Девятый был здесь. И он еще не видел ее.
Огромный человек в фартуке торопился, неся две тарелки.
— Садитесь где угодно, душка, — сказал он с сильным хэмпширийским акцентом. — Я подойду тебе мигом.
Губы Элли пытались сформировать слово спасибо, но она не могла вполне управлять ими.
Молча приказав ногам работать как надо, она пошла по каменному полу к Девятому.
Он сидел с чашкой чая в одной руке, устремив глаза на что-то зеленое снаружи.
На кухне тихо играла музыка — чередующиеся поп — песни, которые Элли едва узнала после длительного пребывания без радио.
За одним столом, она узнала двух охранников Раджа, переодетых, как и она, в джинсы и ничем не примечательные свитера. Ни один не встретил ее пристальный взгляд.
Сам Радж сидел в задней части комнаты, с кружкой пива на столе перед собой, и развернутой газетой, на вид поглощенным чтением. Но она знала, что он будет наблюдать за всем.
Эта мысль порадовала, и она ускорила темп.
Весьма скоро Элли стояла перед столом Морана, слова, которые она запомнила предыдущей ночью, вертелись у нее в голове по кругу. Он еще не видел ее — или надеялся, что она уйдет.
— Мистер Моран? — Ее голос был тихим, но четким.
Крепкая как скала, его голова медленно поворачивалась, пока он не посмотрел на нее своими карими глазами с оттенком недоверия.
Ее сердце замерло.
Он узнал ее. Однако когда он заговорил, он никак этого не выдал.
— Я тебя знаю? — Низкий, сердитый голос был еще более нахальным, чем лицо.
— Вроде того.
Не дожидаясь приглашения, она скользнула на сиденье напротив него.
Атакуй быстро, говорил Радж. Используй честность в качестве оружия.
— Меня зовут Элли Шеридан. Натаниэль хотел бы, чтобы вы похитили меня. Я здесь, чтобы сказать, почему вы не были должны этого делать
— Ты должно быть шутишь? — Лицо Морана потемнело. — Во что, черт возьми, ты играешь?
— Я не играю, — заверила его, Элли. — Я чрезвычайно серьезно.
Говоря, она наблюдала за ним внимательно. Он не был рад ее видеть, но и не набросился на ее. Главным образом он казался раздраженным.
— Мы находимся в трудном положении, мистер Моран, — произнесла она не свои собственные хорошо подготовленные слова. — Вы должны знать, что большинство людей находятся в этой комнате здесь, чтобы защитить меня. Я сказала им, что полагаю, мы можем доверять вам. Что вы не походите на Натаниэля и Гэйба. Они думают, что я ошибаюсь. Они думают, что вы сделаете что-то, чтобы навредить мне. Я надеюсь, что вы докажете их неправоту и просто выслушаете меня.
Он покачал головой, медленно опуская ее на руки.
— Почему такие вещи всегда происходят со мной?
Элли решила проигнорировать это.
— Я знаю, что вас не должны заметить со мной. Но мне нужно две минуты, — сказала она. — Дайте мне сто двадцать секунд, чтобы убедить вас. Тогда, если вы захотите убежать к автомобилю и сообщить об этом Натаниэлю, вы можете это сделать. Мы уйдем, прежде чем он доберется сюда.
Он испустил долгий выдох. Впервые, с тех пор, как она села напротив него, он встретил ее взгляд открыто.
— Пожалуйста, дитя. Поверь мне. Если бы я хотел, чтобы ты осталась здесь, ты никогда бы не ушла.
От его леденящего голоса холодок страха пробежал по спине Элли.
Она попыталась не показать этого.
— Значит ли это, что вы будете слушать?
— Сначала я хочу, чтобы ты ответила на некоторые мои вопросы. — Раскачиваясь на стуле, он скрестил руки на груди, напряженно изучая ее с энергией, приводящей в замешательство. — Как ты меня нашла? Нет, подожди. — Он поднял руку, прежде чем она успела ответить. — Почему ты выбрала меня в первую очередь? Есть другие охранники, к которым ты могла подойти. Я точно не лучше других.
— Мы прослушивали вашу связь в течение некоторого времени, — сказала она.
Если это откровение и удивило его, он не подал вида — выражение его лица было непоколебимым, в то время как она продолжила.
— Я слушала всех вас. Я знаю, Гейб Портус назывался номером Один. Вы — номером Девять. — Она сделала паузу. Радж дал ей определенные реплики, чтобы сказать их сейчас, но она решила не использовать их. Вместо этого, она сказала своими словами. — Вы казались мне здравомыслящим. Лучше остальных.
Он издал невеселый хохот.
— Если я казался нормальным тебе, у тебя проблема, сестренка.
Она не улыбнулась.
— Той ночью, вы предупредили меня. Когда Натаниэль собирался схватить меня.
Его улыбка исчезла.
— Я сделал бы это для кого угодно. — Его тон был резок.
— Это был мой выбор приехать сюда сегодня. Моя идея поговорить с вами. Попросить вашей помощи. Предложить помочь вам. — Она наклонилась вперед. — Люди из моей школы не думают, что мы можем доверять вам. Но я думаю.
В течение момента, показавшегося бесконечным, он удерживал ее взгляд.
Когда он, наконец, заговорил, то поднял один из затронутых ей вопросов.
— Как, черт возьми, вы можете мне помочь?
Его глаза пробежались по ее лицу. Это был недооценивающий взгляд. Так громко, словно он кричал, взгляд говорил: «ты просто ребенок».
— Я могу помочь вам, — сказала она размеренно. — Уйти от Натаниэля. И я уже помогла вам, избавившись от Гейба.
— Избавившись от … — начал он. — Что это значит?
Элли откинула волосы, чтобы показать повязку на горле.
— Прошлой ночью на меня напал Гейб, — сказала она. — Он пытался убить меня и еще одну девочку. Мою хорошую подругу. Я … убила его. Он не выжил.
Моран, растянувшийся в кресле, тотчас же медленно выпрямился.
— Ты пытаешься сказать мне, что ты убила Гейб Портуса? Ты?
— Да.
— Так вот почему негодник исчез. — Моран провел рукой по подбородку. Его борода заскрежетала под пальцами. — Без потери для общества, должен я сказать. — Но … — Он снова встретился с ней взглядом, его глаза сузились. — Ты действительно ожидаешь, что я поверю, что кто-то вроде тебя — шикарная малышка — убила кого-то вроде Гейба? Я не уверен, что куплюсь на это. Парень был сволочью, но он мог драться.
— Я тоже могу драться, — сказала Элли.
Это не было хвастовством.
Ее две минуты, должно быть, уже закончились, но ни одного из них это не заботило. Новости о Гейбе явно потрясли его.
Чего бы он ни ожидал от нее, когда она подошла, но только не этого.
— Что он с тобой сделал? — Он указал на ее повязку.
— Нанес удар ножом.
Он не выглядел удивленным.
— Было что-то не так с этим парнем, — пробормотал он в основном для себя. — Что-то в корне неправильное.
Элли не могла с этим спорить.
