Теперь-то я понимаю, каким был мой родственник и чего на самом деле Игорь боялся… Он хотел уничтожить все видеозаписи. Телефон и ноутбук не нашли? Естественно, он их уничтожил. Я понимаю, что следствие разберется…
А еще мне очень жаль Гелечку. Я надеюсь, что она выздоровеет.
Да, вот еще что, может, тоже пригодится для следствия. От меня ведь жена ушла, знаете? Не пригодится?..»
* * *
Константин Захаров был приглашен к следователю давать показания по делу Киры Гартунг к двенадцати дня.
Но времени не рассчитал и прибыл на полчаса раньше.
…В коридоре, перед дверью, ведущей в кабинет следователя, сидела Лида.
Захаров сразу узнал ее, еще издалека. Вздрогнул, на секунду смешался, замер. Лида избегала его все эти годы, да и он тоже. Рвался к ней, и сколько раз, но в последний момент всегда передумывал. Теперь же встречи не избежать.
Захаров двинулся вперед. Услышав приближающиеся шаги, Лида обернулась и, кажется, тоже вздрогнула. Побледнела, сжала ручку сумочки, которая лежала у нее на коленях…
– Привет, Костя! – произнесла она первой, вполне дружелюбно.
– Тэ-экс. Привет, хорошая девочка Лида, – ответил ей Захаров.
– Что? А, да… – она чуть покраснела. Наверное, вспомнила, что в юности Захаров только так к ней и обращался – «хорошая девочка Лида».
– Ты тоже к следователю? – садясь напротив, на дерматиновую банкетку, спросил Захаров.
– Я на час записана. Но вот, время перепутала… Вдруг раньше примет? Но меня не пустили, говорят, там совещание какое-то, просили подождать.
– Так иди передо мной, – великодушно предложил Захаров. – Я к двенадцати, но вполне могу подождать.
– Нет-нет!
– Лида…
– Нет! – рассердилась почему-то она, свела соболиные брови. Упрямая, как и раньше. – Нет, и все, и не проси. Ты первым пойдешь.
Они помолчали, глядя в разные стороны коридора.
– Как Ольга? – спросила Лида.
– Ольга, мать Киры? Сейчас хорошо. Все зажило, все переломы срослись, носом дышит, голова только часто болит. Но это у нее давно… А ты с ней разве не общаешься?
– Нет. Не могу заставить себя прийти к ней, – Лида повернулась, посмотрела прямо на Захарова – своими чудесными, огромными глазами. От этого взгляда ему стало трудно дышать, он едва смог перевести дыхание. – Я на нее очень сердита. Если бы не она, то Кира была бы сейчас на свободе, и Геля здорова… Я не могу, не могу, не могу! – в отчаянии прошептала Лида. – Ну как же так, как можно было…
– Ты видела видеозаписи, которые сделала Кира?
– Конечно. Кто их не видел. Ты про то, что Игорь угрожал отомстить всем, кто поможет Ольге? Ну, только это ее и может оправдать…
– Игорь и мне угрожал. Я ведь с самого начала догадывался, что он дома руки распускает… Я ему намекнул, когда Ольга в очередной раз в больницу загремела, что в курсе его художеств, – а он обещал мне небо в алмазах, если я вздумаю донести на него.
– Ты его боялся?
– Конечно, не хотелось работу терять… Но теперь за мой страх приходится Кире и Геле расплачиваться.
– И я тоже виновата, – быстро подхватила Лида. – Злюсь на Ольгу и сама понимаю, что тоже виновата.
– Ты знала, что Игорь руки распускает?
– Подозревала. Но думала, это их личные проблемы, Ольги и Игоря. Есть такие женщины, которые любят, когда их бьют, когда отношения на разрыв аорты, когда все эти страсти-мордасти… Они сами не хотят, чтобы их спасали, они оправдывают своих мужей, они никуда не уходят. То, что Игорь поднимает руку на Гелю, мне даже в голову не могло прийти… и что он Киру тоже бил раньше. Мы все виноваты, все!
