет, конечно, нет, – подхожу ближе. – Спасибо тебе.
– Вот деньги, – он протягивает мне толстый конверт.
– Спасибо, я отдам тебе всё, как только вернёмся в Нью-Йорк.
– Мелочи, Нора. Закончи здесь побыстрее. У меня много дел.
Ага, много дел у него, а прилетел сам. Вбегаю в дом. Женщина стоит на кухне, прижимая к себе детей. Кладу конверт на стол.
– Это плата за гостеприимство и испорченный урожай. Я бы правда не навредила вам.
Она кивает.
– Как тебя зовут?
– Карла.
– Прощай, Карла.
Быстро иду к выходу. Уже около двери она нагоняет меня и дёргает за руку.
– Стой!
– В чём дело? – ухмыляюсь. – Неужто мало денег? Вы год теперь можете не работать.
– Плохой человек, – еле слышно шепчет она.
– Кто?
– Их главный. В чёрном пальто. Плохой.
– Федэрико?
Карла быстро кивает.
– Хороших людей не бывает. Береги себя, Карла.
Глава 21
Горькая жидкость обжигает горло. Морщусь и отправляю стаканчик в мусорку, эту гадость пить невозможно. Частная клиника – и такой отвратительный кофе. Думала, что хоть он мне поможет, но нет. Ощущение такое, будто нахожусь в центре вращающейся комнаты. К тому же жутко клонит в сон и дезориентация полная. Ещё и в ушах шумит. Наверное, от стресса.
Меряю коридор шагами, стараясь хоть как-то взбодриться и отогнать назойливые мысли. От переживаний голова готова лопнуть. Я здесь уже несколько часов, но никто мне ничего не говорит.
Полёт занял примерно полчаса. К Дереку меня не подпускали. Те двое мужчин оказались медиками. Что они делали с ним, я без понятия, от меня их закрыли шторой. Но уже то, что он жив – чудо.
Оказывается, мы находились в Катании. Ненавижу Катанию! Да и Джоя-Тауро тоже. С этого города и начались наши злоключения. Здесь находится клиника, которая принадлежит Роберто, поэтому мы прилетели именно сюда.
– Нора, ты должна сходить в душ и переодеться, – Федэрико протягивает мне пакет с одеждой. – Пугаешь людей.
– Спасибо, – беру пакет у него из рук и хочу отдать ему пиджак, но он морщится.
– С ума сошла? Выбрось его. Душевая прямо по коридору и налево.
– Почему ты вернулся? Почему возишься со мной? Сам же говорил, что у тебя куча дел.
– Хватит задавать вопросы. Иди.
Иду по коридору, сжимая в руке пакет. Федэрико не внушает сейчас доверия. Прилетел через двадцать минут, а полёт до этой клиники занял полчаса. Значит, Федэрико явно находился где-то совсем близко от нас. Вертолёт – это же не машина, чтоб сесть и поехать. Нужен пилот. И откуда Федэрико так быстро нашёл врачей? Зачем вернулся? Что он забыл здесь? Это клиника Роберто, и я уже позвонила Боссу. Эдриан на всех порах мчит сюда. Тоже не понимаю – зачем, потому что теперь знаю, насколько им всем опасно появляться в Италии. Чужая территория, рядом Сицилия и много озлобленных семей. Нас здесь мало кто поддерживает. Даже родство с Роберто ничем не помогло. Разве что только тем, что в этой клинике нам
