Глаза Мэдди сузились.
– И?..
– Сильная. Несгибаемая.
– Я думала, ты скажешь, что я упрямая, замкнутая и эгоистичная.
– Упрямая и замкнутая? Да. Но ты не эгоистка. Ничего подобного.
Мэдди тяжело сглотнула, будто слова Броуди вопреки воле глубоко ее тронули. Упрямая как дьявол, его прекрасная, неподражаемая Мэдди не желала поддаваться слабости.
«Мы друзья по несчастью, детка», – усмехнулся про себя Броуди. Он тоже пытался держать себя в руках, и все же Мэдди запросто могла разбить ему сердце одним своим вздохом.
– Знаешь, о чем я думаю? – спросил Броуди.
– Ты еще способен думать? После всего, что сейчас было? А у меня такое чувство, будто я растеряла последние остатки разума.
– Я думаю, что раньше никто не поддерживал тебя. Я прав?
– Я никогда не нуждалась в этом. – Она соскочила с кровати. – А ты выложил целое состояние за этот номер не для того, чтобы здесь лежать и разговаривать. Давай проверим, что у них тут с душем.
– Сначала расскажи мне о своем новом плане. Ведь у тебя появился новый план, верно?
Мэдди вздохнула.
– Черт побери. Что ты задумала, Мэдди?
Вместо ответа она сжала губы.
– Ты надо мной издеваешься?
– И ты еще называешь меня упрямой.
– Я на твоей стороне, Мэдди. Я здесь, и тебе ни за что от меня не избавиться.
– Тебя никто не просил ввязываться в это дело.
– Знаю. – Он встал с кровати и, подхватив Мэдди на руки, направился в душ за тысячу долларов. – Это часть твоего очарования.
Мэдди обвила руками его шею.
– Что именно?
– Категорическое нежелание отвечать на вопросы.
Мэдди пристально посмотрела, затем положила голову на плечо.
– Умеешь ты красиво говорить…
Пленникам велели пристегнуть ремни.
– Это просто нелепо, – пожаловалась Линн, обращаясь к подручным Рика. – Вы везете меня словно пленницу в мой же дом.
– Стоун-Кей уже давно не твой дом, – отозвался Эд, сидевший рядом с пилотом.
Поддавшись панике, Линн едва не забыла, что ее принимают за Мэдди.
– Не важно, все равно вы не можете увезти Бена против его воли. Вы похитили невиновного человека.
Сол щелкнул пряжкой ремня, пристегиваясь к креслу.
– Он сам решил лететь. Его никто не похищал.
– Он передумал!
Сол посмотрел на Бена. Тот бросил на него ледяной взгляд. Бен не произнес ни слова, но в глазах его было столько презрения, что Линн всерьез за него испугалась.
– Он просто сошел с ума, – выпалила Линн. – Сам не понимает, что говорит. Не слушайте его. Мы едва знакомы.
В ее голосе слышалось отчаяние. Линн не знала, как убедить головорезов Рика отпустить Бена. Ее трясло от ужаса. Но ей нужно было изображать Мэдди, а сестра не могла дрожать. Мэдди никогда не показывала страха. Она была крепким орешком.
– Я требую, чтобы вы нас отпустили.
Эд покосился на Сола, прежде чем ответить.
– Рик желает тебя видеть.
– Зачем?
– Ему нужно поговорить с тобой. По правде говоря, он думает, что это из-за тебя Линн вдруг потеряла интерес к работе.
– Что? Я тут ни при чем! Пожалуйста, отпустите его.
Линн повернулась к Бену.
– Скажите им. Скажите правду, и они вас отпустят. Вам незачем лететь на Стоун-Кей.
Бен изучил ее взглядом, потом медленно, недоверчиво покачал головой.
– Нет. Я не стану лгать ради вас, Мэдди.
О господи! Какого дьявола он вытворяет? Что, черт возьми, он задумал?
Пленников вытащили из джипа и повели по коридорам особняка, в котором Линн провела большую часть жизни. Другого дома она никогда не знала. Они миновали просторную элегантную гостиную, где все кричало о богатстве и роскоши – сделки Рика покрывали любые затраты. Глядя на весь этот блеск и великолепие, Линн невольно задумалась, как ей могло здесь нравиться. Казалось, долгие годы глаза ей закрывали шоры, а теперь она вдруг прозрела. Линн внезапно поняла, что это место никогда не было ей домом.
Пленников отвели в бывшую спальню Мэдди. Как только наемники покинули комнату, Линн повернулась к Бену.
– Зачем вы это сделали?
Дядя уверял, будто в спальнях и ванных нет камер наблюдения, однако Линн не доверяла ему. Она сознавала, что нужно следить за каждым своим словом, но ничего не могла с собой поделать.
– Люди Рика, возможно, отпустили бы вас, как только вы подтвердили мои слова.
– Вы думаете, что я должен был просто позволить им схватить вас и увезти?
– Да!
Бен покачал головой, глядя Линн в глаза.
– Тогда я так и не узнал бы, что с вами случилось.
– Какая вам разница? Вы остались бы свободны!
Бен не ответил. Растерянная, скованная ужасом, Линн заметалась по комнате.
– Это какая-то бессмыслица, абсурд. Зачем вас сюда привезли?
Бен молчал, вглядываясь в темноту ночи. Старомодная футболка так соблазнительно обтягивала торс, что Линн наверняка захотелось бы потрогать упругие мышцы… если бы не захлестнувший ее страх. Она боялась за Бена.
Линн сознавала, что Бен занимает особое место в ее душе. До встречи с ним ни один другой мужчина не вызывал у нее подобных чувств. Впрочем, теперь это не имело значения. Бену грозила опасность, и Линн могла думать лишь об одном: она должна спасти его, вытащить из этой безумной истории.
– Простите, что втянула вас в неприятности, – тихо произнесла Линн ему в спину. – Мне безумно жаль.
Бен стоял, отвернувшись к окну. Высокий, широкоплечий, сильный. Руки в карманах, ноги чуть расставлены. Кто знает, о чем он думал… Лицо его не выражало ровным счетом ничего.
– Мне не нужна ваша жалость.
«Что же ему нужно?» – подумала Линн, но не решилась спросить.
– В действительности меня привезли сюда с конкретной целью.
– С какой же?
– Я нужен им, чтобы манипулировать вами. Проблемы начнутся, когда Рик меня увидит. Он сразу вспомнит, кто перед ним. Поймет, что я знаком с Линн. – Бен повернулся к девушке. – И, к несчастью, не знаком с Мэдди.
Линн долго смотрела на него, не сводя глаз, прежде чем до нее наконец дошел страшный смысл его слов. Теперь уже не имело значения, следит ли за ними камера.
– Вы встречались с Риком? Когда? Он крайне редко встречается с клиентами лично.
– Однако мы с вами встречались довольно часто.
– Да, но только потому…
Линн осеклась и покраснела. Она летала к Бену в Новый Орлеан, ссылаясь на необходимость переговоров с заказчиком. Однако это был лишь предлог. Уловка, с помощью которой ей удавалось обмануть Рика.
– Это не важно.
На самом деле она стремилась увидеть Бена, потому что увлеклась им. Он покорил ее с первой же встречи. Ей нравился его голос, манера говорить, его спокойствие и веселость, ироничный ум и открытость. И главное, искренность, доброта и душевное тепло.
