Она осталась стоять с краю, а Тристан, наблюдая за всеми, вышел вперед, чтобы перекинуться с кем-то парой слов.
Лоренцо Марони, разумеется, выглядел невозмутимо, пока люди выражали ему свое почтение и соболезнования. Морана узнала двоюродного брата Лоренцо – Лео, который стоял под руку с плачущей Кьярой. Морана не могла понять, насколько искренни ее слезы.
Нерея, сводная сестра Амары, держалась позади в строгом наряде возле еще одного солдата. Одинокая женщина в мире мужчин. Она вызывала у Мораны любопытство. Остальные члены семьи, в том числе дети, стояли с потерянным видом и скорбными лицами. Другие члены Клана неспешно расхаживали поблизости, на лицах большинства мужчин застыло выражение печали. Людей собралось больше, да и сами похороны вышли гораздо более масштабными, чем ожидала Морана. Хотя ничего удивительного в этом не было: с Данте Марони считались, его уважали и ценили.
Внезапно Морана осознала, что никогда не спрашивала Данте о его братьях и сестрах. По слухам, его младший брат пропал без вести много лет назад. Она мысленно отметила, что нужно расспросить его о нем.
Стоя на холме под порывами прохладного ветра, Морана наблюдала, как Лоренцо общается со всеми, и пыталась понять, что же было такого в этом человеке, что не давало ей покоя. Порой он смотрел на нее таким взглядом, будто знал о ней какие-то тайны, отчего становилось жутко.
Звук захлопнувшейся двери автомобиля привлек внимание к мужчине, который начал неторопливо спускаться с холма к присутствующим, и Морану охватило удивление.
Приехал ее отец.
Поравнявшись с ней, он задержался на мгновение, окинул ее взглядом, в котором читалось скрытое отвращение, а потом пошел вниз к Марони. Отдалившись от этого человека достаточно, чтобы он перестал оказывать на нее сильное влияние, Морана пыталась осмыслить причину такой реакции отца. Тристан пристально следил за ним, однако тот не удостоил его вниманием и направился прямиком к боссу.
Морана стояла слишком далеко, чтобы расслышать, о чем они говорили, но увидела, как мужчины пожали друг другу руки, а затем отошли в сторону для разговора. Если отец пришел, чтобы говорить о ней и забрать обратно, то не тут-то было. А если приехал по делам, то это тоже весьма любопытно, учитывая время и место. Возможно, он приехал просто в знак уважения, но она в это не верила.
Открыто наблюдая за обоими, Морана окинула взглядом окрестности и внезапно заметила мужчину, скрывавшегося за деревом на другом холме напротив нее. В таком укрытии никому из участников похоронной процессии его не было видно. Но Морана с холма видела мужской силуэт.
Часть его лица скрывала борода, и, спрятавшись за деревом, он опирался на трость и не сводил взгляда с двух мужчин, как и она. Нахмурившись, Морана быстро открыла сообщения.
Я: На пять часов стоит какой-то странный тип и наблюдает за моим отцом и Лоренцо.
Я: С твоего места его не видно. Подойди и встань рядом.
Тристан опустил взгляд на экран телефона, а потом не спеша поднялся к ней на холм. Встал рядом и окинул небрежным взглядом тот участок, где она видела мужчину. Повернувшись, Морана заметила, что теперь внимание незнакомца обращено на них.
Он находился слишком далеко, чтобы его можно было рассмотреть, но она чувствовала на себе его взгляд, от которого по спине побежали мурашки.
– Ты его знаешь? – тихо поинтересовалась она у Тристана.
– Нет, – спокойно ответил он. – Но он следит за нами.
– Я знаю.
Несколько минут они не произносили ни слова, пока внизу шла процессия. На небе сгустились темные тучи, отбрасывая мрачное свечение на холмы, и, хотя еще стояла осень, ветер был холодным. Стоя в безмолвии, Морана поймала себя на мысли, что ее взгляд снова и снова возвращается к незнакомцу.
– У кого-нибудь есть какие-то подозрения? – спросила она, едва шевеля губами.
