единственного имени.
— Прекрати, ты поранишься! Эшер! — закричала я, отталкивая психопата от мебели, забрызганной его же кровью.
Вдруг наши глаза встретились, и он посмотрел на меня так, словно я сказала что-то не то. Лицо его исказила злобная гримаса, от которой по спине пробежал холодок.
— Поранюсь? Ты кем себя возомнила? Моим ангелом-хранителем? — насмешливо поинтересовался он.
Я скривилась. Сердце колотилось как бешеное от его запредельного гнева.
— Ты боишься за меня, мой ангел?
Это обращение заставило меня содрогнуться не меньше, чем его тон и ехидный оскал. Он больше не был собой. Он стал слишком свирепым, слишком озлобленным и жестоким.
Его рука легла мне на щеку, и в долю секунды он пригвоздил меня к стене. Пальцы сомкнулись мертвой хваткой на моей челюсти. Пульсирующая на шее вена, казалось, вот-вот лопнет.
Передо мной стоял уже не Эшер.
Я колотила по его судорожно сжатой руке, пытаясь привести его в себя. Но он был слишком разъярен и невменяем, чтобы осознать, как пугает меня. В голове вспышками замелькали картины. Одним движением психопат воскресил мои кошмары.
Неожиданно он отпустил меня. Его кулак ударил рядом с моим перепуганным лицом. Я снова вздрогнула, услышав этот стук над ухом. Все тело закаменело, я не могла шевельнуться. Он вглядывался мне в лицо с тем огоньком отвращения и ненависти в глазах, который приберегал специально для меня.
— Ну почему ты оказалась на нее похожа, что за мудацкая такая срань! — заорал он так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. — Не смей произносить при мне имя этой мразоты! Поняла?
Он смотрел прямо в мои заплаканные глаза, ожидая ответа, но я от страха не могла выдавить ни слова. Мир вокруг начал вращаться, и единственным якорем был его стальной взгляд.
— Отвечай!
Он прижался лбом к моему лбу, его руки крепко стиснули меня.
— Эшер… Прекрати… мне… страшно… — умоляюще пролепетала я.
Я боялась тех, кто отыгрывается на мне. Его ярость вытащила на поверхность воспоминания, которые мозг спрятал поглубже, проявила то, что мне пришлось переживать не раз. С самого детства.
Он замер и отпустил меня. Я приоткрыла веки. Он смотрел на меня так, словно никогда раньше не видел, и тогда я разрыдалась.
Его лицо смягчилось, а мое исказилось от ужаса.
Руками я по-прежнему прикрывала шею, пытаясь защититься от него. Защититься от своих воспоминаний.
Я не была готова снова пройти через этот ад, только не сейчас. Но все вернулось, словно произошло вчера: каждая ночь, каждый удар, каждое хлопанье двери, каждый звук шагов, каждое поскрипывание лестницы. Все это проигрывалось в голове, я проживала кошмар наяву.
Руки дрожали. Я медленно сползла по стене и скорчилась, защищаясь от человека, который оживил мои муки.
Перед моим взором стоял теперь только он, тот, кто создал эти ядовитые образы, которые укоренились во мне и продолжали меня разрушать. Лис.
Эшер шумно выдохнул. Я же дышать не могла.
— Неволь… Элла!
Я слышала его голос, но не могла ответить.
Когда его ладони легли мне на плечи, я задрожала еще сильнее.
— Элла, — прошептал мой хозяин, торопливо убирая руки. — Элла… говори со мной.
Я затрясла головой, мои глаза по-прежнему смотрели в одну точку рядом с входной дверью.
Я не могла говорить.
Потеряла эту способность.
Мне нельзя было говорить.
Он выругался, но я не могла ответить.
Я онемела.
— Посмотри на меня, пожалуйста, — прошептал он. — Элла, это я, это Эш… Эшер.
Губы задрожали, когда я услышала это имя, по щекам заструились слезы. Мне нужно было услышать, что это он, Эшер, а не виновник всех моих бед.
— Это я, — повторил он, пытаясь успокоить меня. — Это я, Элла.
Я не могла поднять к нему лицо. То ли от страха, то ли повинуясь инстинкту самосохранения.
Помедлив, он опустился на колени и оказался на одном уровне со мной. Я еще крепче обхватила колени и замотала головой, надеясь, что он уйдет. Но он не уходил. Он смотрел на меня, не зная, что делать.
Почти робко он приложил ладонь к моей мокрой щеке. Я тут же сжалась.
— Не бойся, — прошептал он, не убирая руку. — Пожалуйста, не бойся меня.
Кожа по-прежнему была покрыта мурашками. Эшер не отводил от меня глаз, стараясь привести меня в чувство. Но на моем лице не отражалось ничего, кроме страха. Я должна успокоиться. Должна сказать себе, что передо мной Эшер.
А не Лис.
— Ну все, все, — сказал Эшер, проводя рукой по лицу. — Я… я больше не нервничаю. Элла… посмотри на меня.
Я не ответила, стараясь успокоиться без его помощи.
— Я… мне очень жаль.
«Мне очень жаль». Ему очень жаль, что я увидела эту сторону его личности.
Ему очень жаль.
Меня начало отпускать, постепенно стихали и судороги. Его извинения очень мне помогли.
Наконец я повернула к нему голову. Он по-прежнему не сводил с меня глаз, и в них читалась такая тревога, что стало не по себе.
Его ладонь заскользила вниз по моей щеке и легла на мою руку, которая все еще прикрывала шею. Я снова сжалась, и он прошептал:
— Не бойся, мой… ангел. Пожалуйста.
Это новое прозвище опять вызвало у меня озноб. Он взял мою ладонь и отвел ее от шеи с такой мягкостью, какой я за ним раньше не замечала. Словно я была хрустальной и могла в любой момент разбиться.
Он приложил мою руку к своей обнаженной груди и мало-помалу притянул меня к себе. Я не сопротивлялась. Как тогда ночью.
Моя голова легла ему на плечо, его руки обхватили меня. Я закрыла глаза, и он тяжело вздохнул. Его сердце бешено колотилось от ярости.
Я была с Эшером, а не с ним. Эшер защищал меня от него.
Он провел пальцами по моему позвоночнику — это касание снова напомнило мне о той ночи, которую мы провели вместе в Лондоне. Это касание расслабило меня и прогнало мысли о Лисе. И это же касание вытащило меня из паники, охватившей тело.
Эшер вышел из себя, я вмешалась. Я хотела помочь ему, как он помог мне в тот вечер. Он приказал мне уйти, но я осталась, несмотря на страх. Я перестала себя понимать.
Почему я так поступила? Как он сумел изменить ход моих мыслей?
Не знаю, сколько мы так просидели в обнимку на полу гостиной. Я только знала, что неимоверно устала, череп готов был взорваться.
— Ты правда хочешь спать здесь? — прошептал он, оглядывая комнату. — Не очень-то удобно…
Я с улыбкой покачала головой и подняла на
