О чем он говорил? Что за моей спиной стояла Сюзи? Что они снова любят друг друга? Что он любил ее все это время и женился на мне только от одиночества и скуки? Что я потерпела фиаско как женщина, жена, как кулинар, наконец? Он оставляет меня навсегда? Я снова буду одна?
Больше всего мне хотелось швырнуть в Сэнди тарелкой с моим ужином. Мне нестерпимо хотелось увидеть, как густой коричневый соус размажется по его белой рубашке от Ральфа Лаурена с вышитой на нагрудном кармане фамильной эмблемой. Но мне очень не хотелось после убирать этот беспорядок. У меня была досадная привычка убирать все самой, и наша прислуга, Мария, всегда приходила убираться в чисто вылизанный дом.
Быстро! Шутку! Срочно пошутить! Глаза мои горели от гнева и обиды, но я поклялась себе, что не заплачу. Никогда не показывайте, как вы вспотели. Разве не так говорят бизнесмены?
Сэнди, муж мой. Только посмотрите на него, думала я. Какой жалкий вид. Он с отличием закончил Колумбийский университет и был первым в Ньюйоркской бизнес-школе, так что явно не был полным идиотом, но вы только послушайте, как он разговаривает! Посмотрите, как он выглядит. Он расчесывает свои три оставшиеся волосинки на шесть рядов и думает, что всех одурачил. Да все знают, что ты лысый, придурок. А Сюзи, эта шлюха-кухарка! Лучшая из женщин! Ее настоящее имя было Диана, но она настаивала, чтобы все звали ее Сюзи.
— Я понимаю, что ты, должно быть, сейчас в растерянности, — сказал Сэнди, обнимая меня.
В растерянности? В растерянности? Я прокручивала в голове эти слова, пытаясь справиться с охватившей меня паникой. Никогда не давай своему мужу повод думать, что ты зависишь от него, всегда говорила моя мать. Он никогда не должен знать о твоих заботах, а только догадываться. Пусть он всегда только догадывается. Придерживай свои истинные чувства при себе. Никогда не выставляй свое сердце напоказ. Быстро! Шутка! Шутка!
— Аллергия? С тобой все в порядке? Скажи что-нибудь, — произнес Сэнди с явной озабоченностью.
Я глубоко вздохнула и сказала своему неверному второму мужу две вещи. Первое:
— Сэнди, я думаю это неплохая мысль, что ты возвращаешься назад к Сюзи, потому что с некоторых пор я начала испытывать потребность встречаться с другими мужчинами. Ты же знаешь мой девиз — не разбивай все свои яйца в один омлет. — Я подождала, пока до него дойдет моя шутка, а потом сказала вторую вещь, а именно: — И еще, Сэнди, если ты хоть раз назовешь меня Аллергией, я расскажу всему Лэйтону, что «натуральный» куриный салат Сюзи сделан на глютамате натрия[8], а ее «домашние» пироги не самодельные, а приготовлены из кондитерских полуфабрикатов.
Сэнди холодно посмотрел на меня, покачал головой и вышел из комнаты.
— Ты переживаешь, — сказал он. — Ты очень сильно переживаешь.
— Переживи это! — крикнула я и показала ему неприличный жест, выставив вверх средний палец. Потом я задумалась, что же хуже — потерять мужчину или продовольственную карточку? Похоже, я только что потеряла и то, и другое, и шутить здесь не о чем.
Как вы уже догадались, я не спала всю ночь после того, как Сэнди ушел от меня к Сюзи. Каждый раз, когда я закрывала глаза, то представляла себе их вместе — управляющего универмагом и эту шлюху кухарку.
В моем воображении прокручивалась идиотская сцена их воссоединения. Я представляла, что после того, как Сэнди покинул Маплбарк (он упаковал свои чемоданы от Луиса Вунттона, запрыгнул в свой «мерседес» и укатил к Сюзи, оставив меня наедине с неубранным обеденным столом, полным китайской еды), он приехал к своей буфетчице, едва сдерживая радость от того, что сумел успешно преодолеть главное препятствие — меня — на пути к их общему счастью. Вы можете себе представить эту парочку? Он въезжает к ней во двор, а она уже ждет его у входа и приветственно машет прихваткой для сковородки. Он вылезает из «мерседеса» и бросается в ее объятья. Все происходит медленно, как в рекламе шампуня. Она ворошит своими пальцами его три волосины. Он запускает руки ей под передник. Потом они входят внутрь и страстно занимаются любовью на кухонном полу. Они настолько погрузятся в экстаз, их настолько захватит ощущение того, что они, наконец, вместе, что забудут внести в дом чемоданы Сэнди и оставят их в машине. А кто-нибудь украдет эти чемоданы. Вместе с машиной.
Каждый раз, когда чувство паники от того, что я брошена Сэнди, начинало захлестывать меня, я думала именно об этом последнем пункте. Это послужило бы Сэнди неплохим уроком, если бы его «мерседес» увели прямо из-под его длинного висячего носа. Господи, как же я ненавидела его! Как он мог бросить меня в Маплбарк? А что, если этот экономический спад, о котором постоянно говорили по телевизору, перерастет в государственную депрессию? Как же я смогу жить в такое время без моего мужа?
Я этого не допущу. К такому выводу я пришла примерно в пять часов утра следующего дня после Черного Вторника. Я просто не отпущу Сэнди. Я не собираюсь переживать экономические трудности в одиночку. Я буду бороться и отобью его назад. Я буду убеждать его, что именно падение фондовой биржи и неприятности в универмаге заставили его испытывать ностальгию по тем хорошим временам, когда он был с Сюзи. Но если он подумает обо всем этом как следует, то поймет, что именно я могу сделать его счастливым, именно я помогла ему создать богатую жизнь. В конце концов, у нас с Сэнди была общая собственность — особняк Маплбарк. Некоторые пары остаются вместе из-за детей. А мы не будем разводиться из-за дома. Первым делом утром я отправлюсь в офис Сэнди и покажу ему фотографии Маплбарк. Он улыбнется и скажет мне: «Прости меня, Аллергия. Я поступил так в результате экономического спада. Я оставлю Сюзи и вернусь домой, в особняк Маплбарк».
Я как раз вставала с постели и обдумывала, в чем мне пойти к Сэнди, когда в четверть десятого зазвонил телефон. Это был Адам Грин, адвокат и приятель Сэнди еще со времен высшей школы.
— Сэнди здесь нет, — сказала я, полагая, что Адам разыскивает моего расточительного супруга, который, скорее всего, все еще у Сюзи, отдыхает после бурной ночи. На самом деле, отбросив в сторону всю горечь и мстительность, трудно представить себе Сэнди, проводящим бурную ночь, полную любовных утех. Конечно же, его член поражал своими размерами, но какой смысл владеть «феррари», если не можешь управлять автомобилем с неавтоматической коробкой передач? Помимо этого, Сэнди был самым тихим любовником после Марселя Марсо[9]. Он никогда не стонал, никогда не говорил: «О, детка, сделай это. Отдайся мне». Он вообще ничего не говорил — ни единого слова. Когда мы с ним занимались сексом, можно было услышать, как хвоинка падает с сосны. Это, естественно, означает, что я тоже никогда не стонала и не кричала. Кричать от наслаждения было просто невозможно, потому что: а) я не получала никакого наслаждения и б) мой партнер вел себя так, как будто участвовал в съемках порнофильма для глухонемых.
