Она точно вспомнила момент, когда ей был нанесен удар в сердце. Подходя к отелю, она ясно дала понять, что хочет выпить стаканчик вина у него в номере. Тогда он ответил: «У меня нет сил, Сара. Я умру, если не посплю несколько часов!»
У него был вид провинившегося ребенка. И тогда она поняла, что это будет он и никто другой. Он так не похож на всех остальных! Несколько минут назад мать, поняв, что она не шутит, обозвала ее сумасшедшей.
– Но ты ведь совсем не знаешь его!
– Это будет он, мама.
– Очередной альфонс на твои денежки!
– Не думай, что все такие прогнившие, как твой мудак муж!
– Сара!
– Завтра я сама предложу ему свою руку. Попробуй только помешать мне!
Она спустилась в холл и решила съездить в «Палм-Бич». А вдруг Ален там!
***
– О чем вы думаете?- спросил Ален.
Головка Тьерри лежала у него на плече.
– Я ни о чем не думаю. Просто смотрю в небо.
– Что вы там видите?
– Ни одной тучки.
Ален наклонил голову и поцеловал ее в губы.
– А теперь?
– Ничего. У меня закрыты глаза.
Кончиком языка она искала его губы.
Они лежали в неглубокой песчаной впадине, но камни, неизвестно как здесь оказавшиеся, защищали их от любопытных взглядов со стороны моря. В трехстах метрах от них, едва покачиваясь на легкой зыби, дрейфовал «Праздник». Гвен, вероятнее всего, спал.
– Странно, что мы здесь вдвоем…- вздохнула Тьерри.
– Странно?
Она взяла его лицо в ладони и жадным взглядом посмотрела ему в глаза.
– В вас есть то, что я не приемлю…
– То есть?
– Истиблишмент… Положение… Практически, все внешние признаки… «Роллс», «Мажестик», «Палм-Бич», деньги…
– Что вы обо всем этом знаете?
Он сгорал от желания рассказать ей всю правду, но боялся упасть в ее глазах.
– Что вас смущает?
– В принципе, ничего. Я не принадлежу к тем, кто подкладывает бомбы, и прекрасно знаю, что у некоторых людей за внешним величием прячется хрупкая душа… В вас это я почувствовала инстинктивно, поэтому и села тогда в вашу чертову машину. И сейчас я здесь! Сколько вам лет?
– Тридцать.
– Странно, но вы очень плохо выглядите. Вас утомляют деньги?
– Очень! Особенно когда их нет,- ответил Ален.
– Вы говорите о них тоном человека, у которого их много, слишком много… Почему-то всегда не дорожат тем, чем обладают.
– Чем конкретно?
Она покрыла его рот быстрыми, легкими поцелуями.
– Этим… Это не за деньги… В этом нужно почувствовать себя нищим, чтобы очень захотеть стать богатым.
И снова Алену захотелось во всем ей признаться, но что-то неясное удерживало его.
– А сколько лет вам?
– Двадцать два.
– Какие планы у вас на будущее?
– Те же, что и в данный момент: быть хорошей…
– Вы правда хорошая?
– Да.
– Я тоже,
– Ален…
– Что?- пробормотал он, пряча свое лицо в ее пахнущие солью волосы.
– Ничего…
Она обняла его за шею и притянула к себе. Закрыв глаза, Тьерри несколько раз медленно повторила его имя:
– Ален… Ален… Ален…
Горячая волна страстного желания прокатилась по его телу, но вместе с ним он ощутил в себе незнакомую до сих пор нежность. Медленными движениями руки он гладил ее бедро, и с каждым движением его ладонь все больше смещалась к его внутренней поверхности.
Она спокойно отдавалась этой ласке, но вдруг убрала его руку и посмотрела прямо в глаза.
– Я хочу тебя, Ален, так же, как и ты меня. Но не здесь и не так. Не злись на меня…
– Когда?- тихо спросил он.
– Сегодня ночью. Хорошо?
– Да,- ответил он охрипшим голосом.
Она резко поднялась на ноги и, пробежав несколько метров, бросилась в расступившуюся под ее телом воду. Ален увидел, как, делая быстрые взмахи руками, она поплыла в направлении катера. Он нырнул следом за ней и долго оставался под водой, стараясь успокоиться и остудить жар еще не прошедшего желания. Когда он вынырнул, она уже взбиралась на корму катера. Ему оставалось проплыть метров двадцать до «Праздника», когда внезапно он услышал гул мотора и увидел огромных размеров катер, который, едва касаясь дном воды, мчался прямо на него.
Он услышал истошный крик Тьерри и увидел мечущегося по корме и размахивающего руками Гвена. Он что-то кричал, но Ален не мог разобрать слова. На какое-то мгновение его парализовал страх: неужели водитель катера не видит его? Он отчаянно замахал поднятой вверх рукой, обнаруживая себя, но катер ни на сантиметр не отклонился от курса. Ален бросил взгляд в сторону спасительного выступа скалы, торчащего из воды, и, нырнув, поплыл к нему. От недостатка кислорода нестерпимо жгло грудь и готовы были разорваться легкие… Эти парни на катере сошли с ума. Гул мотора приближался. Если он всплывет, его разрежет пополам. Стиснув зубы, задыхаясь, он думал лишь об одном: выжить.
Наконец сквозь толщу сине-зеленой воды он заметил спасительный склон скалы. Он оттолкнулся от него и с широко открытым ртом вынырнул на поверхность…
Когда он подплыл к «Празднику», Гвен рывком поднял его на катер, и он, как мешок с водорослями, рухнул на палубу.
Лицо Тьерри было мертвенно-бледным.
***
Марина с трудом открыла глаза. Она не узнавала ни комнаты, ни кровати, на которой лежала, и с удивлением обнаружила, что закутана в белый махровый халат. Под халатом на ней ничего не было.
Ей казалось, что вся комната пропитана алкоголем. Она поднесла ладонь к лицу и понюхала – от нее пахло спиртом. Обхватив пальцами лодыжку левой ноги, она подтянула ступню до уровня носа – тот же отвратительный запах. Резким движением она встала с кровати и направилась в ванную. Ванна была заполнена подозрительной, желтоватого цвета жидкостью, издававшей винный запах. Она опустила туда палец, обсосала его и нахмурила брови: шампанское. Сомневаться в том, что она окуналась в эту «водичку», не приходилось. Марина вытащила заглушку и, наблюдая, как шампанское уносится в канализацию, никак не могла вспомнить событий, происшедших ночью. Ответ на ее вопрос лежал на краю ванны в виде маленького бумажного пакетика. Она сорвала обертку и обнаружила небольших размеров изящную шкатулку. Внутри лежал восхитительный, украшенный драгоценными камнями браслет и записка: «Марине на память о сказочной ночи любви. Хадад».
Задумчиво опустив голову, она присела на край ванны: она ничего не могла вспомнить…
***
– Вы только посмотрите на этих сволочей! Из-за таких каждый год происходят смертельные случаи. Идиоты! Сумасшедшие! Бандиты!
Прошло десять минут, а Гвен никак не мог успокоиться. Ему стало жутко, когда он увидел, как катер мчится прямо на Алена.
