— Поехали! Вы… — он ткнул в Мимочку пальцем, — сидите и вспоминайте все, что можете! Да, еще мне нужен адрес художника.
— Гриши? Сейчас…
Она начеркала на листочке адрес Кудинова и протянула Семену.
Давно надо было его выяснить. Вдруг она поехала туда? Шанс, конечно, маленький, но он есть.
Когда несчастье происходит с чужим человеком, расследовать его куда проще, чем если беда с кем-то близким. Тогда становишься беспомощным. Но он возьмет себя в руки, сядет в машину и отключится от всего, что не касается работы. Ключевое слово: работы!
— Семен….
— Я в порядке. На работе. И да, сейчас Алена — это тоже моя работа!
— Тогда поехали.
В машине Семен сел рядом с Коноплевым, чтобы не видеть лиц Сивцева и Гуральника. Что сейчас сделать в первую очередь? Телефон… Жаль, что Аленина ауди не на спутнике. Сообщать ли ее брату? Если сообщить, а с ней все в порядке, человек переволнуется, сорвется с места. А если не сообщать и с ней…
Нет! О плохом думать нельзя, иначе это плохое непременно случится.
— Сема, объект пришел в движение!
Аленин сотовый двигался красной точкой на карте запутанных улиц, переулков, тупиков. Главное, чтобы они в тупик не попали.
— Там есть кто-нибудь поблизости?
— Направили патруль! — кивнул Влад.
Патруль задержал сопливого мальчишку-беспризорника с сотовым в кармане.
Пацан хоть и был напуган, но держался вызывающе, дерзил, матерщинничал — знал, что ему грозит максимум детский приемник, из которого он непременно сбежит.
— Откуда у тебя телефон? — спросил Семен, разглядывая треснутый корпус сотового. Аленин. Сомнений нет. Он словно запах его чувствовал.
— Откуда — от верблюда! Ниче говорить не стану! Мне еще четырнадцати нет…
— Может, встряхнуть его? — предложил Сивцев.
Мальчишка ощерился выбитыми зубами, закрутился на месте и закричал:
— Люди добрые, что же это делается? Ребенка избивают, измываются менты поганые…
Семен схватил мальчишку за шкирку и тряхнул. На самом деле. Сильно — тот прикусил язык и верещать перестал. Как только все это выдержала рваная куртенка, надетая на такую же грязную и рваную рубаху?
— Значит так, сейчас ты скажешь, откуда у тебя телефон. Если нет, то я тебя сдам… нет, не инспекторам по делам несовершеннолетних, а кому покруче. На панель. И не по желанию, как ты ложишься сейчас, а так… Ты понял? Мозги есть?
Влад, Сивцев, Коноплев, вылезший из машины, окружили их с мальчишкой кольцом. Маленький оборвыш понял, что не сбежишь. Вытер нос грязным рукавом и хрюкнул:
— Нашел я его!
— Где? Когда? Как?
— Че я тебе, машинка, что ли? Ну на асфальте нашел. Машина ехала, открылось окно и дядька его выбросил. Бледный такой дядька, точняк обкуренный. А я поднял. Че добру пропадать? У меня его пахан за стольник купит или водки даст. Дядь, а ты водки дай? Холодно… Погреться бы…
Семен отпустил шкирку мальчишки, посмотрел на него, стараясь не поддаваться жалости — жалость загубит все дело. Но спросил:
— Как зовут?
— Юркой.
— Влад, скажи ребятам, чтобы забрали его в детский приемник…
Мальчишка дернулся бежать, но Сивцев схватил его и скрутил, передавая патрульным.
— А-а-а! — визжал мальчишка и колотил воздух и полицейских ногами. — Все равно убегу!
Семен с Владом одновременно вздохнули: сбежит. Дурак. Но жизнь не обманешь — все равно заберет свою долю. Это не мальчишек и девчонок вылавливать надо, а их родителей.
В кармане лежал треснутый сотовый. Если бы он мог говорить…
— Сема, — Влад махал от машины. — Потерпевшая пришла в себя. Мне ехать надо. Ты с нами или как?
И он поехал.
Они давно выехали за МКАД.
Алена справилась с волнением, но едва сдерживала злость. Но что она сделает против мужика? Не сказать сильного — на силача бледный спутник не походил.
Он молчал, смотрел на нее, оценивал, изучал мимику ее лица, пытался угадать мысли.
— Ты хочешь узнать, почему я это делаю?
— Мои желания не имеют к тебе никакого отношения!
— Хочешь… Я расскажу. У нас впереди много времени, пока тебя найдут. Да-да, найдут, я знаю. Он уже рыщет, как шакал…
— А мне больше нравится — как гончая, идущая по следу! — возразила Алена и едва не схлопотала очередную пощечину.
Она до сих пор не верила, что за этим почти ангельским лицом скрывается зверь. Светлые волосы, чуть пухлые губы, круглый с ямочкой подбородок, голубые глаза… А в них — пустота.
Впервые в жизни Алена поняла значение слова «бездонный». Бездонная пустота. Чернота. Именно так, не темнота, которую может разрушить свет, а чернота, которая сжирает все подряд. Сколько жизней он уже отнял!
— Ты убивал?
Он смотрел мимо нее, на проносящиеся фонари и машины.
— Это нестрашно. Даже интересно. Человек покоряет природу, а смерть покорить не может. Она сильнее.
— А ты сам боишься смерти?
Он помолчал, потом сказал спокойным голосом:
— Сначала я боялся… Потом умерла мама и оказалось, что это не так страшно. Теперь я не боюсь. Я готов.
— Так иди! — взорвалась она. — Чего тянуть-то?
Он оскалился в улыбке. Что смешного она сказала?
— Я уйду… Но мне будет грустно там одному. Не хочешь составить компанию?
Алена хотела ответить, но застыла: шеи коснулось что-то холодное. Нож… Это нож!
Усилием воли она заставила себя следить за дорогой.
— Не бойся. Сейчас я тебе ничего не сделаю. Хочу, чтобы приехал твой дружок. А потом я решу, кто из вас был плохим.
Нож он убрал, а ощущение холодного металла осталось. Алена подняла руку, потерла горло и прохрипела.
— Кто ты такой, чтобы решать, жить людям или нет?
— Я — избранный.
— Понятно.
Псих. Чем дальше, тем хуже. А если сегодня еще и полнолуние…
Алене то хотелось, чтобы Семен нашел ее поскорее, то она боялась за него и собиралась справиться с возникшей проблемой сама. Раз уж хватило глупости вляпаться, то должно хватить ума выпутаться.
— Ты ждешь его?
— А ты как думаешь? Жду. И думаю, мою машину уже объявили в розыск. А она приметная…
Она не сдержалась и подпустила в голос язвительные нотки.
— Да, это я не учел, — неожиданно признался он. — Но понадеемся опять на мою удачу.
— Теперь моя очередь надеяться на удачу.
— Хм… мне нравится это предложение! Давай устроим забег по времени. Если твоему донжуану хватит ума найти тебя в течение часа, я тебе ничего не сделаю. А если нет…
— То что?
Мужская рука коснулась затылка, схватила пригоршню волос и дернула. Алена зашипела от боли.