Тристан стоял рядом с ней неподвижно с привычной невозмутимой маской на лице и ответил так же тихо.
– У всех есть какие-то подозрения, просто они не знают, в чем именно.
Морана неслышно рассмеялась в ответ и посмотрела на своего отца, который разговаривал с Лоренцо Марони, наклонив голову.
– Возможно, он пытается меня вернуть, – предположила она, изучая язык тела обоих мужчин. – Не потому, что любит, а из-за своей гордости.
– У него нет гордости, – заметил Тристан. – Он не сможет тебя забрать, даже через мой труп. Ты слишком умна для него.
Морана подняла на него взгляд, и сердце у нее смягчилось от того, как он отозвался о ее способностях.
Она вообще этого не ожидала, но чем чаще он говорил ей подобные мелочи без притворства и обмана, тем больше она расцветала внутри.
– Спасибо. – Морана сжала его предплечье.
Тристан повел плечами:
– Это факт. Ты умнее большинства этих мужчин, вместе взятых, и я имею в виду не только твои технические штучки. Любой, кто это отрицает, просто глупец.
– Ты не глуп.
Он повернулся и глянул на Морану, его голубые глаза встретились с ее карими.
– Я самый умный из них. И заявил на тебя права задолго до того, как у кого-то появился такой шанс.
Сердце затрепетало в груди, и, улыбнувшись, Морана опустила взгляд. Однако улыбка быстро померкла.
– Ты же понимаешь, что однажды нам придется поговорить о том дне?
Тристан не ответил.
Морана замолчала, оставив на время эту тему. Давить на него, когда он только начал постепенно ей открываться, было бы безответственно. Он сам заведет разговор, если будет готов.
– На днях я наткнулась на одну очень любопытную теорию об Альянсе, – начала она, сосредоточившись на нейтральной теме. – В ней упоминалось, что Альянс распался потому, что на самом деле в нем участвовали три стороны, и одна из них вышла из игры. Ты что-нибудь об этом слышал?
Тристан долго молчал, застыв возле нее, так долго, что Морана даже взглянула на него, дабы убедиться, что он ее услышал. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Она не знала, куда унеслись его мысли, но думал он явно о чем-то неприятном.
Взяв его за руку, она переплела их пальцы, и ее маленькие мягкие пальчики скользнули по его грубым, мозолистым и длинным. Крепко сжав их, она не сводила с него глаз и ждала, когда он придет в себя.
– Тристан?
Он моргнул и посмотрел на нее, осознав вдруг, где находится. Окинул взглядом холмы, а потом сделал глубокий вздох, показав ей проблеск уязвимости, который еще несколько недель назад она бы даже не заметила. Не сказав ни слова, он погрузился в размышления, и Морана решила не отвлекать его, зная, что сейчас, возможно, совсем не подходящее время и место, чтобы об этом спрашивать.
Один из участников процессии позвал Тристана, и, сохраняя невозмутимое выражение лица, он тайком сжал ее руку и стал спускаться. Его облаченная в черный костюм и рубашку фигура двигалась с грацией хищника, которой он был печально известен.
Чем больше Морана узнавала его, тем лучше понимала, как глубоко он переживал все эти мелочи и как умело притворялся, будто это не так.
Понаблюдав за ним несколько минут, Морана почувствовала, как кто-то подошел и встал рядом с ней. Она подняла взгляд и увидела Лоренцо Марони, который стоял один, без ее отца.
– Идем со мной, Морана, – велел он и, не дав ей возможности ответить, потянул в сторону машин.
Насторожившись, но преисполнившись любопытством, Морана быстро отправила сообщение Тристану и пошла за Марони, который в одиночестве ждал ее возле лимузина. Морана молча подошла к нему.
Распахнув полы пиджака, он достал сигару, понюхал ее и обрезал кончик.
– Эти сигары – подарок одного из моих посредников [5], – сказал он без предисловий. – Буквально на днях он рассказывал мне о том, что кто-то слишком сильно влезает в наш бизнес. – Марони закурил, не сводя взгляда с гроба далеко внизу. – Это ведь не ты, правда? После твоих угроз я склонен в это верить.
