Или в их случае: «За решетку, Голди». А не ля–ля, лампа, ля–ля, нос.
Стоя в коридоре, Джулз внезапно увидел Макса в совершенно безумном, но и совершенно восхитительном образе Эдварда Нортона из «Бойцовского клуба», из последних сил продержавшегося несколько раундов низкого и грязного, ультражесткого боя без правил.
Странно – это еще мягко сказано.
А потом... стало еще страннее.
– Вы знакомы с Биллом Джоунсом из вашингтонского офиса? – спросил Макс Ульстера и Гольдштайн, отступив и позволив им пройти в комнату.
Что еще за?..
Но в номере за столом действительно сидел человек и говорил по гостиничному телефону, словно это был настолько «Очень Важный Звонок», что ему даже недосуг открыть дверь.
Конечно.
Большинство людей отстойно изображали фальшивые разговоры по телефону, и Билл Джоунс не был исключением.
Он был высок, темноволос, по-своему красив, и Джулз как-то встречал его, но это точно было не в вашингтонском офисе. И имя, которым он тогда назывался, точно не было Билл.
Он повесил трубку, но не поднялся, пока Макс представлял его агентам Фриска Может, потому, что Макс сломал ему оба колена.
Что здесь произошло?
– Вы ведь работали с Биллом раньше, верно, Кэссиди? – Макс вроде бы задал вопрос, но, по правде говоря, это был прямой приказ.
Так что Джулз ответил так же, как отвечал на все приказы босса: «Да, сэр». Он протянул Джоунсу руку для пожатия.
– Билл. Как ты, приятель? Приятно снова тебя увидеть.
И после этого Макс перестал быть единственным лжецом в комнате.
Да, суставы Билли были разбиты, а на челюсти набухал синяк. И что он придерживал левой рукой в кармане пиджака?
Вероятно, там совсем не его любимая мягкая игрушка.
И посмотрите-ка в переполненную мусорную корзину. Тот комок темной ткани, должно быть, изодранный пиджак Макса.
Порванный и окровавленный, без сомнений, после столкновения со шнуром от лампы.
Радует, что они привели все в порядок.
– Боюсь, вы зря проделали весь этот путь, – сказал Макс – любезный, харизматичный, дружелюбный Макс – и сочувствующе улыбнулся Ульстеру и Гольдштайн.
Это все равно, что очутиться в параллельной вселенной, где у мистера Спока растет борода, а Макс жизнерадостен.
– Я смог загрузить фотографии из камеры, – продолжал веселый Макс. – Я уже отправил файлы моей команде в Штаты. Хорошая новость – минус одно задание для вашей команды. Я знаю, что Фриск требователен, и все устали.
Джулз направился к окну, притворившись, что хочет посмотреть на вечерний город в свете блестящих огней. Он переступил через сломанную лампу и склонился к стеклу, чтобы взглянуть на шумную улицу внизу.
Его хорошему другу Билли Джоунсу это совершенно не понравилось. Это означало, что он должен одновременно следить и за Джулзом, и за Максом, который все еще оставался на другом конце комнаты. Это означало, что надумай он вытащить своего бини бэби, ему придется решить, в кого первого стрелять.
Парень сделал свой выбор и принялся следить за Джулзом.
Может, потому, что Макса он уже разоружил. Хотя стоп. Не наплечная ли это кобура и личное оружие Макса там, на кровати? Словно он положил их туда, пока менял окровавленную рубашку.
Все страньше и страньше.
Макс увлеченно беседовал с Ульстером и Гольдштайн – обсуждали информацию, которая появилась после того, как аналитики изучили более тысячи изображений со спутника.
Они проследили машину, взорвавшуюся у кафе, в обратном хронологическом порядке от места взрыва до захудалой квартирки, где скрывалась эта террористическая группировка. Они также отметили, что по пути в аэропорт тем утром террористы делали остановку.
– Они останавливались у дома и студии... – Голди сверилась с маленьким блокнотом, но, очевидно, не смогла разобрать собственный почерк. Нахмурившись, она посмотрела на Ульстера. – Это Гретель или Гретта?
Боже, прости, она делает ошибку, разговаривая с Максом Багатом.
Джулз был уверен.
И он не стремился тоже облажаться перед Максом, позволив, например, опасному преступнику, который мог знать, где находится Джина, сидеть с заряженным пистолетом, спрятанным под левой рукой.
– Гретта Краус, – сказал Ульстер с быстро пропавшей уверенностью. – Я думаю.
За столом Билл Джоунс наконец дал Джулзу шанс, повернувшись к Максу.
– Гретта Краус? – повторил он. – Художница-мошенница?
Джулз воспользовался преимуществом и стремительно переместился за спину Джоунса. Нагнулся, притворившись, что поднимает что-то с пола, и вытянул пистолет из наплечной кобуры. Поднялся, пряча оружие. И за мягкой спинкой стула, где его не могли увидеть Голди и Ульстер, нацелил ствол пистолета на спину мужчины.
Другую руку Джулз положил на очень широкое, очень мускулистое плечо Джоунса и тихо зашептал прямо в его привлекательное ушко. Кэссиди улыбался, словно они по- дружески делились секретом или обменивались жалобами по работе. «Можешь поверить, что наш говнюк-шеф не дает даже десяти минут, чтобы перехватить кусочек пиццы?»
– Подними руку и положи ее на стол, дружище.
– Гретта Краус, занимается подделкой документов, – сказала Голди Максу. – У нее был прибыльный бизнес по созданию паспортов, водительских прав, свидетельств о рождении – вы говорите, что надо, она это делает. И, да, уверена, в определенных кругах ее считали художницей.
– Отвали, – пробормотал Джоунс Джулзу и спросил погромче: – Считали?
Его рука оставалась в кармане.
Джулз разозлился. Он снова наклонился, чтобы прошептать Джоунсу, что, пока тот не положит руку на стол, ему лучше не умничать, или он умрет, но «Билл» прямо-таки зашикал на него.
А Макс, как обычно знающий обо всем, что происходило вокруг него, встретился взглядом с Джулзом и покачал головой. Это было едва заметное движение, сделанное, пока он улыбался – да, мальчики и девочки, и настойчиво улыбался – Вере Гольдштайн.
Это покачивание было очевидным предупреждением, тихим эхом приказа Джоунса отвалить. Но теперь Джулз просто не мог не задаться вопросом, был ли Макс, на которого, вероятно, надавили, в состоянии принимать верные решения.
Так что Кэссиди остался где был.
– Мы пришли задать несколько вопросов, – доложила Голди, – а там все были мертвы: Гретта, ее муж, их сыновья, ее помощник.
– Ох, черт, – выдохнул Джоунс.
– Криминалисты считают, что они умерли в тот же день, когда произошел взрыв, – продолжила Голди, принявшись рыться в своей сумке на длинном ремне, – но они жили в той части города, где не сообщают о выстрелах, так что...
Макс кивал, показывая, что слушает, но подошел к кровати, поднял кобуру и надел ее.