– Ты знаешь, подобных ситуаций вокруг – миллион, – раздраженно возразил Захаров. – Можешь сказать, что я себя оправдываю, твое дело. Но убийством они не заканчиваются, это привычные для супружеских пар отношения. Кому из жен неприятно, уходят сразу или чуть позже… Но уходят. Если же ситуация растягивается на годы, на десятилетия, то тут уже ничего не изменить. Столько лет Ольга сама не хотела ничего менять… Если бы Кира не приехала этим летом, вся эта ситуация растянулась бы на долгие годы. И Геля, как и Кира, в семнадцать лет тоже бы сбежала из дома и вспоминала бы свое детство, как страшный сон.
– Не знаю… Но… ты прав, я сама, в своей жизни, так долго ничего не могла поменять, мне все казалось нормальным, до тех пор, пока я не посмотрела на себя со стороны. И потом… пошел бы ты жаловаться в полицию – или я – на то, что Ольгу муж избивает… ну кто бы нас там послушал?!
– К счастью, Брагина уволили.
– Да, – быстро сказала Лида и опустила глаза.
Они опять замолчали. Захаров прекрасно понимал, почему Лида в смятении. Тот видеоролик, который Кира успела снять перед охотой, объяснял многое.
– Почему ты мне не рассказала о Брагине? Тогда, много лет назад? – мрачно спросил наконец Захаров.
– Не знаю, – зло ответила Лида.
– Все могло бы быть по-другому.
– Ничего бы не было!
В этот момент из кабинета выглянул следователь:
– Прошу, кто следующий?
– Лида, ты.
– Нет, ты иди, – прошипела Лида и отвернулась.
* * *
Лида не понимала, почему разговаривала с Костей в подобном тоне. Уж он-то точно ни в чем не был виноват!
И, господи, он совсем не изменился… Только чуть поседел, щетина на подбородке – тоже с сединой. Но остался тем же высоким парнем с грустными и умными глазами. Но как неприятно, что все теперь знают о ней и о Брагине, о той попытке изнасилования…
Сам Брагин, после того как ролик о нем был показан в Сети, подошел к Лиде и признался, что теперь все смотрят на его шрам.
Да, кстати, Брагин почему приходил тогда – чтобы попросить у Лиды прощения.
Но она не простила. Не смогла. Вот такой у нее характер, мстительный и злопамятный. Хотела, но не смогла. Может быть, когда-нибудь потом.
И с Костей сейчас умудрилась разругаться… а он ведь во все глаза смотрел на нее, причем смотрел, как тогда, раньше. С желанием во взгляде. Какое желание, столько лет прошло, а он все желает… Да нет же, ей показалось. Это не желание было, а просто любопытство.
…Костя вышел из кабинета, и, чтобы не разговаривать с ним, Лида пулей влетела в кабинет следователя.
Следователь, еще не старый мужчина, вполне доброжелательно провел допрос. На какое-то время Лида даже забыла о Косте, о себе, о Брагине, о Викторе и с жаром отвечала на вопросы, которые ей задавали.
Часа два они со следователем беседовали.
В основном об отношениях Киры и ее отца, Игоря Гартунга. Все ничего, но один момент поразил Лиду. Оказывается, так и не смогли доказать, что Гелю душил именно Игорь. Других свидетелей этой сцены не было, сама Геля – не в состоянии давать показания, а у следствия имелись подозрения, будто ради того, чтобы посадить отца, Кира сама могла душить сестренку. Потому что синяки на шее девочки, судя по удаленности друг от друга, могли принадлежать как Кире, так и Игорю. У отца и дочери оказались совершенно одинаковой длины пальцы… Это буквально сразило Лиду. Как можно подозревать Киру в подобной жестокости? Да, Кира хотела отомстить отцу, наказать его – но не ценой же жизни собственной сестренки?..
