— А он и не рассказывал, — равнодушно заметила Анечка. — Просто как-то раз напился и произнес длинный монолог, из которого я сделала определенные выводы. Утром он даже не помнил, что болтал вечером. А я начала собирать информацию. Сначала собирала по крупицам, а потом ты мне сама облегчила задачу: явилась, как фея-крестная, начала опекать… Ну, я и поняла…
Она замолчала.
— Ты должна разойтись с этим ублюдком, — твердо сказала Ольга. — Он разыскал тебя после того, как узнал, что я богата. И женился на тебе с одной целью…
— Не смей мне указывать, что я должна, — перебила Анечка. — Я никому ничего не должна, и меньше всего тебе! Ясно?!
— Прости, — сказала Ольга.
Аня не ответила.
— Все, что у меня есть, я завещала тебе, — сказала Ольга.
— Как трогательно! — откликнулась Анечка.
Я невольно стиснула кулаки. Вот гадина!
— Ничего не бойся, — продолжала Ольга, не обращая внимания на ее колкий тон. — Все будет хорошо. Я обо всем позабочусь. Только постарайся не думать обо мне очень плохо. Хорошо?
— Посмотрим на твое поведение, — ответила Анечка.
Отчего-то у меня возникло неприятное ощущение, что они говорят загадками. Причем загадка это только для меня. Обе женщины прекрасно друг друга понимают.
— Ладно, вернемся в отель, — сказала Ольга.
— Ты иди, а я останусь, — сказала Аня.
— Не простудись.
— Не твое дело!
Ольга промолчала. Поднялась с камня, отряхнула джинсы. И медленно пошла с пляжа, обхватив себя за плечи двумя руками. Ее спина сгорбилась и превратилась в спину старой, сломленной жизнью женщины. Я затаила дыхание. Не дай бог, богатая наследница решит пошарить в камнях за своей спиной. Зачем? А просто так! Если она меня обнаружит… Господи, я даже не знаю, что будет. Знаю только одно: от этой девушки можно ждать чего угодно!
Но Анечка встала с камня и неторопливо пошла к морю. Постояла, поглядела на дождливые капли, отскакивающие от поверхности, и двинулась следом за Ольгой в отель. Похоже, ей просто не хотелось идти вместе с матерью. Я дождалась, когда обе женщины скроются из глаз, и только тогда рискнула пошевелиться.
Однако! — подумала я, выбираясь из своего укрытия. — Ну и дела! Так вот чем Палянский шантажировал железную леди! Так вот почему он решил жениться на детдомовской девушке! Что ж, у меня такое ощущение, что режиссер сильно ошибся. И роль охотника в этом сценарии принадлежит вовсе не ему.
Я покинула пляж и двинулась через дорогу к ограде отеля. Скорее бы вернулся Глеб! Мне не терпелось поделиться с ним услышанным.
Но Глеб вернулся поздно вечером. И то, что он мне рассказал, выбило у меня из головы разговор, подслушанный на пляже.
До позднего вечера я мерила шагами свою комнату. Бросок к окну — бросок к двери. Бросок к телефону: нужно набрать номер, записанный на обрывке газетного листа. Потом следовало выслушать длинные ровные гудки.
И снова в путь: от окна к двери, от двери к окну. Господи, что еще могло случиться в этом кошмарном месте?!
Наконец, когда я отчаялась дождаться весточки, в дверь коротко стукнули. Я метнулась к замку, ничего не спрашивая, повернула ключ. За дверью стоял Глеб. Я только взглянула на его лицо и сразу поняла: что-то произошло.
— Давай пройдемся, — предложил Глеб.
Мы спустились в холл, вышли на террасу перед входом. Дождь все еще накрапывал занудными мелкими каплями, но воздух, в отличие от дневного, был холодным.
— Может, поговорим здесь? — взмолилась я.
Глеб спохватился. Снял с себя ветровку, набросил мне на плечи. Я поправила сползающий рукав и вдруг заметила на обшлаге свежее бордовое пятно.
Я подняла голову и встретилась глазами с Глебом. Приятель шевельнул белыми губами, но не смог произнести ни одного звука. Мне стало страшно.
— Что это? — шепотом спросила я.
Глеб подхватил меня под руку, потащил к ограде. Мы миновали калитку, пошли вдоль дороги. Глеб напористо тащил меня под локоть, словно муравей дохлую гусеницу. Я уже не ощущала холода. Напротив: от страха кровь побежала по жилам быстрее, мне разом стало жарко.
— Куда ты меня тащишь? — спросила я.
— Не знаю. Подальше отсюда. Я сейчас с ума сойду.
Я остановила Глеба, развернула его лицом к себе и спросила, указывая на пятно:
— Глеб, что это?
Он не ответил. Только клацнул зубами, как голодный волк.
— Это кровь? — спросила я, понизив голос.
Глеб молча кивнул. У меня мгновенно ослабели ноги, и я уселась прямо на мокрую обочину. Глеб присел рядом на корточки. Его заметно колотило, то ли от холода, то ли от страха.
— Ты бы это видела! — пробормотал он и растер щеки дрожащими ладонями.
Я взяла его за запястья и отвела ладони от лица:
— Посмотри на меня.
Глеб молча затряс головой. Его веки были крепко зажмурены.
— Смотри на меня! — настойчиво приказала я.
Глеб медленно раскрыл глаза. Минуту взгляд оставался бессмысленным, затем зрачки дрогнули и сфокусировались на мне.
— Успокойся! — велела я жестко. — Нам нельзя впадать в панику! У нас и так полно неприятностей! Ну! Приди в себя! Слышишь?
Я с силой тряхнула его за плечи. Глеб чуть не свалился на мокрую дорогу.
— Слышу, — ответил он наконец, к великому моему облегчению. — Не тряси меня, Катя, я соображаю.
— Что произошло на яхте? — спросила я. — Ты ведь задержался потому, что там что-то произошло, правда?
Глеб кивнул. Его зубы снова отчетливо клацнули.
— Там… Альберт…
Я выпустила плечи Глеба. Догадка была страшной, поэтому я задала следующий вопрос шепотом:
— Он жив?
Глеб отчаянно затряс головой, и его наконец прорвало:
— Поднимаюсь по трапу, а на яхте ни одной живой души! Там команда из трех человек, видимо Альберт всех отпустил на берег. Ну, хожу по судну, зову… Никто не отвечает. Спускаюсь в кают-компанию, а там Альберт за столом сидит. Перед ним открытая бутылка вина, а он сидит с раскрытым ртом и пялится прямо на меня. И глаза такие… неживые, стеклянные. А вокруг него! Господи!
Глеб шумно вздохнул.
— Вокруг все в крови! Боже мой, Катя, я такого ужаса даже в кино не видел! Лицо у него тоже было в крови, и шея, и руки… Все, все, все в крови! И на полу возле ботинка целая лужа! И запах, солоноватый такой…
Глеб с силой ударил кулаками себя по коленям и вскочил. Постоял, успокаиваясь, снова присел рядом со мной.
— Ты до него не дотрагивался? — спросила я.
— Дотрагивался. Я до шеи дотронулся, хотел пощупать пульс… А шеи там не видно, сплошная кровь.
— Его зарезали? — шепотом спросила я.
